Толстуха с красным лицом, с виду настоящая ирландка, свирепо ткнула пальцем в тряпку, брошенную у входа.

- Вытирайте-ка ноги, да почище! - скомандовала она.

Боствик покорно выполнил приказ и, повесив промокшую шляпу вместе с тяжелым дождевиком на вешалку, расположился за длинным обеденным столом.

- Вы что-то рано, незнакомец, - добродушно проворчала ирландка. - Ну да ладно, так уж и быть, покормлю вас, а то, похоже, пришлось вам попоститься.

Вдруг хлопнула дверь, и Боствик невольно поднял глаза. Вошла та самая девушка, которую он видел минуту назад на ступеньках фургона. Глаза у нее были темно-карие, и такие же темные волосы тяжелыми прядями лежали на плечах, изящно обрамляя хорошенькое удлиненное личико. В руке у нее был кофейник. Заметив Боствика, она с недовольной гримаской отвернулась, будто он ей смертельно наскучил. А Джим вдруг мучительно покраснел.

- Можно немного кофе, мэм? Дедушка никак не согреется.

- Ничего удивительного! Надо же, уехать из дому в такую погоду, когда дождь льет как из ведра. Говорят, вы задолжали Кэпу Пенноку; наверное, приехали расплатиться?

Губы девушки, даже издалека показавшиеся Боствику нежнее розовых лепестков, беспомощно задрожали.

- Мы не сможем. Видите ли... нам просто нечем.

Толстуха наполнила кофейник и недовольно отмахнулась от денег, которые протянула ей девушка.

- Спрячь-ка их в карман, милочка. Не хватает еще, чтобы я брала деньги за пару глотков кофе.

- Но так нельзя! Позвольте мне заплатить.

- Иди, иди, девочка. Все в порядке.

Когда девушка вышла, толстуха вспомнила о Боствике и взялась накрывать на стол.

- Жалость-то какая, - причитала она, ставя одну тарелку за другой. Постыдился бы, негодяй!

Боствик в этот момент расправлялся с огромным куском жареной говядины, рядом с которым хозяйка щедрой рукой положила ему порцию вареного картофеля.

- Кто такой Пеннок? - спросил он, не оборачиваясь.

Женщина с интересом поглядела на него, но не заметила ничего необычного в парне с копной спутанных волос, небритым обветренным лицом и широченными мускулистыми плечами, обтянутыми дешевенькой курткой, из-под которой выглядывал расстегнутый ворот клетчатой рубахи.

- Он шериф нашего города. Кроме того, ему здесь принадлежит почти все, и ребятам это хорошо известно.

- Кто-нибудь пытался справиться с ним?

- Были такие, только все плохо кончилось. У Кэпа Пеннока тяжелая рука.

Эта повторяющаяся на разные лады фраза стала уже действовать Боствику на нервы.

- А те из фургона когда приехали в город?

- Вчера. Пеннок забрал их лошадей, придравшись к тому, что они, видите ли, ночью мешают проезду по улице. Раньше, во время бума, когда город кишел старателями, прежний шериф смотрел на это правило сквозь пальцы, все равно улицы были переполнены. Когда бум кончился, люди вообще забыли об этом, и так продолжалось до тех пор, пока следить за порядком в городе не взялся Пеннок. Он первым делом принялся копаться в городских законах и вытащил на свет Божий кучу таких, о которых уже никто не помнил, но все они, как один, шли только ему на пользу.

Открылась дверь, и появился мужчина в клетчатом пальто, который недавно так восторженно обсуждал в салуне дела Пеннока. Следом за ним вошел его приятель с пышными светлыми усами. Джим вспомнил, как эти двое приглядывались к нему, когда он пил виски.

- Привет, Кэти!

- Привет, Харбридж! Как дела, Гроув? А как поживает Эмма? приветствовала их барменша.

- Все отлично, - весело откликнулся Гроув.

Следом за ними пришел бармен из салуна, а вскоре и еще один человек. Беседа за столом моментально угасла, и Боствик невольно оглянулся. Незнакомец, вошедший последним, был крупным мужчиной, с тяжелыми, чуть сутулыми плечами и холодными темными глазами. Боствик сразу догадался, что перед ним Пеннок. Он присел за стол рядом с Боствиком, и тот внезапно с удивлением почувствовал, как в нем постепенно растет тяжелая злоба. Что-то в этом человеке пришлось ему не по нутру.

Как многие американцы того времени, Боствик не всегда уважительно относился к властям. Более того, часто они его безумно раздражали. Прекрасно понимая, что без них не обойтись, он их терпел, но как только ощущал попытку давления, его сразу же охватывало знакомое чувство протеста.

А кроме того, его всегда бесило, когда крупный и физически сильный человек использовал свою власть против тех, кто не мог противостоять ему. Этим, кстати, и объяснялось то, что он чаще проигрывал во время кулачных схваток, всегда выбирая себе партнеров среди самых мощных парней. Здоровяки действовали на него как красная тряпка на быка, и сейчас Боствик уже чувствовал, что находится на пределе.

- Это ты только что явился в наш город? - коротко осведомился Пеннок.

- Не совсем так, - усмехнулся Боствик, сам не понимая, что его заставляет дразнить этого незнакомца, намеренно превращая во врага. - Я здесь уже больше часа.

Пеннок, судя по всему, пропустил его слова мимо ушей, но ковбой заметил, что за столом возникло напряжение. Резко поднявшись, он демонстративно схватил стоявший перед шерифом кофейник и налил себе кофе. Глаза Пеннока потемнели от гнева, и он поднял на молодого человека тяжелый взгляд.

- Нет смысла так смотреть на меня, - вызывающе бросил Джим. - Я свою лошадь отвел на конюшню.

Кто-то за его спиной тихонько хихикнул, и Пеннок не выдержал:

- По-моему, я не спрашивал вас о лошадях. У меня почему-то такое чувство, будто вы, молодой человек, намеренно ищете неприятностей.

- Я? - с показным удивлением спросил Боствик. - Я никогда не ищу неприятностей и никогда не бегу от них. Конечно, если бы я был стариком или молоденькой девушкой, то, возможно, вел бы себя иначе.

Пеннок с грохотом опустил на стол пустую кружку.

- Мне не нравятся ваши слова, молодой человек. Повторяю, если хотите нарваться на неприятности, продолжайте в том же духе, вы попали как раз по адресу.

- Я уже сказал, что не ищу неприятностей, но мне тоже не нравится, когда не позволяют говорить вслух то, что думаешь. И вообще, уверен, что город, где позволено обижать старика и беспомощную девушку, вряд ли ждет светлое будущее.