Несколько парней остановились подобрать оружие и тут же пустили его в дело: подъехавшая машина Службы Безопасности была сплошь изрешечена и едва не взорвалась. В качестве очередного трофея мятежникам досталось несколько карабинов и бластеров. Ошалевшие от успеха парни принялись беспорядочно палить по ближайшим зданиям, посыпались стекла, кое-где вспыхнул пожар, но Хендриксен опять что-то прокричал, и толпа двинулась к правительственному центру Хаба.

Дарбин, неотрывно следивший, чтобы наряды Службы Безопасности не зашли с тыла, увидел три приближающиеся машины. Он хотел предупредить Хендриксена, но это оказались всего лишь автокэб, частный автомобиль и фургон без опознавательных знаков. «Итак, первая фаза завершена», – подумал Дарбин. Теперь наступало время второй фазы под кодовым названием

«Наживка». Команда О'Хары должна была навлечь на свои головы наихудшее из того, что могли сотворить колли. Слегка вздрогнув от этой мысли, Дарбин, поглядывая на тылы, снова углубился в гущу толпы.

Гарвей получил извещение о случившемся еще на пути в департамент.

– Сколько их прорвалось, сержант? – спросил он.

– По меньшей мере сотни две, – ответил Грацман. Чувствовалось, что он сильно напуган. – Даже не знаю, как им это удалось. Солдаты, охранявшие вход, ни с того ни с сего свалились замертво. Ворота остались открытыми, но датчики не засекли ничего похожего на оружие.

– Праща… – пробормотал Гарвей.

– Сэр?

– Снайперское оружие спецназовцев, – сказал Гарвей громче. – Боевая тревога! Код М-семь. Немедленно обеспечить всех снаряжением и обмундированием, предназначенным для разгона мятежа.

– Есть, сэр!

На экране видеофона Гарвея загорелись красные буквы: «Код М-семь».

– Готово, сэр, – доложил Грацман.

Гарвей нажал клавишу, и буквы с его экрана исчезли, появившись на сотнях других мониторов правительственной связи.

– Какие у нас еще потери?

– Четверо. Те, что были посланы к воротам на подмогу. Они наверное думали, что толпа еще снаружи, и успели только сообщить, что слышат крики, когда их накрыли.

– Почему?! – заорал Гарвей. – Ты держал ворота под контролем, почему ты их не предупредил?!

– Сэр, я… – пролепетал Грацман. – Все произошло слишком быстро.

– Значит ты, бедолага, слишком потрясен, да? А четыре человека просто взяли и отправились на тот свет! – Гарвей уже еле сдерживал переполнявший его гнев.

Им начали овладевать самые мрачные предчувствия. «Итак, движущей силой всей этой заварухи является „Черный спецназ“, – рассуждал префект. – Служба Безопасности не сумела предотвратить атаку, потому что за тридцать лет ничего подобного не случалось. Теоретически, весь личный состав основательно подготовлен к такого рода ситуациям, но за тридцать лет безделья они просто заплыли жиром! Смогут ли они придти в себя и начать действовать теперь, в разгар схватки?» В этом Гарвей уже не был уверен.

Но одно Гарвей знал наверняка: если сейчас ограничиться лишь обороной Хаба – значит, сделать шаг к поражению. Необходимо срочно подавить бунт, прекратить распространение волнений на другие районы, пока «черные воротники» не придумали еще чего-нибудь под прикрытием беспорядков.

– Сержант, что там с авиацией? – спросил он.

– Все восемь самолетов-корректировщиков подняты в воздух. Толпа разделилась на несколько групп, каждая из которых имеет по крайней мере одну захваченную единицу оружия. Наблюдаются сборища возле других ворот, но мы их пока сдерживаем.

Корректировщики не обладали средствами для проведения точечных прицельных атак с целью разгона демонстраций. Но для этих целей вполне можно использовать другие воздушные силы.

– Свяжитесь с космопортом, – распорядился Гарвей. – Мне немедленно нужны их патрульные катера.

– Все шесть? – засомневался Грацман. – Но ведь тогда порт останется без охраны.

– Неужели им недостаточно электроограждения? Кроме того, для очистки улиц с помощью катеров много времени не понадобится. В крайнем случае, если уже они так сильно напуганы, пусть попросят рекрилян поднять в воздух один из «Корсаров».

