Может быть, он попросту не предвидел, что когда-нибудь станет жертвой преступления… Но разве все можно предвидеть?

Мегрэ попивал кофе маленькими глотками. Закурил трубку и невольно бросил взгляд на буфет. И тут так же, как и на улице Муфтар, стоял графинчик с чем-то крепким… Там была обычная водка, здесь — сливовая. Госпожа Мегрэ перехватила его взгляд и быстро налила рюмку.

Без пяти четыре, когда Мегрэ сидел за столом, склонившись над стопкой дел, испещренных различными пометками, на которые падал круг мягкого света лампы, зазвонил телефон. Звонили из узла связи, из полицейской службы, находящейся в постоянной готовности.

— Вооруженное нападение на улице Лафайет, между улицами Тибу и шоссе д'Антен. Перестрелка, есть убитые.

Это произошло без десяти четыре, но уже была объявлена тревога. Ожидавший в готовности автомобиль с полицейскими в форме уже отъехал от префектуры, в это же время прокурор, сидя в своем кабинете во Дворце правосудия, раздавал приказы и принимал сообщения и о том, что происходит в настоящее время.

Мегрэ открыл дверь в комнату инспекторов, буркнул что-то Жанвье, минуту спустя они оба сбежали по лестнице, поспешно натягивая на ходу пальто, и сели в радиофицированную машину.

Из-за желтоватого тумана, опустившегося на город, уже было темно, как в восемь часов вечера, а усиливающийся холод пронизывал до мозга костей.

— Сегодня ночью придется глядеть в оба, — бросил водитель. — Наверняка будет гололед.

Они ехали, включив сирену, голубой огонек мигал на ше автомобиля. Такси и автобусы съезжали на край дороги, пешеходы провожали взглядом проезжавшую автомашин

Уличное движение в направлении Оперы было нарушено. На проезжей части образовалась корочка льда. Полицейские, регулировавшие поток транспорта, энергичными свистками и размашистыми жестами старались навести порядок.

На улице Лафайет, хорошо освещенной со стороны складов фирмы «О Принтеп», был час пик. Толпа, состоявшая в основном из женщин, создала густую, сбитую массу на тротуаре. Надо было эту толпу направить на боковые улицы, прекратить дальнейший доступ людей.

Один из участков улицы опустел, на нем видны были только темные силуэты полицейских.

Комиссар полиции с комиссаром девятого округа прибыли сюда вместе со своими людьми. Специалисты измеряли и расчерчивали мелом контуры на проезжей части. Упершись двумя передними колесами в тротуар, стоял автомобиль с разбитым ветровым стеклом, а в двух-трех метрах дальше — темное пятно, над которым стояли люди и вполголоса переговаривались.

Невысокий седоватый мужчина, в темной одежде, с вязаным шарфом еще держал в руке стаканчик рома, который ему принесли из соседнего бара. Это был кассир из ближайшего большого магазина хозяйственных товаров на улице Шатоден.

В третий или четвертый раз он начинал свой рассказ, стараясь не смотреть на неподвижную фигуру человека, лежавшего на несколько метров дальше и прикрытого серой бумагой.

Сзади, за кордоном полиции, напирала толпа, оттуда доносились голоса обсуждавших происшествие женщин.

— Как всегда, в конце месяца…

Мегрэ забыл, что сегодня как раз 31 января.

— …я пришел в банк, расположенный за Оперой, чтобы получить деньги для выплаты жалованья персоналу…

Мегрэ знал, где находится его магазин: четыре этажа секций, два подвала, около трехсот человек работающих.

— Мне надо было пройти не более пятисот — шестисот метров. Чемоданчик я держал в правой руке.

— Он не был прикреплен цепочкой к вашему запястью?

Этот человек не был профессиональным кассиром, никакой охраны не предусматривалось. У него только был пистолет в правом кармане плаща. Он перешел на другую сторону улицы по пешеходному переходу и направился в сторону Тибу. Толпа была так велика, что, казалось, в такой толкучке ему ничего не грозит. Внезапно он заметил, что какой-то человек идет рядом с ним, а когда повернул голову, убедился, что второй идет за ним по пятам.

— Если тебе дорога жизнь, не строй из себя героя!

