Пока Пионерогероева ждала назначенной встречи с президентом, Гадкоутенкова достала из большого регистратора бумаги, относящиеся к проекту.

– Посмотри, что мы тут наделали. Вот такие схемки рисуем, уже не знаем, как сделать боссу красиво. Это мы с Полуфантовым рисовали структуру проекта.

На стол легли схемы, все в кружочках и прямоугольниках, длинные списки функций и задач каждой позиции.

– Так, вот это оргструктура фабрики „Джонни“, правда, она мало соответствует реальному состоянию… это – переходная структура, рисовали уже с Полуфантовым, а это – уже идеальная; видишь, здесь уже руководитель проекта все это возглавляет.

Агриппина последовательно раскладывала перед Пионерогероевой рисунки, одновременно поясняя какие-то детали. Тут раздался телефонный звонок, Гадкоутенкова быстро сняла трубку, молча выслушала, что ей сказали.

– Шеф ждет, давай я тебя провожу. Бумаги я тебе приготовила, теперь это твоя кухня? – Агриппина ободряюще улыбнулась.

Вторая встреча с боссом не обманула ожиданий Пионероге-роевой. Безбашнев был строг и сух, говорил резко, на вопросы отвечал больше молчанием.

„Так, вот и второе лицо господина президента, – мельком подумала Пионерогероева. Нельзя сказать, что она поддалась эффекту первой встречи настолько, что забыла и думать о возможных подвохах. – Будем сводить все к официозу, как я и рассчитывала“.

– Джан Франкович, хочу обратить ваше внимание на эти документы. Вы просили что-нибудь накидать.

На столе появились бумаги, содержание которых Пионерогероева принялась комментировать:

– Это – заявка на инициирование проекта, как я на сегодняшний день его представляю. Здесь – матрица ответственности „по людям“, как вы изволили выразиться. А вот это – матрица продукто-ориентированной деятельности, пока набросок, конечно, фрагмент. Но обратить внимание есть на что. Посмотрите, пожалуйста, бегло, я хочу с вами обсудить один момент.

Безбашнев нехотя взял документ и углубился в просмотр. Пионерогероева молча ждала.

– Это откуда ты взяла такую стратегическую цель? – спросил он по ходу.

– Там сказано: на глаз. В отсутствие видения или миссии, хотя бы приблизительных формулировок, это то, что лежит на поверхности. Я не права? У вас есть другая формулировка?

– Нет, цель не такая. Ее еще надо продумать. Ну, что ты хотела обсудить? – Безбашнев отложил бумагу в сторону и посмотрел на будущего руководителя великого проекта.

– Вы обратили внимание на ограничения, которые указаны в заявке по инициированию проекта? Так вот, считаю принципиально важным включить в матрицу деятельности шаги или действия из пункта шесть – заданные ограничениями проекта. Полагаю, что есть ограничения, которые трудно назвать управляемыми.

– А какие ты имеешь в виду?

– Внутренние, выражающиеся в наличии сопротивления изменениям на предприятии и в отсутствии согласованных действий с вашими партнерами.

– А почему ты решила, что это сопротивление существует? – президент встал из-за стола и направился к стеклянной двери, ведущей в зимний сад. Открыв дверь, он закурил сигару и оттуда продолжил разговор.

– Сопротивление есть, и вы это знаете не хуже меня. Насколько это патологично – мне предстоит выяснить, если я приступлю к работе. Не опасайся вы сопротивления, разве стали бы придумывать „мягкие входы“ и с превеликой осторожностью планировать начало реализации великого проекта?

Более того, наличие сопротивления изменениям и всяческим реорганизациям – совершенно естественный процесс в развитии в общем-то свидетельствующий о довольно зрелом уровне этого развития. Если бы не одно большое „но“: ваш бизнес не находится практически в фазе зрелости, потому что его просто не существует, а теоретически в фазе зрелости по временным и некоторым иным соображениям находится модель вашего предприятия. Поэтому наличие сопротивления – это сознательно игнорируемый, с одной стороны, и с другой – инициируемый процесс.