– Слушаюсь, сэр! – Грацман защелкал тумблерами. – На связи дежурный офицер порта. Третий канал, сэр.

Они шли над городом на бреющем полете – шесть обтекаемых кораблей, появившихся с севера. Тупоносые самолеты-корректировщики Службы Безопасности безропотно уступили им место. С одинокого, поросшего лесом холма, в двух километрах от города, Тревор Донау наблюдал за их полетом. Он пересчитал их и, казалось, остался доволен. Правда Донау рассчитывал, что Гарвей пустит в ход катера немного позже, но в целом все шло по плану.

Вместе с Террисом Шеном они заняли свои позиции около часа назад. Старый спецназовец, осторожно вытянув искалеченную ногу, сел за пульт наводчика двухзарядной ракетной установки. В какой-то миг его охватила меланхолия, и он с сожалением подумал, что, видимо, это его последнее крупное дело. Пора было уступать кому-то место лидера. Идунин мог обеспечить долгую жизнь, но для восстановления плоти требовались другие препараты и хирургическое вмешательство, а колли решительно отказывались провести операцию.

Раздумья его заняли всего несколько секунд, и, тряхнув головой, Донау отключил предохранитель и взялся за гашетки. Всем когда-то приходится расплачиваться и если его счет оказался больше, чем у остальных – ничего не поделаешь, он командир и спрос с него другой. Лейт никогда не уклонялся от отведенной ему рискованной роли вечно дежурного контактора с ожидаемым посланцем. Он терпеливо ждал столько лет, играя свою роль и ежедневно рискуя навлечь на себя подозрения. Но вот его миссия завершилась и встреча, наконец, состоялась. Донау знал, что Лейт будет достойным преемником. Если только ему останется кем командовать после сегодняшней ночи.

Катера заняли позицию над Капстоном и, стабилизировав гравитацию, зависли над городом. Подождав пока они станут совершенно-неподвижными, Донау прицелился и аккуратно нажал на гашетку.

Яркая голубовато-белая вспышка, словно маленькое солнце, полыхнула над городом и, прежде чем камнем упасть на землю, катер взмыл вверх и перевернулся в воздухе. Второе судно, рванувшись в сторону, оказалось ровно на пути следующей ракеты, которая ему вовсе не предназначалась.

Участь катера была еще менее завидной. Видимо, до предела начиненный боеприпасами, он разлетелся на мельчайшие куски после взрыва, озарившего чуть ли не полнеба. Третий катер, отброшенный взрывной волной к земле, только еще выходил на прежнюю позицию, но был сбит ракетой, пущенной Шеном с юго-запада. Все произошло настолько быстро, что только после падения третьего катера грохот от взрывов донесся до Тревора Донау. Но старому солдату эти звуки казались чарующей музыкой. Три попадания с первых же залпов – это совсем неплохо. Оставшиеся катера, словно осы, заметались над городом. Но Донау знал, что они, хотя и были построены рекрилянами, все же разрабатывались земными конструкторами и их детекторы в ближайшее время не обнаружат источник атаки. «Основная проблема при использовании чужих технологий, – иронично рассуждал Донау, – это то, что первоначальному владельцу всегда известны недостатки конечного продукта».

Два катера перешли на стандартную систему поиска, а третий набрал высоту для контроля всей зоны. Такой подход к проблеме явно не был творческим. Каждый из поисковых катеров неминуемо попадал под прямой огонь при обнаружении атакующего. Донау перезарядил установку, ожидая пока какой-либо из кораблей направится в его сторону. Но тут один из них неожиданно сменил курс и по крутой дуге направился влево от Донау.

Спецназовец понял – Шена засекли.

Последний, видимо, тоже сообразил, что к чему и, одну за другой, выпустил обе ракеты. Но не долетев до цели, они взорвались в воздухе, сраженные прерывистым лучом. Донау, разразившись проклятиями, развернул свою установку, быстро прицелился и нажал на гашетки. Это неминуемо должно выдать его позицию, но другого выбора не было. С пустыми стволами Шеен будет в течение долгих секунд беззащитной мишенью, пока не перезарядит оружие.