— А что же красные бусины? Сатана угадал и их число?

— Нет, не угадал, — ответила Анни. — Он сказал, что там 14 бусин, а там было только 9… Но как вы объясняете то, что он знал точное число черных русин? — настаивала она.

Я немного подумал и наконец сказал:

— Он, возможно, просто угадал — все иногда правильно угадывают.

Анни улыбнулась и приняла мой ответ. После этого она едва ли вспоминала снова о Сатане, очевидно ее мучитель испарился.

Многие годы я сомневался, стоит ли рассказывать коллегам о том неортодоксальном способе, который Анни и я применили против Сатаны.

Всем терапевтам знаком опыт, когда какая-то идея человеку предлагается, который нисколько не заинтересован в том, чтобы принять ее.

Во время одного из семинаров некоторые участники особенно усердно старались убедить клиентов принять их идеи, даже несмотря на то, что эти клиенты ясно показывали, что они не согласны. Мы обозвали такую стратегию — «пушинг» (push — «проталкивание») — и обсуждали ее недостатки; после чего группа решила воздерживаться от этого. Пушинг, однако, возвращался снова и снова, так что мы придумали другое решение. Группа сочинила простую мелодию на слова «пуш, пуш, пуш» и решила тихонько напевать эту песенку, когда на сессиях случался пушинг. Эта песенка на самом деле исполнялась несколько раз с положительными результатами.

Важно проявлять мягкость, предлагая клиентам новые решения. Вместо того, чтобы объяснить людям, что они должны думать о причине своей проблемы, лучше рассказать им историю, изображающую вашу идею или пригласить их стать вашими партнерами в поиске плодотворных объяснений.

Выдвигая несколько альтернативных объяснений, а не предлагая единственное, мы напоминаем клиенту (и себе тоже) о том, как важно сохранять широту восприятия.

Истории из собственной жизни, случаи с больными, с которыми приходилось встречаться, или литературные примеры дают материал для сенситивного воздействия на клиентов, позволяя давать им новую пищу для размышления. Важно также, что в любом случае выбор остается за самим клиентом, который сам и только сам решает, принять или отвергнуть то или иное объяснение, заложенное в конкретной истории.

Объяснения интересны, скорее, не с позиции их объективности, а в плане того, какие действия они диктуют. Новые версии порождают новые решения, при том, что клиенты не обязаны одобрять представленные объяснения. Терапевт может использовать, например, такую форму подачи своего толкования: «Предположим, причина вашей проблемы состоит в том-то и том-то, что бы вы делали в таком случае?»

К примеру, терапевт может спросить у супружеской пары, раздираемой постоянными ссорами: «Кто-нибудь мог бы предположить, что корни вашей проблемы вырастают из вашей сильной и тайной страсти друг к, другу Давайте представим себе, что это и в самом деле является реальной причиной вашей проблемы — что тогда нужно сделать для ее разрешения?»

В этой главе мы рассматривали генерирование альтернативных интерпретаций проблемы клиента с точки зрения терапевта. Однако следует подчеркнуть, что если перед клиентами поставлена принципиальная задача найти плодотворные объяснения своего конфликта, они часто проявляют большую проницательность, находя нетрадиционные объяснения самостоятельно. Специфические вопросы, как например, «Как объяснили бы эту проблему люди другой культуры?» или «Какое самое невероятное объяснение для данной проблемы вы могли бы придумать?» могут быть очень полезны для мобилизации воображения клиентов.

Каждые три месяца в местный центр психического здоровья на прием к Бену приходил один мужчина, чтобы возобновить рецепт. Он был одинок и жил вместе с отцом в отдаленном доме в сельской местности. Одежда его была поношенной, волосы в беспорядке, зубов не было. Всякий раз, когда Бен принимал этого человека, он подшучивал над ним: каким красавцем выглядел бы тот, если бы его зубы были в порядке и фантазировал о девушках, которые сидели бы с ним в воображаемой машине с откидным верхом. Фантазии Бена неизменно забавляли клиента, но не производили сколько-нибудь заметного влияния на его внешний вид. Примерно через год после того, как Бен ушел из этого центра, он получил открытку от этого человека с простыми словами: «Спасибо большое — теперь у меня есть зубы!»

