- Поигралась значит, - подвел итог Дима, кивнул чему-то своему. - Знала ведь, что я не привык к отказам и решила на этом сыграть. Хитрая сука!

Сколько раз за сегодняшний вечер он назвал ее этим литературным словом. Раз пятьдесят, после двадцатого я перестал считать.

- А может вместе с глупой сестричкой придумали позабавиться?

Оооо! Понеслась. Включился кретинизм по поводу любви Хаски к Вильмонтам. У него бзик на этот счет. Как он ненавидел постоянные разговоры об их слабости, а тут - конфуз сам был помешан на Ананиной. И это осознавал.

- И что теперь? - озвучил я то, что больше всего интересовало. Что будет делать Хаски, после открывшейся правды.

- А теперь... - вот это странно, друг неожиданно улыбнулся и повернулся ко мне, словно заключил вновь хорошую сделку на выгодных условиях.- А теперь... когда у нас малыш Максимка прилетает от Баллийцев? Я устал его караулить, шифруется поганец.

- Перед вторым семестром, через пару дней вроде, - ответил машинально на вопрос. - А ты как ухитрился с Ананиной переключиться на Трески? Поражаюсь твоим возможностям думать обо всем и везде.

Ох, не понравилась улыбка Димана после всплеска ярости. Мой вопрос остался повисшим в воздухе.

- И достань нормальное досье на Вильмонт, это как работа третьеклашки, не узнаю тебя, - попенял меня за некачественную работу.

Диман уселся теперь уже окончательно на сваленное дерево и замолчал, лишь нагло опять отобрал алкоголь из рук:

- Узнай всё о ней...

- Вплоть до размера трусов? - насмешливо спросил я.

- Как раз размер ее трусов я знаю.

Плохая улыбка для разъяренного гордеца Хаски.

Глава 11 "Очаги войны"

POV Вильмонт

Шесть утра или сколько? Рядом со столом на кухне есть маленький диван на два места, я на нем и развалилась. Ноги не помещались, поэтому их пришлось на подлокотник закинуть. Рукой прикрыла глаза от солнечного света, который стал тревожить в открытое окно слева. Рассвело.

Боялась если свет попадет в глаза, я бы непременно ослепла, те слишком сильно горели от недосыпа.

Отраву в груди под название Хаски опять подогрели, заставили ее двигаться по крови. Что будет дальше? Я боюсь? Нет. Его действий не боюсь, наказаний тоже. Одно интересовало - смогу ли достойно, равнодушно отвечать на выпады ненавистного Аристократа. Очень надеюсь. Не хочу, чтобы он понял, как было плохо.

Дверь входная противно скрипнула, привлекая внимание. Я поднялась на локтях, чтобы посмотреть через спинку дивана, кто там. Поймала взгляд Саши.

Алиса и брат давно спали - это я одна полуночница.

- Не спишь? - заулыбалась Саша, при этом аккуратно оперлась спиной о стену и начала снимать туфли. Затем одной из них помахала в воздухе:

- Приветик! - едва не захлопала в ладоши, как маленький ребенок, сестра и пожала плечами вверх. Когда эмоции у нее выходили из под-контроля, она приподнимала плечи и опускала. Не столь важно, плохие чувства или хорошие, так проявлялись ее нервы.

Моя сестра отнюдь не трезва.

Очень тяжелой поступью Саша пробралась к ближайшему стулу возле стола, где мы сегодня перед праздником выпивали, и плюхнулась, как мешок с очень тяжелыми костями.

Нарочито медленно сестра подняла бокал пустой, оставленный на столе, и демонстративно перевернула вниз. Ни единой капельки алкоголя. По-моему ей хватит, давно не видела ее в таком градусе.

Отставила Саша стакан на край стола, локоть поставила на твердую поверхность, и поддержала щеку ладонью. А потом очень протяжно выдохнула воздух изо рта, как будто долго его копила.

- Я тебе звонила, ты овца, слышала и не ответила! Проститутка! - выдала она. Я даже приподнялась, уселась на попу, подтянула колени к груди. Нормально!?

- Нет. Ну это надо было! - продолжала сестра. Хотя она говорила и насмешливо, но доля правды в каждой шутке. - Трахаться с моим бывшим возлюбленным. Стерва ты, Анька!