И в тот яке момент у него грубо вырвали из рук чемоданчик. Один из нападавших быстро побежал в сторону автомобиля, который медленно проезжал мимо. Услышав выстрел, кассир в первый момент подумал, что стреляли в него. Возникла суматоха, раздались крики и визг женщин. Второй выстрел — и звон разбитого стекла. Кажется, раздалось еще несколько выстрелов, некоторые свидетели говорили, что четыре или пять.

Какой-то мужчина, сильно взволнованный, с лицом, красным, как свекла, разговаривал в сторонке с комиссаром полиции. Он был очень возбужден, не знал только, похвалят его или привлекут к ответственности.

Это был полицейский из того самого девятого округа, звали его Маргере. Не находясь на службе в этот день, он был в гражданском. Почему же он носил в кармане револьвер? Потом ему придется это объяснить.

— Я шел встретить жену, которая пошла за покупками. Стал свидетелем нападения. Видел трех типов, бежавших в сторону автомобиля…

— Их было трое?

— Один — по одной стороне, другой — по второй, третий — сзади…

Стрелял полицейский Маргере. У одного из бандитов сначала подогнулись ноги, а через секунду он растянулся около женщин, которые бросились бежать в другую сторону.

Автомобиль мчался в сторону улицы Сент-Августин. Полицейский, регулировавший движение, пронзительно свистел. Из автомобиля, который через минуту исчез среди других машин, раздалось несколько выстрелов.

В течение двух следующих дней у Мегрэ не было времени думать об убитом швейцарце. Два раза по этому делу ему звонил инспектор Фумель, прося дальнейших инструкций.

Были записаны фамилии и адреса примерно пятидесяти свидетелей, среди них продавщица вафель, лоток которой стоял поблизости, скрипач-калека, собиравший на углу улиц в шляпу медяки, и два официанта из кафе напротив места происшествия, а также и кассирша, утверждавшая, что все видела, хотя стекла на террасе запотели.

Случайной жертвой стал прохожий, тридцатипятилетний мужчина, женатый человек, имеющий детей. Он погиб от шальной пули, наверняка не зная почему.

В первый раз с тех пор, как началась эта серия грабительских нападений в центре города, удалось захватить члена банды, раненного полицейским Маргере, который благодаря необычайному стечению обстоятельств оказался на месте происшествия.

— Я стрелял в ноги, чтобы помешать ему удрать… Пуля, однако, попала бандиту в шею, и теперь он лежал, не приходя в сознание, в больнице Божон, куда его привезла «скорая помощь».

У дверей его отдельной палаты попеременно дежурили инспекторы Люка, Жанвье и Торранс, ожидая момента, когда он придет в себя и начнет говорить, поскольку врач не терял надежды, что его удастся спасти.

На следующий день, как и предвидел водитель полицейской машины, улица оказалась покрытой стеклистым гололедом. Машины двигались еле-еле. Грузовики магистрата посыпали песком главные городские артерии.

В длинном коридоре следственного отдела было полно людей, ожидавших, когда их вызовут в кабинет комиссара Мегрэ, и он задавал свидетелям один и тот же вопрос и ставил кабалистические знаки на плане, составленном специалистами.

Вечером в тот день, когда произошло бандитское нападение, Мегрэ поехал в Фонтеней-о-Роз. Найденные у раненого бандита документы свидетельствовали, что зовут его Жозеф Резон, по профессии он монтер и живет неподалеку от Парижа, в Фонтеней-о-Роз.

В новом доме, в квартире светлой и опрятной, Мегрэ нашел молодую блондинку и двух девочек, шести и девяти лет, занятых приготовлением уроков.

Жозеф Резон, сорока двух лет, в самом деле работал монтером на фабрике, расположенной на набережной Жавель. У него был маленький автомобиль, и каждое воскресенье он ездил с семьей в деревню.

Жена вела себя так, как будто бы ни о чем не знала, и Мегрэ поверил, что так и есть на самом деле.

— Не могу понять, — зачем он впутался в это дело, господин комиссар. Мы были так счастливы. Эту квартиру купили два года назад. Жозеф хорошо зарабатывал. Не пил, почти никуда не ходил один, всюду брал меня с собой…