Возле входа высыпала толпа работников.

- Дмитрий Сергеевич! - я расслышал с трудом.

Звуки возвращались в голову. Поднял руку, чтобы заткнулись и покачал отрицательно головой, не намеренный слушать никого. Зашел в идеальную, аккуратную корпорации, по гладкому кафелю прошел к стойке регистрации — женщина работница, что неизменно с улыбкой встречала служащих испуганно смотрела на меня и не улыбалась, как в обыкновенные дни.

- Д...Дм..Дмитрий Сергеевич, вам в медпункт надо, я вызову сейчас к вам... - я поднял опять ладонь вверх, чтобы заткнулась, поставил локти на стойку регистрации.

- Телефон, - прохрипел.

Я услышал глухой свой голос и протянул руку к девушке. Та послушно отдала, едва заметно подрагивали ее пальцы, передающие средство связи. Затем отвернулся от стойки и спиной оперся об нее. При этом набрал знакомый номер.

- Да? - услышал голос Санька после нескольких гудков. Его голос аналогичный моему глухой.

- Я, - ответил коротко.

- Как ты? - спросил Польски. Я оглядел свой внешний облик и усмехнулся.

- В дерьме я. В дерьме...

- Туго? - перебил внезапно Санек поток моего негатива.

- А ты как думаешь? - взлохматил отяжелевшими руками волосы на голове. - Какого Бастарда спрашиваешь, если сам в курсе!? Я, как...как.. - слов не мог найти подходящих для описания бешенства, зверем рвавшего грудину.

Поднял руки перед глазами, пиджак с сорочкой сожгло по локти, руки в черной саже, твою мать, на брюках серых дыра на колене, я в грязи.

Я вновь слышал голос свой, причем отлично. Опустил руки.

- У меня, сука, встреча через, - хотел посмотреть на часах, а весь циферблат скрыт черной пленкой сажи. - Через не знаю сколько минут с Ангельским, а я как Бастард гребаный с помойки. Где костюм достать? - оглянулся на женщину-работницу, взиравшую на меня, как на явление адского создания. - Костюм мне! Срочно! - гаркнул ей в вполоборота.

И обернулся опять на вход корпорации и на открытые двери.

Паника началась. Безопасники оживились, забегали по идеально-ровному кафелю. Сирены завыли привлекая внимание.

- Сука, задохлик!!! - раздраженно пояснил трубке или не знаю кому.

- Кто? - расслышал удивленный голос Санька, я же с ним разговаривал, точно.

- Шмонт, мразь!

- С чего взял? - спросил Польски.

- С того! - а потом голос мой стал тише. - Я ему с утра отправил приятный сюрприз о нас с Вильмонт.

Как раз в этот момент один из охранников поменял курс движения на меня.

Только подойди, убью, урод! Я зол, как никогда. Я живой и мне не нужна помощь!

А твоя задача - обеспечить безопасность, вот и обеспечивай, урод! Бегом на улицу!

Мужик шел резво в мою сторону, я взглянул так отчетливо ему в глаза, что энергия ветра вспыхнула во всем теле, плотный порыв воздуха вырвался из меня и ударился мощно о мужчину, заставив того чуть назад сдвинуться.

Я предупредил! Понял, урод, мой намек! Охранник отступил неуверенно назад и пошел на выход. Ты и твой начальник с завтрашнего дня уволены!

Польски говорил в трубку, а я не слушал, перебил:

- Работников Колчака напряги, может половина пострадавших всё же не трупы, - ответа не ждал и повесил трубку.

Работница вовремя принесла костюм. Придется в туалете отмываться, потому что времени до встречи в обрез.

Я зол сильно, почти...почти также, как был зол, когда Шмонт свои лапищи положил на талию Вильмонт. Там мое место, не твое. И не только там мое место, везде, где скажу.

А завтра полетят головы охранников.

Глава 18 "Жизнь Ананиной"

POV Вильмонт

Я это сделала. Я это сделала? Да? Два дня назад объявила ректору, что ухожу, вследствие чего прослушала часовую лекцию на тему, как важно моя учеба в группе Бастардов. Я вроде противовеса, стабилизатор между двумя народами. Я — показатель того, что между нами восстанавливается мир и любовь. Да, я вас умоляю! Это бред.

Аристократы никогда не признают нас за людей. Таракан и тот значимее, его и прихлопнуть можно, а нас... и убивать не стоит, слишком ничтожны.

Меня здесь больше ничто не держит. И главное никто не держит...

