Сторм напряглась.

— Я очень обидела его.

— Боюсь, что да, детка. Но ты сможешь все исправить, я знаю. Сейчас Люк расстроен, но он всегда заботился о тебе. Я видел вас на похоронах. Но сейчас присядь, Сторм. Я дочитаю завещание. Ты обнаружишь, что являешься одной из самых состоятельных женщин в нашей стране.

Но Сторм не чувствовала никакой радости. Она тихо опустилась в кресло.

Солнце зашло. Наступила ночь. Но Люк не вернулся в дом. Впрочем, Сторм на это и не надеялась. Он сейчас в таком же шоковом состоянии, как и она. Но его отсутствие беспокоило Сторм. Темное небо было усеяно миллионами звезд. Из пустыни дул холодный ветер. Сторм вышла в темноту. В бунгало горел свет. Она постучала в дверь.

— Можно мне войти?

— Как пожелаешь.

Люк был спокоен. Но только внешне. Внутри бушевала ярость. Сторм видела это по его глазам.

— Как это могло случиться, Люк? — спросила Сторм, оглядывая уютную гостиную, дверь из которой вела в крохотную и безупречно чистую кухню. Ее спальня и то была больше этой гостиной.

— Я не буду отвечать на твой вопрос, Сторм. Присядешь?

— Спасибо. — Сторм направилась к креслу. — Я сорвалась сегодня.

— Я тоже был на грани срыва, — взглянул на девушку Люк. Она выглядела такой хрупкой в кресле, рассчитанном на Люка. — Ты что-нибудь ела?

— Только ланч.

— Я варил кофе. Хочешь чашечку?

— Да, спасибо.

— Так зачем ты пришла? — спросил он, возвращаясь с кофе и сэндвичем с ветчиной для Сторм. — Ешь, — скомандовал он.

У Сторм не было на это сил.

— Почему отец поступил так с нами, Люк? Помоги мне понять.

— Почему? — Его четко очерченные губы сжались. — Не потому, что хотел привести тебя в ярость, Сторм. Твой отец умел сохранять контроль над своими эмоциями. Скотт Фицджеральд сказал однажды, что богатые — совсем другие, и не только потому, что у них больше денег. Твой отец мог управлять жизнями других. Он мог получить все, что хотел. Ты знаешь, он хотел, чтобы мы поженились.

— Нет, я не знала, — призналась Сторм. — Я знаю только, что каждого мужчину, с которым я приезжала домой, он сравнивал с тобой. И сравнение было не в их пользу. Неужели он таким образом хотел привлечь мое внимание к тебе?

Люк нахмурился.

— Ешь сэндвич.

Сторм покачала головой, но взяла бутерброд и попыталась откусить. С удивлением девушка обнаружила, что ужасно голодна.

Она съела сэндвич, забыв о кофе. Люк подвинул чашечку ближе.

— Хочешь еще?

— Люк, у тебя настоящий кулинарный талант. Сэндвич чудесный, но я бы хотела поговорить. Похоже, что отец сделал тебя моим старшим братом. Оказал нам обоим честь, я полагаю.

Ее слова произвели на Люка непонятное действие.

— Проклятье! Сторм, ты сумасшедшая!

— Может, поэтому ты меня и любишь, — улыбнулась девушка.

— Как я могу любить такую безумную женщину? — воскликнул Люк.

Сторм посмотрела ему прямо в глаза.

— Не знаю. Может, я ошибаюсь. А может, мы жить не можем друг без друга. Жизнь полна сюрпризов.

— Сторм, я правда не знаю, что сказать, — признался Люк. — Твой отец усложнил жизнь нам обоим. Если бы у него был собственный сын, все было бы намного проще.

— Не для меня. Я всегда была бы на вторых ролях.

— Но ты не ненавидела бы меня. Нам нечего бы было делить.

Сторм пожала плечами.

— Но прошлое не изменишь, Люк. Я знала, что папа захочет отблагодарить тебя за помощь и преданность. Я ждала, что так и будет.

— Но ты не ждала, что он сделает это таким способом. Тебе невыносима одна мысль об этом, не так ли?

Сторм резко втянула воздух. Отец даже в могиле ставил Люка выше своей родной дочери.

— Это было для меня ударом, — призналась она.

— Я понимаю. Я был вынужден понимать и сносить все оскорбления с твоей стороны большую часть моей жизни. Но теперь мы должны решить проблему куда более серьезную, чем твои детские обиды. И этой проблемы не было бы, если бы мы поженились. Если бы мы были безумно влюблены друг в друга, не было бы никакой проблемы. Но мы не можем пожениться.

