– Не пойдет – сказал я – свободно только одно окно, остальные прикрыты жалюзи. В этом случае быстро оказаться в классе и вести прицельный огонь сможет только один боец, остальным на проникновение потребуется более десяти секунд, что неприемлемо. Еще.

– Тогда остается только один путь – сказал наш подрывник Виктор – взрывать стену.

– Поясни?

– Смотрите! – Вик придвинулся ближе к монитору и стал показывать указкой – все внутренние перегородки в этом заведении сделаны из толстого, усиленного – но все же гипсокартона. Парты не стоят около стены здесь и здесь. Соответственно, за полчаса я могу сделать два конкура из взрывчатки минимальной мощности. При подрыве она вырежет в стене две идеальные двери, причем мгновенно.

– А осколки от стены?

– Да никаких осколков не будет – твердо сказал Виктор – это же не стена ДОТа.

Это обычная легкая внутренняя перегородка, она и рухнет только под себя, причем мгновенно. В этом случае у нас будет фактор неожиданности – две, три секунды, но этого за глаза хватит.

– Уверен?

– Уверен – Виктор смотрел твердо видимо, действительно уверен – Смотри… Значит, в этом случае врываемся в двух местах и сразу начинаем работать. Вопросы?

– Состав и вооружение штурмовых групп?

– По четыре человека. Первые трое – берем штатные HK UMP под сорок пятый калибр – работать штурмовыми винтовками в переполненном детьми классе очень опасно.

Стреляем только в голову – у них могут быть бронежилеты. У четвертого – НК 417 с коротким стволом – на случай если мы нарвемся на противника в бронежилете, и все пойдет наперекосяк. У той группы, которая пойдет сверху – основными являются пистолеты (мы все пользовались Кольтами калибра.45, у меня был роскошный Wilson Combat, подаренный отцом на день рождения, а так штатным был Springfield Operator 2), но на всякий случай у каждого будет и HK UMP. У групп зачистки – бесшумные HK 416, там можно работать свободно, дети эвакуированы.

– Ну, что – сказал агент Монро, поднимаясь со стула – кажется, решили, теперь надо начальству доложиться. Пошли на ковер…

У входа в центральный штаб (откуда, кстати, так не разогнали журналистов – Томпсон, пиарщик чертов) мы столкнулись с Мэри. Ухаживали за ней многие в ФБР, в том числе и я – почему же двадцатипятилетняя брюнетка с формами фотомодели выбрала в конечном итоге шестидесятидвухлетнего профессора Треверса, было загадкой для всех. Ладно, отвлекаюсь…

– Как дела?

– Как всегда прекрасно – Мэри одарила нас ослепительной улыбкой, которая ровным счетом ничего не значила…

Мэриан Томпсон сидел к нам спиной в кресле в позе "я очень, очень, очень большой босс" и разговаривал с кем-то по телефону. Мы же пару минут были вынуждены стоять и созерцать его затылок. Наконец, продемонстрировав нам свое могущество и свое неуважение, Мэриан Томпсон соизволил развернуться к нам лицом.

– Садитесь – недовольным голосом сказал он – а где, кстати, профессор Треверс?

Он что, не считает нужным являться по вызову начальства?

– Профессор занят переговорами и прислал меня – медовым голосом заявила Мэри, положив нога на ногу подобно героине Шерон Стоун в "Основном инстинкте". И сделала это напрасно – Томпсон никак не отреагировал. По управлению про него давно ходили недобрые слухи – например, что его фото следует рассматривать исключительно в голубом свете. Впрочем, могло статься так, что эти слухи были вызваны тем, что замдиректора Томпсона многие ненавидели и не упускали возможности позлословить насчет него.

– Хм… – после минутного раздумья сказал Томпсон, так видимо и не придумав, что ответить на это – ладно, допустим. Агент де Вет, докладывайте.

Господи, дай мне терпения…

– План штурма разработан, сэр. Согласно этому плану мы пойдем на то, чтобы удовлетворить требования террористов – лицо Томпсона после того, как я это произнес, скривилось так, как будто я предложил ему съесть таракана или крысу – то есть дадим им машину – микроавтобус и тридцать миллионов долларов. Деньги наличными займут много места – и это хорошо, тем меньше заложников они возьмут с собой. В этом случае, они оставят часть детей в классе – то есть им спасение гарантировано – обратную дорогу в класс мы сразу перекроем наглухо. Взяв с собой часть заложников, по моему мнению, не более пятнадцати – они двинутся к машине.

