Она услышала выстрел, потом другой.

Грузовик набирал скорость. Она задыхалась от бега, волосы растрепались и мокрыми прядями лезли ей в глаза. Еще одна пуля просвистела совсем близко.

Рози Шеперд направила пистолет на троих охранников, и они все упали на дорогу. Она не стреляла, но продолжала бежать. Кабина грузовика была от нее в пятнадцати ярдах, ворота были закрыты, но грузовик постоянно сигналил низким вибрирующим гудком. И набирал скорость.

Четвертый охранник поднял руку классическим полицейским жестом «Стоп!». Грузовик продолжал непрерывно выть.

До кабины двадцать футов или меньше. Из последних сил Рози бросилась вперед, левой рукой подняв юбку, чтобы она не мешала ей бежать. Охранник успел отскочить в сторону, открывая одну половинку ворот.

Десять футов.

Пять.

Рози Шеперд переложила пистолет в левую руку и, прыгнув на подножку, правой распахнула дверь грузовика. Плюхнувшись на сиденье, она направила пистолет на человека за рулем.

— Веди машину, или ты — мертвец!

Водитель рассмеялся:

— Дорогуша, я не собираюсь останавливаться ни из-за тебя, ни из-за кого-нибудь еще. Поэтому убери свой дурацкий пистолет, поправь юбку и пристегнись. Мы не будем нарушать никакие чертовы законы!

Рози Шеперд уставилась на хорошенькую длинноволосую блондинку за рулем…

Трое мужчин были примерно в тридцати пяти ярдах от Холдена, все трое носили такую же форму, как и люди на крыше пансионата. Холден прижал руку к ране и задержал дыхание, пытаясь облегчить боль, которая мешала думать.

С тех пор, как «Патриоты» собрались под предводительством Руфуса Барроуса, существовал запрет на стрельбу по полицейским и военным, потому что это были простые американцы, которые делали свою работу. А настоящим врагом был «Фронт Освобождения Северной Америки». Иногда было очень трудно удержаться и не нарушить табу. Но там, в пансионате в Вирджинии, где президента лечили от ран, которые он получил при взрыве террористской ракеты на конференции по безопасности, пришлось стрелять в людей в армейской форме.

Президент умер, но умерло и много людей в форме. Сейчас Холден уже понял, что форма — это маскировка, а люди, которые ее носят — это террористы ФОСА. К тому же, пока ему чистили и обрабатывали раны, он узнал, что Рудольфа Серилью — их единственного настоящего союзника в правительстве — тоже собираются убить, а они беспомощны что-нибудь сделать.

Лютер Стил — специальный агент, который действовал по прямым приказам ныне уже покойного президента и директора ФБР Рудольфа Серильи — теперь в розыске, как и все его люди.

Люди в армейской форме подходили к засаде Холдена. А что, если…

Дэвид Холден даже вздрогнул. А что, если они действительно обычные военные, которых узурпатор Роман Маковски заставляет делать грязную работу? А настоящий президент был просто их первой жертвой.

Сжимая нож, несмотря на боль в боку, Дэвид Холден снова начал двигаться, не выпуская дорогу из виду и надеясь заметить Рози. Он двигался по насыпи поверх блоков, за которыми прятался, пытаясь определить время, когда должна появиться Рози. Если бы ему удалось избежать встречи с солдатами до того, как она появится, то он мог бы перехватить ее на дороге. Можно было даже постараться уйти незаметно, не поднимая на ноги солдат, которые все еще были в грузовиках возле гаража. Но если случится самое худшее и его обнаружат, то, имея машину, можно было рискнуть использовать пистолет. Однако выйти с ножом против троих, когда он почти теряет сознание от потери крови, было настоящим безумием.

Холден продолжал двигаться как можно тише.

— Откуда ты, черт возьми, взялась?

— Меня нужно подвезти, — сказала Рози Шеперд.

Девушка за рулем тягача рассмеялась.

— Отлично! Меня зовут Келли Мартинес.

Она протянула руку, и Рози Шеперд пожала ее.

— Я не могла остановиться, иначе эти легавые вытрясли бы мой груз. Как тебя зовут?

— Рози Шеперд.

