IO есть крик Низшего, как ОI — крик Высшего.

В числовом выражении это 1001,[11] в буквенном же — Радость.[12]

Ибо, когда всё придёт в равновесие, когда всё, внешнее от Всего, будет рассмотрено, это — радость, радость, радость, которая не более чем всего лишь одна грань алмаза, и любая из других граней обещает больше этой.

Кузнечики были избраны в качестве символа радости в результате природоведческих наблюдений автора.

В первом стихе повторяется квинтэссенция главы 4: 1001, число 11, помноженное на сумму чисел от 1 до 13, есть символ полной Единичности, проявленной во Многих, ибо сумма (1-13) даёт всей последовательности этих чисел возможность перейти от простой Единичности единицы к комплексной Единичности тринадцати, оплодотворённой магической Одиннадцатерицей. Здесь следует дать комментарий к числу 91. 13 (1 плюс 3) есть лишь высшая форма четырёх. Четыре же есть Амон, Бог Зачатия, а 13 — его фаллическая Единичность. Далет означает Йони. Тогда 91 складывается из [букв] AMN (аминь), и это тоже одна из форм фаллоса, достигающего совершенства благодаря участию йони. Тем самым восстанавливается связь с IO и OI первого стиха, причём IO, конечно, есть не что иное как возглас восторга древних греков. Таким образом, вся глава является комментарием к Книге Закона, I, 28–30.

О вступивший на Путь, обманчив тот призрак, которого ты ищешь. Найдя его, ты познаешь горечь во всей её полноте, и зубы твои увязнут в содомской кислице.

Вот куда ведёт тебя Путь, ужас которого должен был увести тебя далеко-далеко.

О дошедший до середины Пути, хохот призраков больше не смущает тебя. Ибо движешься ты по нему теперь лишь этого движения ради.

Вот куда завёл тебя Путь, красота которого должна была увести тебя далеко-далеко.

О приближающийся к концу Пути, усилий больше не нужно. Ты падаешь всё быстрее и быстрее, и твоя усталость превращается в Несказанный Покой.

Ибо ты не на Пути больше; ты и есть Путь.

Эта глава ясна каждому, кто знаком с жизнью хотя бы одного Адепта.

Содомская кислица — род несъедобных яблок, растущих в пустыне.

Вселенная — всего лишь грубая шутка Общего над Особенным, — процитировал брат PERDURABO и рассмеялся.

Однако те из учеников, которые были ближе к нему, заплакали, ибо узрели Печаль Вселенной.

Стоявшие за ними смеялись, ибо узрели Юмор Вселенной.

Некоторые из них плакали.

Потом некоторые из учеников смеялись.

Иные из них потом плакали.

Иные из них потом смеялись.

Потом плакали другие.

Потом смеялись другие.

Наконец были такие, кто плакал, от того что не понимал юмора, и такие, кто смеялся, чтобы о них не подумали, будто они не поняли юмора, сочтя за лучшее подражать брату PERDURABO.

Но, хотя брат PERDURABO смеялся открыто, втайне Он плакал; во глубине же души Своей Он ни смеялся, ни плакал.

Ни даже всерьёз верил в то, что сказал.

Заглавие "Луковая шелуха" восходит к известному эпизоду из "Пер Гюнта".

Вся глава сильно напоминает рассказ Дюпена о том, как он научился выигрывать, отгадывая "чёт или нечёт"(см. рассказ Эдгара По "Украденное письмо"). Но это — серьёзная психологическая тема. Осмысление Вселенной неизбежно ведёт к пересмотру взгляда человека на самого себя, и взгляд этот часто меняется на прямо противоположный. В этом причина большинства религиозных разногласий. Тем не менее в стихе 1 сформулировано понимание брата PERDURABO Юмора Вселенной, описываемого также в главе 34. Любое индивидуальное существование трагично. Осознание этого факта составляет сущность комедии. «Эвмениды» — попытка написать чистую комедию. «Вакханки» Еврипида — ещё одна такая попытка.

Конец главы показывает, что для Магистра Храма противоположные взгляды равнозначны, ибо он возвышается надо всеми ними. В самом же последнем стихе показывается, что Истина для него превыше любых суждений об Истине.

Мощным и высоким предстаёт порыв моей воли, огненной пирамидой вздымающийся к небесам. На ней сжёг я все свои прежние желания.

Мощным и высоким предстаёт falloz моей воли. Семя его — то, что я носил в себе с начала времён, и вот оно ушло в тело Звёздной Хозяйки Нашей.

Я — это не я; я лишь полый тросник, проводник огня с неба на землю.

Мощной и неисповедимой предстаёт эта слабость и эта [сила] небесная, влекущая меня к лону своему, этот свод укрывающий, принимающий.

Вот она, эта ночь, в которой я пропадаю, эта любовь, силой и слабостью которой я лишаюсь своего "Я".

Пятнадцатая карта Таро — «Диавол», средневековая маска Пана.

Заглавие явно подразумевает фаллос, отождествляемый здесь с волей. Греческое Puramiz [пирамида] имеет то же числовое значение, что и falloz. Смысл этой главы вполне ясен, лишь в последних стихах следует упомянуть о её связи с природой самадхи. Так же, как [обычный] человек утрачивает свою личность в [потоке] физической любви, так Маг утрачивает свою божественную личность в потоке Потустороннего. Формула самадхи и здесь всё та же: от низшего к высшему. Крест-роза даёт универсальный ключ к этому. Однако чем выше взошёл человек, тем крест становится больше, пока не станет Тузом, и роза тоже, пока не станет Словом.