Поскольку будущее часто связано с прошлым, люди, воспоминания которых тягостны, склонны безнадежно смотреть в свое будущее. Однако и негативное видение будущего, в свою очередь, усугубляет текущие проблемы, бросая пессимистическую тень как на прошлое, так и на настоящее. К счастью, обратное также верно: позитивное видение будущего рождает надежду, а надежда помогает справляться с текущими невзгодами, видеть знаки, предвещающие перемены к лучшему, смотреть на прошлое как на испытание, а не наказание и черпать силы для творческого отношения к жизни. Следующий пример, предоставленный Тапани, показывает, как фантазирование о будущем помогает не только ставить цели, но также и повысить осознание клиентами решений, которые у них уже есть.

Рина позвонила мне по кризисному телефону. Она сказала, что ее муж находится в состоянии запоя и нужна срочная помощь. Я узнал, что алкоголь был; проблемой для ее мужа в течение ряда лет. Через каждые несколько месяцев он идет в бар прямо с работы и напивается с чужими людьми. Во время запоев он утками, а то и неделями не появляется дома и только иногда звонит жене.

Я спросил Рину, известно ли ее мужу, что она звонит мне. Она сказала, что он знает, но не интересуется семейной терапией. Я сказал, что она может прийти без мужа, если он предпочитает не приходить.

Я также предложил, что если вдруг ее муж передумает, они вместе должны какое-то время перед встречей пофантазировать на тему о счастливой жизни их семейства. Когда я встречусь с ними, мы продолжим воображать, как будто мы находимся уже в будущем, и я буду задавать им вопросы относительно их воображаемой жизни, например: «Как вы прожили эти несколько дней?» и «Как вы думаете, что сделало ту прекрасную перемену возможной?» На следующей неделе, когда я посетил их дома, Хейкки страдал от абстинентного синдрома, от похмелья у него тряслись руки и градом лился пот. Я спросил у Хейкки, знает ли он о задании, которое я просил их выполнить до моего прихода. Он сказал, что знает и считает предложение интересным, так как в последнее время много думает о будущем. Я спросил:

— Тогда скажите, как дела обстоят сейчас, когда проблема позади?

— Что вы имеете в виду, говоря, проблема позади? — удивился Хейкки, который пока не понял моей идеи. Я продолжал:

— Вы помните, мы встречались два года назад? Припоминаю, у вас были какие-то проблемы с алкоголем или что-то в этом роде. У меня такое впечатление, что сейчас все прекрасно, я прав?

— Да, Хейкки больше не пьет, — сказала Рина, которая с готовностью включилась в игру. Затем подключился Хейкки:

— Она хочет сказать, что я уменьшил количество выпиваемого, но я время от времени выпиваю стакан-другой вина.

Мы строили наш воображаемый мир будущего еще довольно долго. Поскольку конец сессии приближался, я обратился к хозяевам с вопросом, как они объясняют эту перемену. Хейкки сказал, что во многом это связано с тем, что Рина начала разделять с ним ответственность за экономику их семьи. Он объяснил, что прежде Рина просто бросала все счета в ящик, предоставляя ему заботу и о ее налоговой декларации в конце каждого года.

— Теперь вот уже два года, — сказал он, она разбирает все свои счета аккуратно по пачкам и заполняет свою декларацию совершенно самостоятельно, лишь иногда спрашивая у меня совета.

Другое объяснение состояло в том, что Хейкки осуществил главную перемену в своей служебной карьере. Годами он мечтал сделать нечто радикальное, а теперь он претворил свою мечту в жизнь.