– Так же, как и договор о неразглашении, который ввы только что подписали, – добавил Берни.

Теперь я понимала, зачем они заставили меня сначала подписать соглашение. Если я нарушу его, меня могут засудить, что, конечно же, было последним, чего мне хотелось, не говоря о том, что, несмотря на приятную благодушную внешность, сенатор Каллаган наверняка знает людей, которые могут заставить меня просто исчезнуть, если я проболтаюсь. Эта мысль заставила меня поежиться.

Когда Берни потянулся, чтобы похлопать меня по спине, я подпрыгнула на месте.

– Не волнуйтесь, мисс Монро. Ничего плохого с вами не случится, если вы откажетесь от предложения сенатора Каллагана.

У меня отпала челюсть.

– Так, это становится немного пугающим.

– Мою жену это тоже раздражает, – улыбнулся Берни.

– Могу представить.

Сенатор Каллаган покашлял, и я повернулась к нему.

– Берни прав. Вам ничего не будет, если вы откажетесь от сделки. Если вы не примете условия, то продолжите нелегкий труд для того, чтобы меня избрали.

Вот дерьмо. Работа... как я могла забыть про нее?

– Если я скажу «да», а я склоняюсь в сторону «если», то, что будет с моей работой?

– Вы продолжите работу координатором волонтерской службы. Так как мне нужно, чтобы вы участвовали в избирательной кампании, мы возьмем еще кого-нибудь в штаб, пока вы будете задействованы вне его, если время позволит. Прикрытие отчасти будет состоять в том, что вы познакомились таким образом и решили сохранить ваши отношения в секрете на несколько месяцев из-за того, что вам не хотелось, чтобы окружающие считали, что вы получили эту работу по протекции.

И хотя мне не хотелось признавать это, но звучало убедительно. Видимо они потратили немало времени на обдумывание всего этого цирка с помолвкой. Учитывая приложенные усилия и задействованные ресурсы, я сомневалась, что что-то может пойти не так.

И если темп предвыборной гонки казался изматывающим, мне импонировала мысль о путешествиях и возможности побывать в разных частях страны. Плюс был в том, что все передвижения будут осуществляться за чужой счет. Помаши передо мной миллионом долларов, и вот я уже не знаю, как сказать «нет». Это был тот сорт перспектив, за отказ от которых ты будешь корить себя всю оставшуюся жизнь.

Сидя за столом, я чувствовала себя Евой в Эдемском саду, окруженной змеем, нашептывающим мне на ухо о запретном плоде.

«Измени свою жизнь, согласись на сделку. В конце концов, это ненадолго. Подумай о свободе без финансовых оков».

Ну и наконец, так ли тяжело будет притворяться влюбленной в Баррета? Я изображала чувства тысячи раз во время театральных постановок. Едва ли есть большая разница.

Потом, оглядев стол, впервые поняла, что за этим столом кого-то явно не хватает: моего будущего поддельного жениха.

– А почему здесь нет Баррета?

– Он не знает об этой встрече, – сенатор Каллаган дернулся в своем кожаном кресле.

У меня отпала челюсть.

– Вы хотите сказать, что развернули передо мной весь план, даже не имея его согласия? – задохнулась я от возмущения.

– Да.

– Но это безумие!

– На первый взгляд – да, но только на первый. Я хотел представить всю картину Баррету, когда придет время и чтобы у меня была возможность представить человека, согласного сыграть эту роль, – с натянутой улыбкой сенатор добавил, – у меня предпринимательское прошлое, мисс Монро. Я владею искусством заключения сделок и знаю, как лучше продать товар.

– А что будет, если Баррет скажет «нет»?

– Не скажет, – ответил он, и в его голосе сквозила убежденность.

– Как вы можете быть в этом так уверены?

– Потому что я знаю своего сына.

И раз уж у меня не было детей, я знала, что не смогу поспорить с этим аргументом. Мне пришлось принять на веру, как и сенатору Каллагану, что Баррет согласится.

– А миссис Каллаган разделяет вашу уверенность?

– Джейн в курсе того, что я предлагаю. Я редко делаю что-то, не посоветовавшись сначала с ней.

Значит, миссис Каллаган тоже принимает участие. Я гадала, сколько членов круга были в курсе правды о Баррете. Но если задам этот вопрос сенатору Каллагану, он отделается чем-нибудь вроде «Вашингтон стоит на секретах». И уж если даже личность Глубокой Глотки в деле Уотергейта оставалась неизвестной несколько десятков лет, то и наш с Барретом секрет будет в безопасности (примеч. – Глубокая Глотка – псевдоним Марка Фэлта заместителя начальника ФБР, выбранный для него как для информатора прессы по делу «Уотергейта» (1972–1974 гг.). Инкогнито осведомителя было раскрыто только в 2005 году).

– Если вам нужно время, чтобы все обдумать, я пойму. Знаю, что мы просим о многом, – сказал сенатор Каллаган, заполняя тишину, повисшую над столом.

Может мне и, правда, следовало попросить немного времени. Может, стоило взять паузу, чтобы взвесить все эмоциональные «за» и «против» этого безумного плана. Возможно, мне стоило задуматься о том, что произойдет, если я на самом деле влюблюсь в Баррета Каллагана.

Но я этого не сделала.

Вместо этого, мои губы растянулись в улыбке.

– Я согласна.