— Ты не хочешь жениться на мне! — не веря ушам своим, воскликнула Сторм.

Разочарование в ее голосе вызвало на его лице ироническую улыбку.

— Я хочу, чтобы ты пришла ко мне по своей собственной воле. Мне не нужен брак по расчету. Майор поставил нас в очень неудобное положение. И мне приходится хуже, чем тебе.

— Это еще почему? — возмутилась девушка, думая, что они никогда не перестанут конфликтовать. — Тебе досталась половина «Излучины реки».

Повисла тишина. Тяжелая, напряженная тишина.

— Я думал, что ясно выразился, — пронзил ее взглядом Люк. — Можете забирать ранчо, мадам. И пусть ваш дружок Алекс управляет им. Можете опротестовать завещание. Можете сказать, что я заставил вашего отца отдать мне половину ранчо. Старый, больной человек в полной зависимости от меня, потому что никого из родных не было рядом. Все будут тебе сочувствовать.

Сторм боролась с желанием закатить ему пощечину. Она в ярости вскочила на ноги.

— Я все ждала, когда ты скажешь эти слова. Была уверена, что ты их скажешь.

— А почему бы и нет? — усмехнулся Люк. — Ты обвинила меня во всех смертных грехах. Ты никогда не доверяла мне. Ты так и не смогла забыть детские обиды. Ты до сих пор ненавидишь меня.

— А чего ты хотел? Чтобы я тебя обожала? Люк, милый, спасибо за все. Ты заслужил мое наследство. Так великодушно с папиной стороны отписать тебе половину ранчо. Я готова заплакать от радости.

— Я уже сказал, — оборвал он, — что мне не нужно ранчо.

— Ты дурак, — не выдержала Сторм. — Нет, ты только притворяешься дураком. На самом деле ты намного умнее других. Ты знаешь, что я не могу опротестовать завещание.

Люк тоже больше не мог сдерживаться.

— Тебе лучше уйти. Пока мы не убили друг друга.

— Не пугай меня, Люк. Я тебя хорошо знаю. Ты всегда ведешь себя по-рыцарски с женщинами. Отец поделил ранчо между нами, потому что знал, что я не смогу управлять им без твоей помощи.

— Послушай меня, Сторм, — грубо начал Люк. — Дело не в этом. Я могу найти тебе опытного помощника. У меня есть кое-кто на примете.

Решимость в его голосе напугала Сторм. Но она не собиралась выказывать страх.

— Тебе заплатили за месяц вперед. Ты сам это сказал.

— Да, но я не задержусь ни на минуту, — процедил он.

— Ты отказываешься от наследства? — нервно спросила девушка.

— Может быть, тебе просто уйти, Сторм?

— Хорошо.

У нее тоже есть гордость. Она пошла к двери. Глаза горели на бледном лице.

— Отец считал, что ранчо не сможет существовать без тебя. Мне трудно признаться в этом, но я тоже так думаю. Нам нужно все спокойно обговорить, Люк, — сказала она, ища его взгляд.

— Спокойной ночи, Сторм, — сказал он. — Это был чертовски тяжелый день.

— Как ты думаешь, — ее голос был похож на всхлип. — Что произошло прошлой ночью между нами?

— Ты уже большая девочка, Сторм. Полагаю, это был секс.

Она втянула воздух.

— И все?

— Ты сама должна ответить на этот вопрос.

— Для меня это был не только секс, — тихо, словно говоря сама с собой, произнесла Сторм. — Это было чудесно. Я никогда не испытывала ничего подобного.

Это было безумие.

— Но теперь все кончено, — холодно ответил Люк. — Печально, но это так. Все кончено.

Сторм отвернулась.

— Я собираюсь в Сидней через пару дней.

Он кивнул.

— Ты в любом случае собиралась вернуться, разве нет?

Сторм молчала.

— Мне плохо, — прошептала она. — То, что происходит, отвратительно.

— Перспектива делить ранчо со мной кажется тебе отвратительной. А тебе не приходило в голову, что я чувствую себя не лучше? Что я был бы в сто раз счастливее, если бы твой отец оставил мне свою чертову коллекцию марок?

Сторм была не в силах сдержать улыбку.

— Он оставил. Если бы ты дослушал завещание до конца, ты бы знал. И другие вещи. Личные, — добавила девушка.