Вот так вот и продолжается наша холодная, а иногда и горячая, война уже третий год, и никто из нас, особенно я, не хочет сдавать свои военные позиции, но теперь не заинтересованная сторона (имею в виду ректора) пытается влезть в нашу войну, тем самым норовя её развязать. Нет, уж, Константин Геннадьевич, вы сделали только хуже. Теперь наша схватка не на жизнь, а на смерть и победитель будет только один!

Да, вот это я загнула, конечно.

Алиса

Когда, наконец-то, с уборкой предметов на завтра было покончено, я побежала к маме в комнату, как делала это всегда перед сном.

Так у нас трехкомнатная квартира, а две комнаты занимаю я с близнецами, мамина комната служит и гостиной, что удивляет меня идеальному порядку. Чистота неописуемая, ни одной пылинки притом, что у мамы чисто теоретически не хватает времени на уборку.

-Мамочка?- тихо сказала я, заглядывая в комнату. Мама постоянно называет это действие движением настороженного зверька.

-Да, лисенок,- мама обнаружилась на диване, читающая очередную умную книжку.

Я тихо прокралась небольшими шажочками на носочках к её логову и, словно птенец, нырнула под крылышко.

-Как нога?- поинтересовалась мама заботливо, осмотрев мою конечность взглядом рентгена.

-Завтра, скорее всего, можно будет снять повязку,- с радостью сообщила я.- Хотя, это как врач скажет.

Я бы эту повязку вообще не носила, отчего бы и не хромала, как подстреленный заяц, но, то ли дело мое мнение, то ли дело указ самого хирурга. От этого я и носила эту повязку едва ли не с месяц.

-Хорошо,- просто ответила мама, после чего сделала такое хитрое выражение лица, будто хочет меня спросить о том, что мне явно не понравится.- Не соизволите ли мне, любезная Алисия, рассказать о том, как же вы умудрились заработать такое страшное наказание в институте?

Ну, я так и знала, я так и предвидела, что мы не обойдемся без разговоров о самом Денисе Тайфунском перед сном. Мне сегодня точно будут сниться кошмары с его участием в главной роли.

Пустившись в долгий рассказ на старинный лад, я во всех подробностях рассказала матушке своей о приключениях своих дивных, не пропуская ни одну деталь из всего произошедшего, не обошедшись без фраз мало употребляемый, не мат, естественно. Маменька горько вздыхала, да головой качала, сетуя на дочь свою обезбашенную, но поделать ничего не могла.

-Вот так и получила я страшное свое наказание, матушка,- наигранно горько вздохнув, сказала я, повесив печально голову.- Не суди меня строго, милая, осознаю я грехи свои ужасающие. Поняла я, маменька, что зря с этим мефистофельским злом связалась. Горе мне, горе!

-Алиса, ты уверенна, что в дизайнеры подалась?- залилась заразительным хохотом мама.- Актриса вышла бы из тебя замечательная!

-О, как ты можешь над бедою моей потешаться?- схватившись за сердце, воскликнула я.- Я тебе всю судьбу свою горькую на блюдце с золотой каёмочкой предоставила, душу излила свою в кружку граненую, а ты это ешь и давишься! Нет мне в этом мире спасения, и понимания в этом мире мне тоже нет.

Под конец исповеди своей горестной, я не выдержала муки, что на плечи мне свалилась, и упала я камнем на перины мягкие, из-под ресниц на маму поглядывая.

-Ох, как могла я так поступить с тобой, милая?- печально повздыхав, начала мама, поглаживая мои волосы.- Не поняла я, что не виноватая ты, он же сам пришел, совратил мое дитятко драгоценное. Ты прости меня, мать свою чахлую, не признала невинность твою в преступлении.

-Я прощаю тебя, моя светлая,- подняв голову, ответила матери я.- Виновата сама я в том, что мир мой немного того...

После сказанной фразы, мы с мамой так громко засмеялись, что пришли близнецы, выпытывая из нас причину смеха, ведь им тоже захотелось посмеяться. Пришлось оболтусам нашим миленьким, пересказывать всё вышесказанное, благо память нас не покинула и слово в слово мы им всё и поведали.

-О, раз на то пошло, то я тоже вспомнил про нашу семейку кое-что,- коварное лицо Кирилла не предвещало ничего хорошего.- У старинушки три сына: старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак.

-Я тебе сейчас такую дурру покажу, умная ты детина,- закричала я, подскакивая за Кириллом.- Я тебе сейчас покажу, где раки зимуют.

Но я так и не успела догнать Кирилла из-за остроумной фразы Данила, которая содержала примерно следующее:

У старушечки три сына:

Старший был сарказма мастер,

средний просто молодец,

ну а младший был не мальчик,

вот и сказочке конец!

-Я тебе сейчас такую старушечку покажу, молодец,- засмеялась мама, после чего раскрыла руки. Приглашая всех в свои объятия.

Первый к маме подполз Данил, так как не участвовал в гонках на выживание. Я же, переглянувшись предупреждающими взглядами с Кириллом, первой помчалась к маме, но потерпела полное фиаско из-за своих коротких лапок, четыре шага которых измерялся как один шаг старшего брата.

-Что я тебе и говорил, Данил, когда Алиса родилась - когда на второго дают пятьдесят процентов скидку, то это явно бракованный товар,- со знанием дела сказал Кирилл.

-Первые горелые, вторые золотые,- обиженно надув губы, сказала я, подбираясь к маме.- И вообще, первый блин всегда комом.

-Что ещё придумаешь?- ехидно засмеявшись, риторично поинтересовался Кирилл.

-Брейк, ребята,- вмешалась мама, нежно погладив мальчиков по светлым волосам.- Отправляйтесь в свои комнаты...

-«Спокойной ночи, малыши» уже давно закончились,- продолжила я за маму, не сдержавшись от смешка.

-Иди ко мне,- засмеялась мама, подозвав меня к себе.

-Да, мне б с такой дочерью тоже было бы дико,- скривив лицо, прошептал Кирилл.

P.S: «иди ко мне» звучит, как «и дико мне».

-И как мама с вами живет двадцать три года?- картинно закатив глаза к потолку, спросила я.- Спокойной ночи, мамочка, надеюсь, тебе не приснятся эти два орангутанга в подгузниках. О, как же хорошо, что я родилась в то время, когда они перестали носить подгузники.

После чего, я поцеловала маму, братьев в подставленные щеки и ушла восвояси, то бишь, к себе в комнату и сразу же завалилась на кровать, даже не расстилая её. После мне стало неистово лень подниматься и перестилать всё, так что, я так и уснула, расположившись поверх одеял и покрывал.

Денис.

Засидевшись допоздна с очередным домашним заданием, я дополз до кровати около часу ночи. Впервые в жизни я не удосужился сложить вещи в вечера, но было откровенно наплевать. Глаза слипались, тело просило кровать, а мозг находился на грани нервного срыва.