— Не думаю, что это подходящая тема для иска. Хотя бы, потому что они более нигде не засвидетельствованы.

— Если я не ошибаюсь, эти же слова вы произнесли на втором бракосочетании с Марией. — Припомнила я отрывки, выложенные в сети одним из их родственников четы Гофунг. — Записи более двадцати лет, но… она достоверна.

Мария рассмеялась, похлопав мужа по коленке:

— Попался, теперь не открестишься.

— Поэтому я задаю следующий вопрос. — Я подалась вперед и заговорщически спросила. — Идею бизнеса в ваш союз принесла Мария? Или же вы, и ранее были увлечены изделиями из фарфора?

— Был увлечен, но ценить его стал, только женившись.

И вот здесь я забыла, что спрашивать должна о бизнесе, и влезла в их взаимоотношения. Искренняя надежда, что шеф не оборвет меня на полуслове, окрепла, как только я задала первый отличный от заявленной темы вопрос, а он промолчал.

— Мария, считается, что ваша встреча была предопределена, так ли это?

— Да, нас познакомил раввин. И на одном из семейных сборищ мы были представлены друг другу. Как подходящий вариант для дальнейшего знакомства.

— И вы не понравились друг другу?

— Мы оба на тот момент были заняты своим. И еще не знали, что страдаем общим увлечением. Я тогда искал новые источники сырья, — признался Савва.

— А я вела разработку фарфоровых статуэток, для сувенирных лавок.

— А встретились вы для обсуждения эскизов?

— Да. Работы Марии я видел и ранее, но всерьез заинтересовался ими через год после первой встречи.

— Он тогда уже нашел новые места добычи и подходящие заводы по переработке, — завершила за него супруга. — Увидел моего «Ягненка» и пожелал встретиться.

— Встреча прошла успешно?

— Я опоздала, — призналась Мария, поглаживая руку супруга. — Ему пришлось прождать более полутора часов.

— Полтора часа? Как вы выдержали? — я с удивлением перевела взгляд на Савву.

— Мое одиночество скрашивал тот самый фарфоровый ягненок с печальным взглядом.

— И я позвонила в кафе, с просьбой предупредить кудрявого молодого человека, что немного задержусь.

— Ваши первые работы не были радостными? — я обратилась к Марии.

— В моей жизни были радости, но до встречи с Саввой я не понимала, насколько они малы. Так что, да. Скульптура отражала мое душевное состояние.

— Сейчас вы более чем счастливы, — заметила я с легкой завистью в голосе.

— Моя заслуга. — Савва не остался в стороне и подмигнул мне с лукавой улыбкой. — С тех пор более печальных глаз у статуэток не было.

— Наверное, еще и потому, что вы приступили к производству фарфоровой посуды и статуэтки медленно отошли на второй план.

— Не без этого, — согласился он. — К тому же я нашел для Марии новую работу.

На мой удивленный взгляд она ответила со смешком, что следующие десять лет у нее были целиком и полностью заняты детьми.

— Четверо. — Припомнила я.

— Шесть. — Голос Марии дрогнул, а ее супруг крепко сжал ладонь, в которой держал ее руку. — Нам удержать на этой земле удалось не всех…

— Простите. Я не располагала данной информацией. Вопрос был не корректен. Прошу меня простить. — Я постаралась проморгаться, чтобы слезы ушли из глаз.

Мария кивнула:

— Мы не афишируем эту информацию.

— Она останется закрытой, — пообещал Владимир.

Забыв о том, что в комнате еще и шеф, я вздрогнула. Ситуация складывалась неприятная. Я чуть было одним своим вопросом не ковырнула больную тему для четы. Ощутив тяжелый взгляд Владимира, постаралась как можно быстрее взять ситуацию в руки. Последующие вопросы были связаны исключительно с их бизнесом, и более не касались семьи.

Через час мы перешли в столовую, где Мария удивила фаршированной индейкой и картофельным гарниром. На десерт подоспели пирожные с апельсиновой сладкой начинкой и шоколадным кремом сверху. Я смотрела за общением супругов с возрастающим восхищением. Они ухаживали друг за другом, обязательно спрашивая чего хочется другому.