Понесся словарный ливень из сестры, пусть выскажется, а я помолчу. Главное начала говорить, а то дешевые молчаливые сопли как-то меньше меня устраивали. Пусть выскажется, а потом подеремся.

Но Саша замолчала, будто устала говорить:

- Ты из-за него невменяемая была? - более спокойно спросила она, глядя в глаза, и насквозь, как детектор лжи, улавливая сигналы моих нервов.

- Не хочу вспоминать, - отвернулась от детектора.

- Твой Шмонт бешеный, как бык-осеменитель, напился и был таков, приставал к телкам! - ни один мускул не дрогнул на лице.

Моя вина-да? У меня правда не было выхода, как еще вылезти из этой ситуации живой и невредимой. Бесконечно скрываться всё равно бы не смогла.

Саша опять переместилась на прежнюю тему:

- Никогда бы не подумала, что кто-то сумеет пробраться к нему в пианино. Это святая святых, только Кристине дарована честь там останавливаться, когда приезжает его навещать.

- Он меня вынуждал, - ответила я.

На замечание Саша очень громко рассмеялась, пришлось запоздало шикнуть на нее, чтобы потише, а то родственников могли разбудить.

- Угрожал, для того, чтобы ты с ним жила в пианино? Чтобы ты спала с ахренительным мужиком и жила с ним? Я правильна поняла? - чуть успокоилась, но была сестра явно неадекватна.

- Чтобы я спала с ним, если быть точной. Только не надо думать, что у него какие-то там «чувства» - закатила я глаза к потолку. - Поверь, единственное его чувство - это как засунуть член мне в рот, причем при людно желательно. Кайфовал от унижений надо мной.

- Да я тебя умоляю, дура. Он похож на мазохиста спать с девушкой, которая ему не нравится? Мозгом раскинь! - повысила вновь голос Саша, при этом постучала пальцами себе по голове.

- Я просто не велась на его морду и деньги. Не растекалась лужей при нем, вот он и подскочил. Как же так?

- И именно поэтому он весь Арзонт перерыл, каждый кустик в поисках Бастарда, которого ненавидит. Ну тебя! - внезапно махнула рукой Сашка, не трезво приподнимаясь из-за стола. - Вечно меня обскакиваешь. Я ему глазки строила - строила. И опять нашлась! Увела у меня мужика. Бесишь! - бухтела сестра.

Я знала, что она злится. Ее гордость несколько необъятна, впрочем как и каждого из Вильмонтов и Хаски.

- Пошла я спать, а то полезу драться, а ты мне накостыляешь и буду с фингалами ходить... а у меня через три дня съемки с обалденным мужиком, мы как раз очень милые его трусики рекламируем. Представляешь, - это она скорее стене рассказывала, а не мне.... - Мужские трусы в виде удава. Это конечно, круто, первая ассоциация со змеей, но зачем, на белье глаза змее рисовать? Я же хохотать буду если увижу мужика в этих трусах...

На этой ноте сестра меня покинула.

Вот и поговорили. Но невольно я улыбнулась, настроение неведомо стало повышаться. Копить обиду, как маленькое дите, сестра не стала, а значит нормально восприняла новость.

Потом я вроде заснула на диване, отвернувшись от солнечного света. Разбудили шаркающие шаги брата, вечно ноги не поднимал, шуршал тапками. А сон чуткий, особенно если возле меня топали.

- Потише нельзя? - буркнула недовольно.

- Нельзя! - также недовольно ответил братец.

Запах кофе учуяла, как собачка ароматный кусочек мяса, принюхалась и привстала. Если нальют горький напиток, так и быть готова проснуться. Протерла не выспавшиеся веки, наверное, пару часов прошло. Голова звенела, как после длительной ночной гулянки.

- Тоже хочу, - заявила нагло, разглядывая родственника в шортах и футболке. Братец обиделся, стало понятно. Теперь будет молчать, как партизан. Чем бы в него запустить тяжелым? Оглянулась по сторонам, ваза с цветком на подоконнике. Нет. Жалко красивое лицо Паши портить, это единственное его достоинство.

- Встань и налей, - ответил брат, прошел мимо меня с дымящейся кружкой кофе и уселся за стол. В телефоне что-то написывал, а меня игнорировал.

- А зачем мне брат нужен? - на вопрос не ответил, поэтому пришлось вставать и наливать кофе под единственный звук - мелких глотков Паши.