Криг щелкнул зубами, прервав монолог спутника.

– Нет, – он нетерпеливо дергал хвостом. – Швы. Посмотри, какие швы у нас под ногами. А теперь следи за когтем... – Криг указал на шов рядом с собой и медленно повел рукой вдаль. Йон вздрогнул: прямо на глазах, шов углублялся и расширялся, поверхность металлического листа грубела, на ней появлялись камешки. Вдали, у центра зала, где пол уже исчезал в дымке, смутно виднелись целые россыпи крупных булыжников.

– Не понимаю... – динго взъерошился. – Что это значит?

Криг тяжело дышал:

– Пыль.

– Пыль?!

– Да. Те камни, вдали – это пыль, – он резко обернулся. – Ты до сих пор не понял? Что-то впереди искажает пропорции. Этот зал вовсе не так велик, как кажется.

Он поудобнее перехватил гарпун.

– Стойте здесь. Я разведаю путь.

– Криг! – Йон шагнул вперед. – Я с тобой.

– Нет, – охотник метнул на спутника свирепый взгляд. – У тебя семья. Охраняй.

Больше не тратя время на споры, Криг переступил с ноги на ногу и прыгнул.

Уже в воздухе он об этом пожалел.

Тело Крига пронзило странное ощущение. Каждую клеточку, каждую мышцу словно начали подогревать у костра, но ему было холодно, а из пасти с шумом вырывались клубы пара. Сильное головокружение мгновенно подкосило ноги; охотник грузно рухнул на металл и, потеряв равновесие, упал на суставы ног. Гарпун со звоном проехался по полу.

Прежде, чем Криг успел перевести дыхание, головокружение столь же быстро прошло. Рядом стояла вся семейка динго.

– Я же сказал... – начал было Криг, но Йон покачал головой:

– Мы полтора света смотрели, как ты совершаешь прыжок.

Охотник замер:

– Что?!

– Время, – Йон обвел рукой зал. – Здесь что-то не так со временем. Едва прыгнув, ты словно попал в смолу. Мы с Утной часами смотрели, как движется твое тело, распрямляются ноги, вытягивается шея. У нас было много времени для размышлений и опытов.

Он уселся на металл рядом с охотником и кивнул влево.

– Взгляни на свой гарпун.

Криг как ужаленный обернулся. Его драгоценное оружие медленно, будто во сне, парило над полом. Движение было едва заметно.

– А теперь смотри на меня... – улыбнувшись, Йон встал и шагнул назад, ко входу. Контуры его тела тут же смазались скоростью. Ошеломленный, Криг следил, как мутный призрак динго с невероятной быстротой исчез в коридоре и тут же, неуловимо для взгляда возник перед спутниками. В руке Йон держал наполовину съеденный кусок мяса.

– Ну, как вы тут без меня? – он фыркнул. – Я успел пообедать и неплохо выспался.

Потрясенный охотник сел на собственный хвост.

– Невероятно...

– Ты и половины не знаешь, – заметила Утна. Было видно, что ей и детям не по себе, однако они боролись со страхом и держались возле Йона.

Криг глубоко вдохнул:

– Чего я не знаю?

– Посмотри вверх.

Охотник вскинул голову и едва удержался от крика. Потолок со слепящими факелами стал чуть ли не вдвое ближе.

– Я знал... – Криг вскочил. – Я знал!

Йон натянуто улыбнулся.

– Здесь нет никакого искажения пропорций. Там, в центре, действительно обычная пыль. И когда мы туда дойдем, она не покажется нам крупной.

Криг возбужденно встопорщил уши:

– Все правильно! Изучая корабль, я много раз встречал упоминания об атомарном сжатии, при котором расстояния между атомами в молекулах сокращаются в тысячи раз. Любой предмет можно уменьшить с полным сохранением его свойств и массы, возрастает лишь плотность вещества. Целый контейнер с запасами и снаряжением поместится в кармашек на поясе, но его масса не изменится, а значит инерция... – он запнулся.

Йон медленно кивнул.

– Я тоже читал об этом, Криг.

Охотник сглотнул. Вся его шерсть встала дыбом.

– Но... Если время замедляется в той же пропорции... Тогда мы...

– Теперь понимаешь? – негромко спросил динго.

Криг молчал целую вечность.