То есть варианта — когда она забирает у него мясо, и насыпает себе и ему салат — не было. Не было и фраз по типу «ты худеешь», «а у тебя давление», «холестерин опасен, так доктор сказал». Только с улыбкой, только с нежным вниманием, только так как желает супруг.

В итоге ловлю себя на том, что насыпаю Владимиру салат, так чтобы в нем было как можно меньше гранатовых зернышек по его просьбе, в то время как он по моему желанию — отрезает самый сочный кусок индейки.

— К хорошему быстро привыкаешь, — Я улыбнулась Владимиру.

— А перенимается хорошее не так легко. — Согласился он тихо. — В следующий раз с вопросами… аккуратнее.

— Я вас понял… шеф. — Он улыбнулся.

— Вы курите? — обратился Савва к Владимиру, — предлагаю пройтись. Здесь места интересные есть для прогулок.

— Спросить нужно у Татьяны.

— Татьяна?

— Что вам сказать, здесь красиво везде. Но просто потрясающе на опушке со стороны города, затем на взгорье, напротив спусков и у горного озера. Но хочу заметить, что я не везде была.

— Спасибо, нам и этого достаточно.

Мужчины собрались и вышли. Первые минуты мы с Марией в полном молчании убирали со стола, в конечном счете, я не выдержала и еще раз извинилась.

— Татьяна, я могла бы не реагировать, так открыто на ваш вопрос. — Мягко отмахнулась женщина. — Так что прекратите просить прощения.

— Мне жаль, что мой вопрос затронул эту тему.

— А я сожалею, что мой ответ поставил вас в неловкое положение. У вас могут быть проблемы с Владимиром?

— Что бы ни было, это не повлияет на наши взаимоотношения, — с улыбкой ответила я. Имелось в виду наши отношения начальник и подчиненная, все же трудовой договор мы еще не подписали, и я третью неделю существую, как внештатный работник. — Но одним он может быть не доволен. Я перешла не на ту тему, что интересовала его.

— Вы об инвестиционном плане?

— Нет. О том, что я с бизнес темы вечера, перешла на личные отношения в вашей семье.

— В нашей семье они связаны, вы правильно сделали, отойдя от сухих фактов и скучных вопросов.

— Спасибо. — Я улыбнулась и с опаской тихо спросила. — И каковы шансы у журнала «Titul» в инвестиционном плане?

— Небольшие. — Ответила Мария. — Мой муж уверен, что для крепко стоящих на ногах мужчин семья это обязательная часть жизни. Савве свойственно с предубеждением относится к свободным и безответственным.

— Владимир не является таковым. Не хочется быть голословной, но я не могу выдать случая подтвердившего мои слова.

— Почему?

— Профессиональная этика и тайна корреспондента.

— У вас уже есть общие тайны? — Мария передала мне новую чашку с ароматным кофе и предложила вернуться в гостиную.

— И казусы, и общие неприятности… и друзья, — я перечисляла с улыбкой. — После первого брака он стал осмотрительнее.

— Вам он хорошо знаком?

— Я его понимаю, так как сама разведена. К тому же работаем вместе.

— И домик снимаете.

— Если быть точной делим спальню, ванную и кровать с кухней, — произнесла без двойного подтекста, но кто знает, как она поймет. В общем, тут же добавляю, усугубив ситуацию еще чуть-чуть, — сравнительно не долго.

— Мммм? — протянула женщина, пригубив напиток.

— Но это не мешает ясно понять, с ним требуется выдержка и терпение.

— То есть вы здесь вместе не просто так. — Мария тихо рассмеялась.

— Надеюсь. — Мой ответ опять-таки можно принять двояко, но если он поможет Гофунгам примкнуть к числу инвесторов, а мне продолжить работать в «Titul», то пусть звучит, как звучит.

— Если честно, то для него эта поездка уже огромный шаг вперед. — Тут я говорю о так называемом «ничего неделанье», с которым он боролся, как мог — не выбираясь из шале и не отрываясь от планшетника и ноутбука.

К этому моменту мужчины вернулись, и, судя по лицу босса, не солоно хлебавши:

— О чем говорили? — он протянул руку и помог мне подняться.

— О секретах. — Ответила я, поняв — сейчас уходим, интервью и переговоры подошли к концу.