Может последний раз выходила из этого главного корпуса.

Ответ сегодня окончательно дала ректору, тот, наверное, доложит отцу и моя голова будет отсечена по основанию спустя несколько дней.

Больше нет стержня внутри, его сломали, даже, если гибс наложить вроде сросся, но криво и косо. Пальцем прикоснись к нему и вновь склонит голову.

Вышла из учебного корпуса, солнце яркостью ослепило глаза на миг. Проморгалась, чтобы восстановить зрение от солнечных бликов, и заметила возле бетонного огорождения лестницы неприятную картину.

Сейчас была перемена, поэтому не удивилась обилию народа, но четче присмотревшись неловко остановилась в проходе двери.

Спиной ко мне знакомая футболка с черепом на спине — Колдун. Руки его опущены по бедрам почти расслаблены, но мышцы на теле видно напряжены. Выше макушки Колдуна разглядела светлые, знакомые волосы.

Хаски выше сантиметров на десять друга, он и стоял грудью к Колдуну. Дмитрий рукой с часами обхватывал голову Бастарда за волосы, приближая к себе. Явно что-то говорил Колдуну не очень приятное, но сквозь шум разговоров, я не слышала что. Бастард не сопротивлялся, не двигался пока ему в лицо, видимо, шептали угрозы.

Я не желаю больше принимать участие в этом, надоело. Это бесполезно. Это никогда не изменится. Между нами ненависть, она, как злокачественная опухоль, постоянно сидит в нашем организме, вроде убиваешь таблетками, но она неизменно поднимается изнутри.

Сзади меня кто-то попытался протиснуться на выход из двери, я с опозданием отошла, чем, наверное, и привлекла внимание. Хаски засек движение, за голову по-прежнему держа Колдуна убрал его из поля зрения, как ничтожное пятно, чтобы разглядеть меня. Колдун потерял для него интерес, поэтому он убрал руку из волос Бастарда.

Я резко повернулась налево, хорошо сегодня в кедах и джинсах, надоело строить из себя леди и через одну ступеньку рванула. Едва людей не сбивала, в кого-то врезалась.

- Вильмонт, куда торопишься? - расслышала этот ужасный голос, даже сквозь гомон молодежи.

Я бегу. Бегу от желания впиться зубами тебе в сонную артерию и разорвать ее клыками, боюсь только твоя кровь сожжет ядом бетонную лестницу и газон на который я ступила. Боюсь, что вспорю тебе брюхо когтями, разорву на полоски куски твоей кожи. Понял, чего я боюсь!? Поэтому не оглядываюсь на вас — Аристократов! Мимо, прочь от вас!

Волосы хлестали прихожих людей. Кто-то узнавал - поворачивались, когда я их нечаянно задевала. Врезалась в Волчицу, мы переглянулись знакомо, но она ничего не сказала, по-прежнему игнорируя. Как и Маша с Кристиной рядом посчитали за бестелесный призрак бывшую подругу. Надоело всё!

- Стоять, Вильмонт! - не на ту напал. Твой голос будто резче. Но тебя я больше не боюсь, Хаски. - Я сказал остановиться!

Не повернулась, боялась сорваться, когда увижу его пустые глаза без нежности, без понимания, без сожаления. В которых одна только цель — идти напролом, по трупам, по головам.

Ты всего добиваешься кровью. Я не понимаю тебя, не признаю твоих действий, для меня это бесчеловечно.

Вздох испуганный толпы и ветер над ухом взбудоражил чувство самосохранения. Я почуяла опасность, как зверь перед ударом ножа в спину.

Тогда я и повернулась, как он того желал.

Всполохи энергии наэлектризовались, розовое насыщенное облако витало перед моим лицом, как сработавший выброс. Хаски направил на меня силу и, судя по цвету и объему, приличных размеров. На моем теле голубая оболочка защиты покрывала каждый миллиметр плоти.

«Аня!» - расслышала в голове отчетливый зов Кирилла. - Мне появиться?

«Сиди,» - шепотом сквозь зубы процедила.

Приподняла в невысказанном вопросе одну бровь.

Хаски спрыгнул с лестницы на газон. Его высочество развлекало зевак своими физическими возможностями. Три метра спрыгнул и с легкостью поднялся. Спортивный серый костюм, плотная ткань, кроссы. Шел уверенно, четко ко мне. Висюльки на спортивной кофте, которые затягивали капюшон, забавно подпрыгивали и раскачивались вовремя ходьбы, но на этом вся забава происходящего заканчивалась.