– Вперед, – сказал он наконец. – Держимся вместе, вплотную друг к другу. Идем мелкими шагами. Детей возьмите на руки.

Никто не возразил. Тесно сплотившись, маленький отряд двинулся в неизвестность.

Каждый шаг отзывался головокружением и слабостью в ногах. Потолок и стены рывками сближались, это было так жутко, что щенята отчаяно скулили, а Утна судорожно цеплялась за шерсть своего мужа. Криг двигался первым, держа гарпун обеими руками. Его губы кривила гримаса бешенства, в глазах тлел безумный огонь. Он, как и Йон, все уже понял, и чудовищная ненависть сжигала его разум.

Всего двадцать девять шагов совершил отряд, и колоссальный, грандиозный зал уменьшился до тесной металлической камеры, в одной из стен которой тускло блестела двустворчатая дверь. Обернув голову, Криг попытался найти у пола вход в коридор, откуда они пришли – но это было не легче, чем разглядеть дырочку от укола иглой с высоты птичьего полета.

Запах воздуха сильно изменился, изменилось и давление. Щенята тихо скулили, зажимая лапками уши. Слепяще-фиолетовые факелы под потолком превратились в обычные, тускло-красные лампы, знакомые каждому жителю покинутого мира. Гравитация слегка увеличилась, но оставалась вдвое ниже, чем среди гор, где крыланы воспитывали Крига. Царила мертвая тишина.

Первым, как всегда, опомнился охотник. Молча подпрыгнув к дверям он склонился над замком. Медленно подошел Йон, к нему жалась Утна с щенятами на руках.

– Будь осторожен, кенг.

– Я помню дневник, – сквозь зубы процедил Криг. – Но у нас будет немного времени, прежде чем поднимут тревогу. Осмотреться успеем. Потом вы вернетесь...

– Только мы? – оборвал Йон.

Криг рывком выпрямился.

– Это мой корабль, – сказал он, не поворачивая головы. – Плевать, кто его построил. Я выстрадал свое право. Моя семья отдала за это жизнь. Все мое племя... – он не смог продолжить и вновь склонился над замком, дрожа от ярости и бессильного гнева. Динго молча стояли рядом.

– Готово, – Криг сунул коготь в скважину. Створки двери беззвучно разъехались, и взглядам путешественников открылся яркий, живой свет неодимовых ламп.

Колоссальных размеров белый зал был полон неизвестной аппаратуры. У стен стояло несколько исполинских цистерен, высотою впятеро превосходивших самые крупные хвощи, возле каждой цистерны блестела округлая шлюзовая камера. Тостые гофрированные шланги связывали их с пультами управления, где весело перемигивались огоньки.

Путешественники стояли в точно такой шлюзовой камере. По сравнению с чудовищными цистернами, камеры выглядели даже не маленькими, а микроскопическими, песчинками рядом с горой. О том, что находилось в цистернах, догадаться было нетрудно.

Криг первым вышел на свет. Его ноги – «нет, лапы...» поправил себя охотник – оставили грязные следы на стерильном белом полу. Криг машинально продолжал сжимать гарпун, ему просто хотелось чувствовать в руках оружие. Горечь и скорбь терзали душу. Словно вернулся тот миг. Словно время действительно повернуло вспять.

– Удивительно... – голос динго за спиной едва не свел Крига с ума. Охотнику потребовалась вся воля, чтобы удержать себя от безумия; до крови закусив язык, он зажмурился, пытаясь абстрагироваться от воспоминаний. Медленно, глубоко дыша, он обернулся. Открыл глаза. Эти динго – другие. Они не виновны, что родились сами собой. НЕ ОНИ виновны. Виновны те, кто... Те, кто... ТЕ, кто...

Чувствуя, что теряет контроль над собой, Криг до посинения стиснул пальцы на древке гарпуна. Спокойно. Спокойно.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил охотник.

Изумленный Йон оторвался от разглядывания пульта управления.

– Наша письменность! Я понимаю, что здесь написано!

– Что? – Криг тяжело дышал. Безумие отпускало его неохотно.

Йон склонился над экраном:

– "Геномида IV, культура NG701. Австралия и Тасмания. Стадия Y, 92%"

– Стадия игрек? – Охотник скрипнул зубами. – Значит, скоро настанет наш черед. Как там было? «Многие отказывались усыплять щенят...»