Стараясь не смотреть по сторонам, Сандра, в тех же больших темных очках, вышла из дверей «Мариузы» и подняла руку, останавливая проезжающую машину. Ей казалось, что портье за стойкой посмотрел на нее слишком внимательно. «Но вряд ли он узнал меня, – решила она. – Ему, наверное, даже в голову не пришло бы, что Сандра Харпер может появиться в таком месте». Отель, где остановился Максим, располагался на рабочей окраине. Большую часть его постояльцев составляли арабы, живущие здесь вместе с семьями. Из дешевого ресторана, расположенного внизу, пахло какой-то жирной восточной едой. Добираясь в «Мариузу», Сандра несколько раз меняла машины, и ей было тошно от всех этих ухищрений, к которым прибегали, как знала она по фильмам, в основном неверные жены.

Как она и предполагала, Максим потребовал денег. На листке из того же блокнота он записал номер счета, на который она должна была перевести сто тысяч долларов. Но даже эта, очень крупная сумма не представляла для Сандры серьезной проблемы: она могла взять деньги со своего личного счета, на котором лежал капитал, вырученный от продажи американской фирмы Сандры Сеймур – Джеймс никогда не интересовался состоянием этого счета. В конце концов она могла воспользоваться наследством Теренса Харпера – молодая женщина еще не взяла ни цента со своего счета в швейцарском банке. Но, конечно, сейчас дело было не в деньгах – ситуация, в которой она оказалась, была настолько гадкой, что после встречи с Максимом ей прежде всего хотелось встать под душ и смыть с себя всю эту грязь… А вместо этого она должна была сразу же ехать в больницу к Джеймсу – время и так уже приближалось к семи, и муж мог обидеться на нее за слишком поздний приезд.

Максим Окунев ходил по гостиничному номеру в состоянии сильного возбуждения. Он думал, что Сандра начнет торговаться, но этого не произошло. Она обещала заплатить. Максим чувствовал, что наткнулся на золотую жилу. Командировка в Англию оказалась на редкость удачной!

В клинике Гастингса Сандра сразу же направилась к палате Джеймса. По всем этажам и коридорам прогуливались люди Мельдерса. Двое охранников, дежуривших непосредственно у палаты, внимательно оглядели Сандру, прежде чем пустить ее внутрь, – наверное, охранников смутил ее непривычный «прогулочный» вид.

Джеймс был не один. Анна Монт собирала бумаги, разложенные на столе, в аккуратную стопку. Когда Сандра вошла, девушка приветливо улыбнулась ей, сложила документы в изящный кожаный портфель, попрощалась и покинула палату. Сандра с одобрением посмотрела ей вслед.

– Эта девушка хорошая секретарша? – поинтересовалась она у Джеймса.

– В каком смысле? – Сандре показалось, что Джеймс несколько смущен.

– Естественно, в смысле ее профессиональных данных, – рассмеялась она. – Или ты решил, что я буду ревновать?

– А ты не ревнуешь? – Джеймс усмехнулся.

– Я верю в тебя и в себя, милый, – улыбнулась ему жена. – Анна, безусловно, очень привлекательная девушка. Но твои прежние помощницы были не хуже. И потом, у тебя сейчас есть другие задачи. Более важные, чем флирт с секретаршами. – Сандра попыталась перевести разговор в шутку.

– Что ты имеешь в виду? – серьезно спросил Джеймс, не поддержав ее шутливого тона.

– Как какие? – удивилась Сандра. – Скорее поправиться и вернуться к нам с Корой. Что тебе сегодня сказал Гастингс?

– Я не хотел бы об этом говорить, – в голосе мужа Сандра уловила плохо скрытое раздражение. Она хотела переменить тему, но Джеймс и сам заговорил о другом:

– Почему ты приехала так поздно? Работала в офисе?

– Нет, дорогой, – улыбнулась она. – Мы с Корой ездили гулять в Гайд-парк. Я уже давно обещала ей эту прогулку, но все никак не получалось… – Неожиданно Сандра почувствовала, что краснеет: разговор вступал на скользкую почву. Но Джеймс ничего не заметил.

