— Ба! Вы прекрасно можете отдохнуть на краю этого рва, где вам будет очень удобно!.. Впрочем, то, что я хочу вам предложить, нельзя откладывать до завтра.

— Значит, вы хотите говорить со мной о серьезном деле?

— Да.

— Ба! В таком случае, говорите скорей, в чем дело.

— By God!59 Я хочу поговорить с вами о том же, о чем мы говорили уже сегодня вечером в Пасо.

— Но я думал, что это дело уже совсем покончено, и вы, кажется, согласились на мои условия?

— Далеко еще не совсем, это будет зависеть от того, на чем мы порешим сейчас… Поэтому послушайтесь меня, сойдите с мула, сядьте рядом со мной и давайте потолкуем откровенно, иначе я не стану ничего делать, даю вам в том мое слово.

— Терпеть не могу, черт их возьми, людей, которые чуть не каждую минуту меняют свои мнения и на которых можно рассчитывать не больше, чем на старый стихарь!60 — пробормотал монах с досадой, но, тем не менее, все-таки слез с мула и привязал его к кусту.

Скваттер сделал вид, что не замечает дурного расположения духа капеллана, и не говорил ни слова, пока тот не сел рядом с ним.

— Ну, я исполнил ваше желание, — продолжал монах, усаживаясь на указанное ему место. — Знаете, Красный Кедр, я даже и представить себе не могу, чего ради так легко исполняю все ваши причуды.

— Э! А между тем это очень просто… Вы делаете это потому, что этого требуют ваши же собственные интересы, иначе вас никакой черт не заставит делать то, чего вы не хотите.

— Слушайте, а не лучше ли нам вместо того, чтобы разговаривать среди пустыни, отправиться к вам домой?

Красный Кедр отрицательно покачал головой.

— Нет, — ответил он затем, — то, о чем мы будем говорить сейчас, всего лучше говорить именно не дома в четырех стенах, потому что здесь нечего бояться, что нас кто-нибудь подслушает.

— Да, это правда. Ну, говорите, я вас слушаю.

— Гм! Вы очень хотите, чтобы именно я руководил экспедицией, которую вы задумали?

— Разумеется. Я давно вас знаю и уверен, что на вас можно будет положиться… Вы прекрасно знаете все хитрости индейцев, потому что, если только я не ошибаюсь, вы большую часть своей жизни провели среди индейцев.

— Это к делу не относится, и потому об этом и говорить незачем; потолкуем лучше о том, что касается вас.

— Каким образом?

— Ладно, ладно, дайте мне сначала вам все сказать… Вы сейчас сказали, что я вам нужен, значит, я имею право позаботиться о том, чтобы мне заплатили как можно дороже.

— Увы! — прошептал монах с гримасой. — Я ведь очень беден, как вы это, впрочем, и сами знаете.

— Да, да, я знаю, что как только у вас заводятся деньжонки, хотя бы даже несколько пиастров, вы сейчас же проигрываете их в монте.

— Что делать, мне страшно не везет в карты.

— Да я вовсе и не думаю просить у вас деньги.

— О! В таком случае, раз вы не имеете никаких видов на мой кошелек, мы с вами живо столкуемся… Говорите смело!

— Я тоже надеюсь, что мы с вами скоро столкуемся, тем более, что я имею к вам, в сущности, самую пустую просьбу, и вам почти ничего не будет стоить исполнить ее.

— Не ходите пожалуйста все вокруг да около, а идите прямо к цели, Красный Кедр… С вашей чертовской манерой говорить на индейский лад вы никогда не доберетесь до конца.

— Вы знаете, что я смертельно ненавижу дона Мигеля Сарате?

— Да, я слышал кое-что в этом роде. Он, кажется, ранил вас ножом в грудь?

— Да, и удар был так силен, что я едва не отправился на тот свет. Но дьявол помог мне и, провалявшись около трех недель на спине, как негодная лошадь, я опять встал и теперь хочу отомстить.

— И я должен сознаться, что вы совершенно правы… Пусть сатана свернет мне шею, если я не сделал бы того же самого на вашем месте.

— Не так ли?

— Совершенно верно.

— Но для этого я рассчитываю на вашу помощь.

— Гм! Я лично не могу пожаловаться на дона Мигеля, а скорее, напротив… Кроме того, я даже и придумать не могу, в чем будет заключаться моя помощь.

— О! Это очень легко.

— Вы думаете?

— А вот увидите.

— Хорошо, говорите, я вас слушаю.

— У дона Мигеля есть дочь.

— Донна Клара.

— Да.

— Ну так что же?

— Я хочу ее похитить.

— Какие, черт возьми, приходят вам в голову несуразные вещи!.. Вы хотите, чтобы я помог вам похитить дочь дона Мигеля, которому я так много обязан? Нет, нет, я не могу этого сделать.

— А между тем это нужно.

— Я не могу этого сделать, повторяю вам.

— Советую вам думать о том, что вы говорите, брат Амбросио, я говорю с вами совершенно серьезно… Советую вам подумать хорошенько, прежде чем так решительно отказывать мне в помощи, которой я у вас попрошу.

— Я все это уже обдумал, Красный Кедр, я ни за что не соглашусь помогать вам похитить дочь моего благодетеля… Что бы вы мне ни говорили, я ни за какие блага не соглашусь исполнить ваше желание… Я это говорю вам окончательно.

— Может быть!

— Клянусь вам, что никакая сила не заставит меня изменить мое решение.

— Не клянитесь, брат Амбросио, потому что вам придется нарушить клятву.

— Та-та-та! Да вы с ума сошли! Но я вижу, что мы только попусту теряем время и если у вас нечего мне больше сказать, я, несмотря на все удовольствие, какое доставляет мне ваше общество, должен буду покинуть вас.

— Вы что-то вдруг стали слишком совестливы, отец мой.

— Всему свое время, compadre61 , и, по-моему, об этом даже и говорить не стоит… До свидания!

Монах встал.

— Вы уезжаете?

— Carai! Вы, может быть, думаете, что я буду здесь ночевать?

— Прекрасно. В таком случае, я должен вам заявить, что я отказываюсь от участия в вашей экспедиции.

— Что делать! Мне это очень досадно, но раз вы отказываетесь, я поищу другого вместо вас.

— Желаю вам успеха!

— Спасибо!

Скваттер и монах встали, и последний подошел уже к своему мулу, собираясь сесть на него. Красный Кедр тоже, по-видимому, решил уйти.

Но в самую последнюю минуту расставанья скваттер как будто раздумал.

— Кстати, — проговорил он совершенно равнодушным тоном, — не будете ли вы так добры сообщить мне одно очень нужное мне сведение.