Рис. 1. Схема размещения индоевропейцев в древности по К. Хирту

Сравнительное историческое языкознание выявило степени родства и близости между различными индоевропейскими языками. Так, установлено, что славянский язык наиболее близок к балтским и германским. Определены следы ирано-славянского соседства и языкового контакта. Поставлены вопросы о славяно-кельтских, славяно-иллирийских и славянофракийских контактных взаимоотношениях. В результате был сделан вывод, что древние славяне жили где-то между балтами, германцами и иранцами. Скорее всего, они также соседили с кельтами, фракийцами и иллирийцами. На этой основе была предложена схема размещения этих индоевропейских племен в древности (рис. 1).[5] Однако при локализации этой схемы на географической карте исследователи встретились со многими трудностями.

В XX столетии по вопросам славянского этногенеза написаны сотни книг и статей, высказано множество самых разнообразных мыслей, предположений и догадок. В настоящей главе нет места ни для рассмотрения всех этих работ, ни для их простого перечисления. Здесь будут названы только самые значительные исследования, внесшие наиболее заметный вклад в изучение древнейшего периода славянской истории и отражающие основные этапы эволюции научных знаний по проблеме происхождения и ранней истории славян.

С конца XIX в. при определении места расселения ранних славян наряду с историческими и лингвистическими данными привлекаются материалы топонимики. В 1901 г. появилось интересное исследование А. Л. Погодина, в котором на основе сведений древних авторов дан очерк истории славян начиная с первых веков нашей эры и предпринята попытка очертить раннюю славянскую территорию при помощи анализа речных названий.[6] Исследователь приходит к выводу, что ранние славяне были насельниками территории Польши, Подолии и Волыни, где обнаруживается довольно много славянских гидронимов. Эти области, по мнению А. Л. Погодина, славяне занимали с глубокой древности вплоть до раннего средневековья, когда началось их широкое расселение.

Анализом водных названий в связи с локализацией славянской прародины много занимался польский лингвист Я. Розвадовский.[7] Его выводы менялись. Сначала древние славянские земли были определены исследователем в пространстве между Неманом и Днепром, а в последней работе — от Вислы до Днепра.

Для первой трети XX в. наиболее значительными в области славянского этногенеза являются исследования Л. Нидерле, в которых были обобщены достижения различных наук — истории, лингвистики, этнографии, антропологии и археологии.[8] Согласно Л. Нидерле праиндоев-ропейский язык распался на отдельные языки в начале II тысячелетия до н. э. Наряду с другими индоевропейскими языками в течение II тысячелетия до н. э. существовал балто-славянский язык, в результате членения которого в I тысячелетии до н. э. (может быть, и несколько раньше) образовался славянский язык.

Показав несостоятельность основанной на русской летописи балканской теории славянского этногенеза, Л. Нидерле отмечает, что место формирования славян пока не может быть определено. В виде предположения высказывается, что древними славянами были невры, будины и скифы-пахари Геродота.

Весьма осторожно обрисовывает Л. Нидерле область славянского расселения в начале нашей эры. На востоке эта территория достигала верховьев Днепра и отдельных районов бассейна Дона, на севере подходила к Нареву и левым притокам Припяти, на западе — к Эльбе. Западную границу славянского ареала, замечает исследователь, возможно, придется передвинуть к Висле, если не будет доказана славянская принадлежность полей погребений лужицко-силезского типа.

В 1908 г. польский ботаник Ю. Ростафинский предпринял попытку выявить древнюю славянскую территорию на основе флористической лексики славянского языка.[9] Исследователь исходил из того, что название дерева бука не является исконно славянским, а названия граба, тиса и плюща — славянского происхождения. Следовательно, славянская прародина находилась вне ареала бука, но в пределах распространения растений со славянскими названиями. Такой областью, по мнению исследователя, были Припятское Полесье и Верхнее Поднепровье. Несмотря на то что ботаническая аргументация славянской прародины была встречена критически,[10] ей суждено было в течение нескольких десятилетий играть одну из важнейших ролей в локализации ранних славян.

Оригинальную теорию славянского этногенеза разработал А. А. Шахматов. Согласно представлениям этого исследователя в отдаленной древности восточные индоевропейцы занимали бассейн Балтийского моря. Часть их (предки индоиранцев и фракийцев) отсюда переселилась в более южные районы Европы, а в юго-восточной Прибалтике остались балто-славяне. В I тысячелетии до н. э. балто-славянское единство распалось, в результате чего образовались славяне и балты. Отсутствие в славянском языке собственного фитонима для бука и неславянский характер названий крупных рек Среднего Поднепровья и Повисленья исключают, по мнению А. А. Шахматова, эти территории из славянской прародины. Главным же в построении этого исследователя являются якобы существовавшие в древности контакты славян с кельтами и финнами. Славяне, по А. А. Шахматову, первоначально жили в низовьях Западной Двины и Немана, где соседили с балтами, германцами, кельтами и финнами. Во II в. н. э., когда германцы ушли из Повисленья, славяне продвинулись на запад, на территорию современной Польши, и оттуда уже позднее расселились в те области Европы, где они известны по средневековым источникам.[11] Эти построения А. А. Шахматова подверглись серьезной критике.[12]

В 20-х годах мысль о припятско-среднеднепровской прародине славян попытался аргументировать известный славист М. Фасмер.[13] Помимо ботанических доводов Ю. Ростафинского и данных сравнительно-исторического языкознания исследователь широко использовал материалы гидронимики. Анализ водных названий Западной Европы выявил древние ареалы кельтов, германцев, иллирийцев и фракийцев, После чего славянам не осталось здесь места. Поэтому славянскую прародину М. Фасмер локализовал в бассейне Припяти и среднего Днепра, где имеется несколько десятков рек со славянскими названиями. Прочие данные, по мнению этого исследователя, не мешают такой локализации, а наоборот, подкрепляют ее. М. Фасмер полагал, что на этой территории славянский язык выделился из балто-славянской общности и начал самостоятельное развитие. Общеславянский период он определял между 400 т. до н. э. и 400 г. н. э., а балто-славянскую общность — более ранним временем.

20–30-е годы характеризуются бурным развитием славистики в Польше. Много внимания уделяется проблеме происхождения и эволюции славян и их языка.

Почти все польские исследователи этого периода отстаивали западное происхождение славян, полагая, что их прародина находилась в междуречье Вислы и Одера (Одры). Мысль о западном происхождении славян зародилась еще в конце XVIII в., но до 20-х годов XX в. она оставалась неаргументированной. В период между Первой и Второй мировыми войнами польские и некоторые чешские археологи настойчиво стали связывать с ранними славянами лужицкую культуру, распространенную в период поздней бронзы и раннего железа в бассейнах Одера и Вислы и в верховьях Эльбы.[14]