На тот момент такая позиция — это свежая струя. Это любопытно, интересно и потому привлекает к его фигуре внимание. Однако никто из дающих ему лестные оценки эмигрантов не знает, что одновременно со смелой проповедью терроризма Азеф предложил себя в качестве информатора российскому Департаменту полиции. Зачем он так поступает?

Задумаемся. Человеческая история знает всего лишь две схемы внедрения агентов в подобной ситуации:

— революционеры могут заслать своего человека в охранку с целью ее дезинформации;

— полиция засылает провокатора в среду бунтарей и смутьянов, чтобы иметь возможность контролировать их действия.

Поведение Азефа, однако, не вписывается ни в одну из них. Ведь мы видим, что Азеф одновременно (!) пытается вызвать к себе интерес и революционеров, и полиции. Следовательно, ни те ни другие его не внедряли к своим противникам! Это подтверждается и всей дальнейшей деятельностью Азефа. Он будет 17 (!) лет ловко лавировать между полицией и эсерами, пока его не разоблачат. Но об этом мы поговорим чуть ниже. Пока же зададимся одним простым вопросом.

А зачем Евно Азефу надо было войти в доверие сразу к двум противоборствующим силам? Зачем он пытался внедриться одновременно и туда, и сюда? Зачем он так рисковал? Ради чего было ценнейшему агенту охранки организовывать убийства министра внутренних дел и дяди царя, великого князя Сергея Александровича? И почему в то же самое время проверенный боец, глава террористов выдавал своих сотрудников и товарищей полиции?

Ответ историки дать не могут. Такая противоречивая натура, нравилось ему всех обманывать — именно такие объяснения дают они небывалому поведению главы Боевой организации эсеров. Хотя почему его поведение небывалое? История знает случаи двойных агентов. Только не история революционного движения, а история… разведки. Вот там любой специалист назовет вам множество персонажей, работавших на несколько стран одновременно, например всем известный Рихард Зорге. Такая ситуация в тайной борьбе спецслужб не редкость. Однако всегда есть одна разведка, которая санкционирует контакт и сотрудничество своего агента с другой. Шпион, работающий на две (или даже более) спецслужбы, сознательно обманывает и вводит в заблуждение разведку страны «икс» по заданию разведки страны «игрек».

Если встать на эту точку зрения, тогда и странное поведение Азефа, ищущего контакта с революционерами и полицией одновременно, становится понятным. Легко предположить, что и Евно Азеф вел ежедневную борьбу со смертью, преследуя интересы некоей третьей силы. Ничего загадочного в его действиях нет — он просто выполняет свое задание! Сделать это он сможет, лишь войдя в состав революционной эмиграции и внедрившись в состав русской охранки. И главный вопрос, на который надо ответить, зачем? Чего же он стремился достичь? Какова же была цель Азефа? Ради чего он 17 лет рисковал жизнью?

Отбросив в сторону «шпионские страсти», попробуем объяснить его поведение по–другому. Первое, что приходит на ум, — деньги. Ради них совершается бессчетное количество преступлений. Евно Фишелевич Азеф любил красиво пожить и вкусно поесть. Любил красивых женщин, певичек и актрис, часто посещал самые дорогие и модные рестораны. Однако если бы шелестящие купюры с портретами царей, королей и президентов были его заветной целью, то для этого ему достаточно было быть только революционером. Надо было быть террористом, главой Боевой организации, и все финансовые проблемы решились бы для Азефа автоматически.

Почему? Да потому, что бюджет эсеровской партии был огромным! Он был невероятно большим! Машина эсеровского террора, быстро и эффективно поставившая власти Российской империи в сложнейшее положение, была до отказа смазана денежными купюрами. Вопрос финансирования антироссийской деятельности партии социалистов–революционеров был решен еще на стадии ее формирования. «Бюджета определенного не было, и давалось столько, сколько нужно», — рассказывал позднее А. А. Аргунов, член эсеровского ЦК, ведавший партийной кассой. Только кем?

Вопрос происхождения этих средств достоин отдельного и подробного рассмотрения. Любопытно, что членские взносы, которым историки обычно приписывают формирование всех революционных бюджетов, вообще у эсеров отсутствовали! Временный организационный устав партии включат в себя всего 8 пунктов. Нив одном из них о взносах не было ни слова Так и провела первую русскую революцию наша самая кровавая партия! И лишь в 1909 г., на Пятом Совете партии, было принято решение об обязательности поддерживать партию трудовым рублем. Но даже после этого уплата членских взносов не стала нормой партийной жизни! Да что там взносы! У эсеров не предусматривалась даже обязательность личной работы члена партии в одной из партийных организаций! Назвал себя эсером — и довольно! Взносов не плати, ничего не делай. Только иногда взрывай бомбы…

Прекрасное описание ситуации, когда эсеры денег просто не считали, оставил в своих воспоминаниях ближайший помощник Азефа Борис Савинков. В процессе подготовки к убийству министра внутренних дел Савинков «должен был приобрести автомобиль, необходимый, по мнению Азефа, для нападения на Плеве». Давайте вспомним, что речь идет о самом начале XX в., когда автомашины еще только появились. Может быть, просто покупательная способность у русского населения накануне революции была столь высока, что любой мог купить себе автомобиль? Конечно, нет. Авто и сейчас является довольно дорогой игрушкой, а в 1904 г. было просто невероятно дорогим приобретением. Желающие убедиться в этом могут открыть замечательную книгу А. И. Спиридовича «Записки жандарма». Автор сам был жандармским офицером, лично занимался поимкой революционеров. И вот что он пишет об одном из случаев: «Департамент же полиции в это время засыпал меня телеграммами о розыске и аресте утерянного наблюдением в Саратове террориста Мельникова, который направился в Крым, что очень беспокоило Петербург. Мне прислали знавших его в лицо филеров. Все поезда между Симферополем и Севастополем сопровождались филерами и жандармами, на почтовых же станциях были учреждены дежурства. Автомобилей тогда еще не было».

Это у полиции и жандармов нет машин, потому что у Российской империи нет денег на их приобретение! А у эсеров–террористов деньги есть. В любых количествах. Если речь идет о подрыве стабильности, убийствах и терроризме.

Вот еще одно свидетельство удивительно вольготной жизни эсеров–террористов. Во время подготовки все того же убийства министра Плеве Савинков готовит метальщика бомб. Это молодой застенчивый паренек двадцати лет Лейба Сикорский. Для участия в покушении ему необходимо купить новую одежду и широкий плащ. Савинков, которому присущ литературный талант, описывает сцену ярко и наглядно:

Я дал ему сто рублей.

— Вот, купите костюм.

Он покраснел еще гуще.

—Сто рублей! Я никогда не имел в руках столько денег…

Это неудивительно, если мы вспомним, что ткачи, во имя свободы которых взрывали свои бомбы эсеровские боевики, получали в месяц всего 7 рублей. Зарплата в 20 рублей была для них пределом мечтаний. А вот для террориста Савинкова 100 рублей — так, мелочь, разменная монета. И таких свидетельств по его мемуарам рассыпано великое множество. Особенно любопытно, что золотой дождь с особой силой обрушивался на эсеров сразу после очередного убийства. «В Женеве по случаю убийства Плеве царило радостное оживление… В Боевую организацию поступали многочисленные денежные пожертвования…», — читаем мы у Савинкова. Словно кто–то выжидал, стоит ли выделять ребятам средства, и делал это лишь по предъявлению ими веских аргументов своей состоятельности. В виде размазанной по мостовой кареты и ошметков тела министра внутренних дел.