Не было смысла скрывать, кто она такая.

— А какой у тебя груз?

Рози сжала рукоять пистолета, хотя он был заткнут за пояс ее промокшей юбки.

— Это та Рози Шеперд, которую везде ищут? По всей стране висят плакаты «Разыскивается».

Рози пожала плечами.

— Это я.

— Ага, я читала про тебя. Бывший детектив, да?

— Бывший детектив. Так что за груз?

— Патроны. Я работаю с «Патриотами» в Майами. Дело в том, что правительству раз плюнуть перекрыть все морские пути, что они и сделали. Боеприпасы должны были привозить кораблями, но правительство останавливает и обыскивает каждое бревно, которое плавает в океане. Поэтому я и поехала.

— Ты ненормальная, — сказала Рози. — Келли, не обижайся, но ты ненормальная. Ты думаешь, они не обыскивают грузовики?

— Я поменяла номера. Полицейские встречаются редко.

Рози достала сигарету из сумочки, на удивление — сухую. Затянувшись, она посмотрела в зеркало заднего вида. Погони еще не было видно, но рано или поздно она появится. Дождь заливал стекло так, что стеклоочистители не справлялись. Может быть из-за такого дождя за ними никто и не гнался.

— Тебя встретят, а дальше что?

Келли Мартинес засмеялась.

— Потом это их проблемы. Я переоденусь, может быть вставлю гребешок в волосы, возьму обычную машину и уеду к себе на юг.

— Кто твой шеф в организации в Майами? — спросила Рози. Однажды она встречала руководителя соединения тамошних «Патриотов». Если эта хохотушка знает его имя, то Рози будет гораздо проще доверять ей.

— Чего ради я должна тебе говорить? А, понятно. Ты мне не веришь? Проверяешь, да? Ну, так докажи, что ты Рози Шеперд. А не какая-нибудь чертова фосавка или легавый.

Рози Шеперд пожала плечами.

— Я не ношу на себе опознавательный жетон. У меня даже чужие водительские права. Поддельный паспорт. Хотя, наверное, на почте ты видела мои фотографии.

Рози Шеперд откинулась на сиденье, убрала с лица мокрые волосы и улыбнулась, Келли Мартинес повернулась и внимательно посмотрела на нее, потом, улыбнувшись, сказала:

— Да, но на фотографиях волосы короче.

— И суше.

Келли засмеялась.

— Там, на полочке, лежит фен. Розетка — возле двери. Не беспокойся, он работает от двенадцати вольт.

Рози отстегнула ремень и протиснулась между сидениями в спальное отделение. Фен она нашла сразу, но несколько секунд искала розетку. Пол кабины был как бы приподнят, и ей показалось, что под ковриком что-то лежит.

— Как ты сюда попала? — спросила Келли.

Рози затушила сигарету в пепельнице возле полки и сказала:

— Если ты — «патриот», сама должна знать. Я тебе скажу, когда нужно будет, понятно?

— Как хочешь. Так ты теперь — мой штурман?

— Похоже на то.

И Рози Шеперд включила фен, пытаясь второй рукой снять с волос резиновое колечко.

Хоби Таунс настоял на том, чтобы Маковски просмотрел всю ленту и всю рекламу на ней. Три тупых фильма и бесконечная реклама о том, кто, в какой стране записывает рок-н-ролл. И лишь в конце они нашли то, что Рудольф Серилья передал им после смерти.

— Выключи эту чертову железку, — сказал Роман Маковски, вставая и поворачиваясь спиной к экрану.

На экране оркестр корпуса морской пехоты играл «Звездно-полосатое знамя».

— Сукин сын!

— Это была единственная кассета во всем доме, мистер президент.

Маковски пнул деревянный столик и разлил кофе на стол и на ковер.

— Этот ублюдок смеется над нами! Единственная кассета! Черт! Если их нет в его проклятом доме, значит Серилья держал их где-то еще. Ты представляешь, что он мог знать?

— Да, сэр, — мягко ответил Хоби Таунс.

— Мы ведь его уничтожили, правда, Хоби?

Маковски повернулся и в упор посмотрел на Таунса.

— Да, мистер президент. Конечно, в интересах государства.