– Анна привезла мне сегодня твои отчеты, – сказал он. – Ты молодец, быстро во всем разобралась. Но все же я думаю, что ты несколько драматизируешь ситуацию в Корпорации. А что касается этих «Даймонд Бразерс»… Тут, конечно, надо подумать как следует. Каким образом им удалось выйти на рынок с нашими камнями? По-видимому, тут существует целая цепочка посредников. Ее обязательно нужно проследить…

– Мельдерс уже занимается этим, – произнесла Сандра, положив руку на руку мужа.

Джеймс молчал, о чем-то задумавшись, а Сандра лихорадочно подыскивала в голове тему для продолжения беседы. Это молчание почему-то очень задело ее: прежде паузы, возникавшие в их разговорах, никогда не казались ей неловкими. «Может быть, Джеймс хочет, чтобы я ушла?» – в панике подумала она.

– Ты, наверное, устал, дорогой? – спросила Сандра, ласково погладив его руку.

– Да, я сегодня долго работал с Анной, – с непонятным облегчением согласился он. – К тому же, я плохо спал ночью – мне было никак не уснуть после перевязки.

– Тогда отдыхай, милый, а я пойду, – Сандра наклонилась, поцеловала мужа в лоб, и он тут же закрыл глаза.

Отъехав от клиники, она затормозила возле ближайшего магазина – почему-то ей очень захотелось курить. До беременности она время от времени покуривала, а потом это желание как-то само собой отпало. А сейчас она вспомнила, как когда-то, в далеком прошлом, ощущение сигареты, зажатой между пальцами, и запах табачного дыма снимали усталость и напряжение, которых в той ее жизни было достаточно.

Сев в машину, она жадно закурила, и воспоминания из той жизни тут же накатились на нее. Они были такими яркими, что ей показалось: все это было не семь лет назад, а только вчера…

Вот они курят с Урмасом в постели, утомленные любовными ласками. А вот она курит одну сигарету за другой – это ночь, когда она узнала, что Урмаса больше нет. Слезы подступили к глазам, но она зло тряхнула головой: слишком много слез в последние дни, нельзя так себя распускать!.. Сейчас ей нужно думать совсем о другом. О чем? О том, что Джеймс сегодня был так холоден с нею? Но он привык к активной жизни, и, конечно, вынужденное бездействие тяготит его. Интуиция уже подсказывала ей, что все не так просто. Она не собиралась к ней прислушиваться, но обида, оставшаяся после разговора с мужем, вновь и вновь невольно возвращала ее мысли к другому мужчине…

Как когда-то давно, Сандра опять, сама того не желая, начинала сравнивать их. Шольц тоже не раз больно ранил ее сердце, но теперь Сандре казалось, что он все искупил, признавшись ей в любви и погибнув. Его образ обретал в ее памяти все более идеальные черты, и давняя, глубоко похороненная тоска вдруг нахлынула на нее, напомнив о первых днях после потери. «Этак мне самой скоро придется обратиться к врачу», – с трудом остановила ока поток непрошеных воспоминаний.

Она давно привыкла к тому, что одна половина Лондона ходит со своими проблемами к психотерапевту, а другая – к священнику. Но для себя самой, выросшей в обществе, где ни то, ни другое не было возможно, она такого выхода не видела. Сандра завидовала Джеймсу, который верил в Бога спокойно, непринужденно, как может верить лишь человек, который с детства знает, что он не одинок в этом мире. Он никогда не говорил на эту тему, как не нужно говорить, что вода мокрая, а огонь горячий.

А ей придется справляться самой. В первую очередь, необходимо наконец отдохнуть и привести нервы в порядок. Завтра воскресенье, и можно будет подольше поспать…

Сандра потушила сигарету и направила машину к дому.

Примерно в это же время Иоахим Мельдерс сидел в своем кабинете – служба безопасности занимала весь первый этаж офисного здания Корпорации – и раскладывал по столу какие-то фотографии. Первая фотография изображала Сандру Харпер, входящую в отель «Мариуза». Несмотря на непривычную одежду и темные очки, это, несомненно, была она. Человек, которому он поручил наблюдение за нею, без труда выяснил, к кому она приезжала в «Мариузу», и Мельдерс уже включил свои связи в Канаде, чтобы выяснить, кто такой Максим Окунев.