– Это кем же инициируемый? – заинтересованно откликнулся Безбашнев на такую тираду.

Теперь он переместился со своей сигарой обратно в кабинет, уселся за стол и стал активно крутиться в кресле.

– Вашими партнерами, а конкретно, полагаю, госпожой Бей-баклушкиной.

– У тебя неправильное мнение, – мигом отрезал президент Великой корпорации. – Мои младшие партнеры очень много сделали для фабрики, они ее подняли и развивают. Я ведь не занимаюсь оперативным управлением, а они занимаются всем. Единственное, что меня на сегодня не устраивает – мы должны быть в равных условиях, чтобы развиваться эффективно и пройти все этапы роста, понимаешь, с одинаковым ощущением. Но там этого не будет до тех пор, пока они сидят по уши в этой глине. И даже если у нас есть разногласия, это не значит, что кто-то нарочно чинит препятствия.

„Что же ты их так отмазываешь? За честь мундира борешься? – размышляла Пионерогероева, слушая этот драматический монолог. – Понятно, мне пока можно не доверять – я новенькая, но ты же меня в самое сердце запихиваешь, еще и поковырять там просишь. Что ты будешь делать с тем, что я наковыряю?“

– Давайте обратимся к моим задачам на ближайший период. Ваши партнеры получили от вас прекрасную адвокатскую поддержку, хотя, замечу, обвинение еще не сформулировано. – Пионерогероева рассмеялась, и напряжение последних минут спало.

– Мы должны зафиксировать, что у нас есть сегодня – изделия, упаковка, подставки, склад – одним словом, все. Только в произвол-ство не лезь – тебе там делать нечего. Там бродажи посмотри, кто-то там сидит из бродажников, с артикулярным директором поговори, с менеджером по фигистике. Честно сказать – не очень понимаю, что она там делает. В общем, понимаешь, нам нужно знать, что у нас есть сегодня, вот – точка ноль. И что нам надо, чтобы перейти в точку Б.

– А где точка А была? – поинтересовалась Пионерогероева, начавшая незаметно записывать формулировки президента, чтобы не упустить в этих обрывках полета его космической мысли.

– Я же сказал – ноль! – раздраженно бросил тот. – Разобраться с продукцией: сколько, где… Короче говоря, понимаешь, я не хотел бы, чтобы ты, будучи топ-менеджером, занималась всякой фигней – где то, где это? Все должно быть зафиксировано и описано в процессе. Вот такой-то продукт – свистулька глиняная двухдырочная, артикул такой-то, подставка такая-то, упаковка – виды упаковки к ней – простая, подарочная или VIP, понимаешь?

– Это вы, по-моему, про инвентаризацию говорите? – робко поинтересовалась Пионерогероева.

– Да при чем тут это! – босс раздраженно хлопнул ладонью по столу.

– Может, речь идет о том, чтобы разобраться с продукцией на предмет активизации ее бродажи? – предприняла еще одну попытку ясновидящая Пионерогероева.

– Ну вот ты меня не слышишь! Не это, не бродажи меня интересуют! Есть на складе – и пусть будет, выпускают пока – и пусть выпускают.

– А что?

– Вот мы сейчас здесь, – он ткнул пальцем в какую-то крошку на столе, – а должны быть здесь. Нам надо придумать эту траекторию выхода из кризиса.

– Имеется в виду финансовый кризис?

– Нет.

– Организационный?

– Ну да, да, организационный, и мы должны придумать шаги по переходу, чтобы изменения не стали критическими и чтобы вся система не обвалилась.

„Была б еще та система“, – вздохнув, подумала Пионерогероева, слегка устав от сеанса чтения мыслей президента и сказала официальным тоном:

– Я прошу вас посмотреть проект договора, в котором мы отразим цели и задачи работ.

– Да, только там должно быть все подробно, – встрепенулся президент.

Пионерогероева подвинула ему документ.