— Что за шуточки?!

Тихий, но излучающий уверенность голос произнес:

— Это не шутки, Постум. Я хочу, чтобы вы знали: Арти Джиамба сейчас находится под моей опекой. Он жив-здоров. Пока, по крайней мере. И теперь Чилья, если я, конечно, его правильно оценил, должен быстро отреагировать на удар, чтобы компенсировать потери и укрепить свои позиции. Он...

— Минутку! — заорал полицейский. — Так вы действительно Мак Болан?!

— С рождения меня называют именно так, — ответил спокойный голос. — Так вы будете слушать или нет?

Постум подмигнул дежурному сержанту и кивнул в сторону аппаратуры для записи телефонных разговоров.

— И давно вы уже в нашем городе? — небрежно поинтересовался он.

— Достаточно давно, чтобы оценить серьезность проблемы, — холодно ответил Болан. — У Чильи здесь развязаны руки — он подчиняется только своим боссам из Нью-Йорка и активно работает над тем, чтобы ваша избирательная кампания прошла в нужном им русле. Он собирается превратить ваш город и весь штат в охотничьи угодья синдиката. И у него есть все шансы добиться успеха, если он сможет решить небольшую проблемку, связанную с одним дряхлым старцем.

— С Джиамба, конечно же?

— Верно. Чилья пытался устроить так, чтобы переход власти в его руки прошел гладко, без фейерверков, но Джиамба уперся, хотя его морили голодом и подвергали другим испытаниям в этом же духе. Вообще-то, такие дипломатические игры не для Чилья. Я так понимаю, что его сдерживали строгие указания из Нью-Йорка. Теперь, когда Джиамба у меня, все эти ограничения ничего не значат. Чилья, скорее всего, уже вычеркнул старика из списка живых. И теперь я ожидаю от него быстрых и решительных действий в другом направлении.

Постум только поражался наглости этого сукиного сына.

— Послушай, приятель, ты понимаешь, что ты натворил? — спросил он, едва сдерживаясь.

— Конечно, — ответил уверенный голос. — Я уничтожил все надежды на гладкий переход власти из одних рук в другие. И я записываю это в плюс, а не в минус.

— Что ты мне тут несешь со всеми этими дерьмовыми плюсами-минусами?! — взорвался Постум. — Это означает, что на улицах прольется кровь! Послушай, приятель, ты вверг город в войну между бандами, вот что ты сделал!

— Это означает просто-напросто, что город должен будет сражаться, и у него есть шанс выиграть, — хладнокровно ответил «сукин сын». — Все лучше верного поражения. Или вам больше нравится перспектива всю оставшуюся жизнь передавать утренние сводки начальнику полиции, посаженному в руководящее кресло синдикатом, Постум?

Лейтенант из тактического подразделения просто не мог поверить своим ушам. Он сбивчиво, торопливо заговорил:

— Я не говорю об этике... этого, э-э... да и вообще — какого черта, мистер? У вас еще хватает наглости звонить мне и вот так просто выкладывать...

Человек на другом конце уже раскалившегося от напряжения провода только испустил короткий смешок в ответ на вспышку Постума. Полицейский умолк и беспомощно посмотрел на сержанта. Усилием воли он все же взял себя в руки.

— Вы, видимо, воображаете себя Робин Гудом, но у нас, в полиции, свое мнение на сей счет — вы об этом знаете? — спокойно сказал он самому разыскиваемому человеку в Америке. — Это вы разбомбили особняк Джиамбы около часа назад?

— Я. Всего лишь парочка петард, и я получил, что хотел.

— Ага, ну да. И чего еще вы хотите, Болан?

— Двадцать четыре часа.

— Что это значит? Зачем вам еще двадцать четыре часа?

— Чтобы в течение этого времени полиция сотрудничала со мной.

— Опять двадцать пять! Парень, да у тебя не все дома!

— Возможно, — ответил Болан с печальным вздохом. — Но я все еще надеюсь. Послушайте, Постум, я позвонил вам, поскольку мне сказали, что вы честный и умный полицейский. И вы уже вовлечены в тактическую игру, так почему бы вам не заняться тактикой? Пусть разразится война. Попробуйте посмотреть на все это с другой точки зрения. Вы даете мне 24 часа. Разгорается война и вся дрянь, скрывавшаяся в темных норах, выползает на свет божий. Я вмешиваюсь и помогаю каждой стороне как можно быстрее и успешнее отправить возможно большее количество бойцов другой стороны на тот свет. И завтра утром, в это самое время я покидаю город, оставляя от Синдиката и от коррумпированных политиков лишь жалкие ошметки, которые даже в тюрьму сажать не имеет смысла.

— Это безумие, вы не можете не понимать последствий такой войны. Я не могу пойти на...

— Знаю, что не можете. — Болан коротко рассмеялся, и Постуму показалось, будто кубик льда упал на дно глубокого стакана. — В этом-то и заключается основная разница между полицейским и солдатом. Я — солдат, Постум. И я должен мыслить тактически. Вообще-то я позвонил, чтобы сказать вам: война неизбежна. Советую вовремя отозвать своих шептунов.

— Каких еще шептунов?!

— Переодетых агентов. По моим подсчетам, это, как минимум, шесть человек, работающих в...

— Хорошо, хорошо! — быстро прервал его Постум. Он не любил, когда даже работники департамента обсуждали его секретные операции. А уж этот... — Вот, что я вам скажу, Болан. Я тронут вашей заботой о безопасности служащих полиции, но лучше вам от этого не станет. На данную проблему у нас есть своя точка зрения, мистер, менять ее мы не собираемся и не нуждаемся в вашей помощи для решения наших внутренних дел. Более того, если я...

— Прошу прощения, — прервал Болан. — Мое время истекло. Приятно было побеседовать, Постум. Держитесь.

В трубке послышались гудки и лейтенант раздраженно повернулся к сержанту. Тот сокрушенно покачал головой.

— Слишком мало времени длился ваш разговор, — сказал он. — Он звонил откуда-то из северной части города — вот все, что удалось установить.

— Чертов сукин сын! — буркнул Постум. — Вы слышали, что говорил этот распроклятый сукин сын?!

Сержант серьезно улыбнулся.

— Скверное дело, сэр. А парень, сдается мне, в порядке. Жаль. Очень жаль.

— Приберегите свою жалость ко дню его похорон, — грубовато отреагировал лейтенант. — И можете не записывать свою речь на бумагу — у вас не будет времени ее забыть.

— Мак Болан... — продолжал сержант тем же тоном. — Кто бы мог подумать? Вот уж не ожидал, что он объявится у нас в Сент-Луисе.

— Можно подумать, слушая вас, что он нам честь оказал, — проворчал Постум. — Распечатайте эту запись да присмотрите, чтобы копия была качественной. Затем позвоните капитану и доложите, что я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию.

Постум направился было в свой кабинет.

— О, я не успел сказать вам, сэр. Капитан собирает совещание всех офицеров в своем кабинете, в... — сержант взглянул на часы, — через пять минут.

— Сделайте копию ленты, — ответил Постум с порога. — Я захвачу ее с собой.

Он прошел в свой кабинет, запер дверь, уселся на край стола и, подтянув к подбородку колено, обхватил его руками. После чего позволил сдержанной улыбке озарить свое обычно серьезное лицо.

— Вот гад! — пробормотал он с восхищением.