Лялька всхлипнула.

— Поздно реветь, — злая Ника общипывала горелые лохмотья рукава, как щипали корпию в девятнадцатом веке — по крайней мере, так Ляльке казалось. — Своди ее в хранилище, Яр. Пусть посмотрит.

— Не хочу, — девушка заслонилась руками. — Это не мое. Не знаю.

Ярослав хмыкнул — так похоже на Андрюшку, что Ляльке захотелось сбежать, закрывая уши и глаза руками.

— Твое-твое. Каждый человек — это книга. Или парусник в море. Или свеча. Ноосфера всегда подстраивается под известные образы. Мы видим цвета, а не длину волны…

— Я-ар!

Он примиряющее поднял руки:

— Неважно, как ты видишь это место. Важно, что ты связана со всеми веками и всеми людьми. Объяснить, к чему привел…

— Не-ет, — Лялька топнула ногой. Ноге было холодно и больно.

И убежать не получалось. Она словно прилипла к месту, а сухой спокойный голос перечислял:

— Родители. Отец скончается от инфаркта через день после твоих похорон…

— Неправда. Они меня не любят.

— Любят. Только многие не умеют выразить эту любовь. Но их книги вспыхнули вместе с твоей… Сестра, мучаясь подсознательным чувством вины, кинется в объятия алкоголика. Твой племянник родится уродом… Твой будущий ученик, гениальный музыкант… Ты же собиралась в музыкальный колледж?

Лялька, сглотнув, кивнула.

— …так и не сыграет в «Ла Скала», умрет от передоза…

— Зачем?! Зачем вы мне это говорите? Разве ваши нотации п-помогут? Разве я не имею права распоряжаться своей жизнью?

— И право, и лево, — усмехнулся Яр. Потер пятернею губы: — Только вот у нас тоже есть право, точнее даже, скверная привычка: тащить кошку из-под троллейбуса, пусть ей и непременно хочется угодить под колесо.

— Прежде, чем рассуждать о правах, головой научитесь думать.

Лялька посмотрела на Нику с ненавистью:

— Я его люблю!

Женщина хмыкнула.

— В пятнадцать лет это важно, — кивнул Яр. — Хотя больше напоминает желание иметь новую кофточку. Которой у других нет.

Лялька покраснела. До сих пор она и не представляла, насколько бурно умеют краснеть привидения: заполыхали щеки, уши и даже затылок.

— У меня — не так. И кто вы такие? Чтобы судить…

Яр ответил. Ответил, улыбаясь глазами, чуть-чуть посмеиваясь, так что на идеальной коже образовались тоненькие живые морщинки:

— Мы — счеты под стеклом в компьютерном зале. Мы — защита от дурака. Мы — спасатели, которые «вперед!». Потому что, холера, должен же кто-то взять на себя ответственность за этот мир! За глупых кошек, зачем-то лезущих под троллейбус…

— Я-ар!

— Отпустите меня, пожалуйста, — сказала Лялька жалобно, поджимая на ногах замерзшие пальцы.

— Да?

— Я никогда больше не буду.

Глаза зацепились за курсив бэджика на пиджаке:

«Ника Рокотова. Служба безопасности библиотеки».

Ника сжала и разжала пальцы на левой руке.

— Иди, — сказала она.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: