Я вышел наружу и сделал несколько вдохов свежего прохладного воздуха. Ещё ощущал под курткой тепло от очага. Но когда пустился в путь среди деревьев, передо мной словно стояли горящие глаза старой женщины.

Я шёл по дороге, на которую она мне указала, и размышлял. Что за странная история, бормотал я. Зачем ей надо было пугать меня? Может быть, просто от скуки, решил я.

Но она дала мне правильное направление. Я легко нашёл нужную тропу. Вздохнув с облегчением, я начал подниматься вверх по тропе, совсем забыв, что как раз сегодня была ночь Хэллоуина.

И посмотрел наверх. Облака разошлись, показалась ясная полная луна. Она плывёт так низко… прямо над моей головой.

Когда я посмотрел на неё, то заморгал от вспышки яркого света.

На меня пролился странный серебряный свет. Холодный, как лёд.

Потом серебряный свет померк. И я вдруг почувствовал, что у меня закружилась голова.

Растирая лоб одетой в перчатку рукой, я опустился на колени.

Я плохо чувствовал себя. У меня подвело живот.

Начал потеть. Всё моё тело затряслось. Словно от холода. Но я ощущал жару… такую непереносимую жару.

И вот моё тело начало изменяться. Зачесалась кожа. Даже глазные яблоки — и те зачесались"

А потом… я почувствовал, что у меня прорастает мех… Густой жёсткий мех стал покрывать мои руки, ноги, грудь.

Понимаете, я заразился ею, — сказал дедушка Джон, подаваясь вперёд в своём кресле. — Вы понимаете, что произошло, верно? В прошлый Хэллоуин в лесу я подхватил лихорадку полной луны.

Эликс и я, поражённые, в молчании смотрели на него. Его глаза вылезли из орбит. Он учащённо дышал.

С диким воплем дедушка Джон вскочил с кресла и бросился на нас.

— Я заболел лихорадкой полной луны, — зарычал он. — А теперь я хочу передать её вам!

Мы с Эликс завизжали.

Я хотел удрать, спрыгнув с дивана.

Но дедушка Джон охватил нас руками. Мы оказались в западне.

Потом он расхохотался, закинув назад голову. Его высокий, пронзительный смех был похож на лошадиное ржание.

Он крепко держал нас. А когда перестал смеяться, слёзы потекли по его щекам. На лице появилась добродушная усмешка.

— Мне удалось хорошо напугать вас на этот раз! Но это всего только рассказ. Одна из моих историй.

Он снова рассмеялся.

Я испустил злое рычание и высвободился из его рук.

Эликс покосилась на нас и покачала головой.

— Я… не могу поверить тому, как мы с тобой попались, — прошептала она мне, сжав руки в кулаки. — Не могу поверить, как это мы позволили ему снова так напугать нас!

— Вы, дети, очень легко всему верите, — сказал дедушка Джон, вытирая слёзы с глаз.

— Я теперь ни за что не попадусь ни на одну твою историю! — сказал я ему.

Его улыбка стала ещё шире. Глаза хитро блеснули.

— Посмотрим, — сказал он, хихикнув.

Мы провели беспокойную ночь.

Свет полной луны проникал в окно моей спальни, и я не мог отделаться от дум о лихорадке полной луны.

На следующее утро я обрадовался, когда приехала мама, чтобы забрать нас.

Мы с Эликс надели куртки, попрощались с дедушкой и поспешили к выходу.

Дедушка Джон вышел проводить нас.

— Эй, через две недели Хэллоуин, — крикнул он с крыльца. — Запомните, дети, не смотрите на полную луну!

Эликс и я покачали головами и застонали.

Что за шутник!

Но если бы мы только послушались его…

За неделю до праздника Хэллоуин мы с Эликс подхватили грипп. Целые дни проводили в постели, у нас не было никаких сил заняться своими костюмами.

Поэтому в ночь Хэллоуина нам пришлось суетиться и пытаться сделать то, что пришло нам в голову в самый последний момент.

Эликс надела жёлтый свитер и жёлтые же брюки в обтяжку. Водрузила на голову высокий жёлтый цилиндр.

— Я телепузик, — объявила она.

А я свернул чёрное покрывало в виде плаща, отыскал в своей кладовой старую чёрную маску и детскую пластиковую шпагу.

— Зорро, — представился я.

— Это у тебя получилось немного неудачно, — заметила Эликс.

— Но, по крайней мере, я могу носить шпагу.

— Детскую шпагу с резиновой рукояткой? — насмешливо фыркнула она.

И почему это моя сестра всегда стремится как-то ущемить меня?

Я почувствовал, что кто-то сильно потянул меня за плащ.

— Скраффи, отпусти! Отпусти!

Собака вцепилась зубами в край моего плаща и старалась стянуть его с меня.

— Почему эта собака такая несносная? — спросил я Эликс.

Она засмеялась.

— Мне кажется, что ты взял его старое покрывало. Он просто хочет вернуть его обратно.

Мама вошла как раз в тот момент, когда я легонько пнул собаку ногой, чтобы оторвать её от плаща.

— Робби, не смей пинать собаку! — прикрикнула она. — Зачем ты всё время мучаешь бедное животное?

— Да нет же, — заныл я. — Это Скраффи мучает меня!

Мама подхватила Скраффи обеими руками и поднесла его к лицу. Он принялся лизать её губы.

— Фу, — простонал я. — Собака целуется.

Мама позволила собаке поцеловать её ещё несколько раз. Это были влажные, слюнявые собачьи поцелуи. Я подумал, что мама делает это назло мне и Эликс.

Наконец, она повернулась ко мне.

— Кем это ты нарядился? Одиноким всадником? Но тогда у тебя нет ковбойской шляпы.

Я тихонько застонал и сжал руки в кулаки.

— Я Зорро, — пробормотал я.

— Извини. — Мама опустила Скраффи на пол. — А это покрывало вокруг шеи — твой плащ, верно?

— А разве оно не похоже на плащ?

Мама не ответила. Вместо этого она опустилась на колени возле Скраффи.

— Что это ты ешь? — спросила она у собаки.

Потом разжала зубы собаки и вытащила у неё из пасти старую бумажную салфетку.

— Фу, собака ест всякую дрянь, которую находит на полу, — тяжело вздохнула Эликс.

— Значит, не надо ничего бросать на пол, — ответила мама.

Скраффи ест старые салфетки, а мы выслушиваем нотации!

— Вспомните прошлый Хэллоуин, — продолжала мама, бросая салфетку в корзину для мусора. — Вы оставили собранные вами сладости на полу…

— И эта глупая собака съела почти все, — вздохнул я.

— Бедное животное болело потом целую неделю, — сказала мама, поглаживая собаку по маленькой коричневой головке.

— Не беспокойся, больше такого никогда не сделаю, — заявил я.

Эликс завершила свой костюм, прикрепив на грудь картонку, изображающую экран телевизора. Потом взяла наши мешки для угощений и направилась к двери.

— Не задерживайтесь слишком поздно, — крикнула мама из коридора. — И не уходите слишком далеко.

— Не делайте того, не делайте этого — пробормотал я, передразнивая маму. — И почему это родители всегда стараются сделать невесёлым этот праздник?

— Думаю, они напуганы, — ответила Эликс.

— Чем это они напуганы? — спросил я.

Эликс не ответила. Цилиндр на её голове съехал на бок, и она поправила его.

— Если уж я телепузик, то всю ночь буду говорить, как ребёнок!

— То есть, как обычно? — поддел её я.

В ответ она сильно толкнула меня.

Я запутался в плаще и упал на спину.

— Прекрасное начало!

Я вскочил на ноги и сделал вид, что хочу пронзить её своей пластиковой шпагой.

Была холодная ясная ночь. От лунного света мерцал газон.

Я поднял глаза к небу.

— Полная луна! Эй, Эликс, полная луна на Хэллоуин. Лихорадка полной луны!

Она усмехнулась и открыла рот, чтобы что-то сказать. Но мы оба опешили, когда увидели, как через наш двор, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, ковыляет большое безобразное создание.

Это был наполовину человек, наполовину чудовище. Оно продвигалось вперёд, воздев передние лапы вверх, к полной луне.