Выходить они будут по одному. Штурм следует начать, когда первый террорист сядет в машину, а второй пойдет к ней. В этот момент, первая группа штурмует микроавтобус и ликвидирует первого террориста, второго ликвидирует снайпер, штурмовая группа, которая к тому времени будет находиться в здании школы, ликвидирует или захватит оставшихся террористов. В этом плане, даже при самом худшем раскладе пострадают не более двадцати процентов заложников, оставшиеся восемьдесят процентов спасены гарантированно.

– Не пойдет – скривившись, сказал Томпсон – дерьмовый план. Террористов на улицу выпускать нельзя ни в коем случае.

– Почему?

– А если они откроют огонь во все стороны? Кто за это будет отвечать?

– Огонь во всем стороны они не откроют. Все обитатели близлежащих зданий эвакуированы, на фасад сориентированы две снайперские группы. При необходимости они положат террористов за секунду, максимум две.

– Все равно не пойдет. Приказываю подготовить штурм школы, террористов из школы не выпускать. И… продумайте меры, как можно освободить заложников, с причинением минимального вреда не только заложникам, но и террористам.

Агент Монро незаметно, но сильно сжал мою руку…

– Да, сэр! – сказал он – новый план штурма мы подготовим через два часа.

Разрешите идти?

– Свободны – тоном раздраженного поступками своих вассалов дворянина, сказал Томпсон – новый план жду через два часа.

– А не пошел бы он на…!!! – сказал раздраженно я, едва мы отошли от штабной машины на минимально безопасное расстояние – командир, б… нашелся!

Руководитель,… его мать!!!

– Расслабься – спокойным тоном сказал Монро – когда тебя имеет начальство, нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Офисная Камасутра, не слыхал? Когда-нибудь и ты станешь начальником – и тогда уж отыграешься за свои унижения по полной программе. На следующий доклад пойду я один – когда ты со своей группой уже будешь внутри школы.

– Не ну что за хрень то такая – уже значительно более спокойным тоном сказал я – ты слышал, что этот жирный козлина сморозил. "Минимального вреда террористам", нет, ты слышал, а?! Может быть, он сам пойдет и подставит свою жирную задницу под пулеметный огонь. Он что, совсем идиот?

– Он политик…

Задний двор школы

Час спустя – Вик, ты долго там еще? Что за хрень, я скоро здесь корни пущу! – раздраженно сказал я, глядя на часы. Наш подрывник, Виктор Козецки уже минут пять ковырялся с решеткой, закрывающей окно в спортзал. В руке у него была компактная газовая горелка, вес которой вместе с баллоном составлял всего три килограмма.

– Сейчас, сэр… Тут решетки как в тюрьме…

– А это место от тюрьмы немногим отличается – хихикнул кто-то сзади, смешки моментально стихли, как только я оглянулся назад. Во время специальной операции не до шуток.

Да уж, наша бедная школа… За последнее время школа в США превратилась в некое подобие исправительной колонии для подростков, где не учат, а просто держат детей в течение дня, чтобы они не шлялись по улицам и не наделали дел. В типичной американской школе есть вооруженный охранник, часто решетки на окнах, металлоискатель на входе, внезапные обыски шкафчиков на предмет наркотиков. В 14-15 лет девочки начинают отправляться в роддом, а мальчики – на нары. Конечно, есть и другие школы – но их, к сожалению не большинство.

Решетка тихо брякнула, Виктор моментально подхватил ее, не давая грохнуться вниз.

Снизу моментально протянулись несколько рук, подхватывая решетку, чтобы аккуратно поставить ее у стены.

– Пошли!

Держа наготове пистолет, я первым скользнул в открытое окно спортивного зала, закрепил веревку и первым соскользнул по ней вниз, не прекращая настороженно оглядываться по сторонам. Оказавшись внизу, отступил влево, присел на колено, засунул пистолет в кобуру и отработанным движение привел в боевое положение HK UMP с глушителем, лазерным и лучевым прицелом. Красный зайчик лазерного прицела побежал по выкрашенной в желтый цвет сложенной трибуне у противоположной стены (в американских школах в спортзалах установлены складные трибуны для зрителей).