– Из многих мест. До Ричмонда были Грэнвилл, Вирджиния.

– Грэнвилл? Никогда там не был. Хороший город?

– Нет, – ответила я. Он засмеялся. Его зубы были белыми и безукоризненными. Он посмотрел на мою сумку и сэндвич.

– Это сумка для ланча?

– Да, – ответила я, ожидая его насмешку. Но он удивил меня.

– А что у вас есть?

– Арахисовое масло и желе.

– Похоже, что на ваших сэндвичах намазано масла больше, чем дают нам здесь. Может быть, я попрошу вас приносить и мне ланч тоже, – сказал он. Он выглядел совершенно серьезным в этот момент, но потом рассмеялся над моей растерянностью. – Моя сестра здесь самая большая нарушительница спокойствия. Она любит влезать в дела других людей, а потом распространять сплетни.

Я внимательно взирала на него некоторое время. Он говорил все эти вещи для того, чтобы завоевать мое доверие, или в самом деле так думал? Я не могла и представить, чтобы Джимми так скверно отзывался обо мне, как он – о своей сестре.

– В каком вы классе? – спросила я, пытаясь сменить тему разговора.

– В одиннадцатом. В этом году я получил водительскую лицензию и свой собственный автомобиль. Как вы относитесь к тому, чтобы покататься со мной после занятий?

– Покататься?

– Конечно. Я покажу вам красивые места, – добавил он и подмигнул.

– Спасибо, – ответила я, – но я не могу.

– Почему? Я хороший водитель.

– Я… я должна встретить моего отца после школы.

– Ну, тогда, может быть, завтра. Эй, – он заметил, что я ищу очередной предлог для отказа, – я совершенно безобиден, что бы вы там не слышали.

– Я не сл… – Я запнулась от смущения, и мои щеки запылали.

Он рассмеялся.

– Ты слишком серьезно все принимаешь. Твои родители дали тебе правильное имя. Ты свежа как рождение нового дня, – сказал он. Я вспыхнула еще сильнее и уставилась на свой сэндвич. – Так ты живешь здесь, в дортуаре, или поблизости?

– Я живу на Эшландстрит.

– Эшланд? Не знаю такой. Я не из Ричмонда. Я из Вирджиния-Бич.

– О, я слышала о нем, но никогда там не была. Я слышала, там очень красиво, – сказала я и откусила от своего сэндвича.

– Так и есть. Моя семья владеет там отелем «Катлер'з Коув».[7] Это всего в нескольких милях к югу от Вирджиния-Бич.

– У вас вся местность названа в честь вашей семьи? – спросила я. «Неудивительно, – подумала я, – что Клэр Сю так раздувается от сознания своей важности».

– Да. Мы там жили еще со времен, когда эту местность отдали индейцы. Во всяком случае, так говорит моя бабушка.

– Твоя бабушка живет с вами? – с завистью спросила я.

– Она и мой дедушка вместе управляли отелем. Он умер, но она все еще управляет им с моими родителями. А чем занимается твой отец, Дон?

– Он здесь работает, – сказала я и подумала: «Ну вот, опять начинается…»

– Здесь? Он учитель? И ты позволила мне рассказывать все эти вещи о миссис Торнки…

– Нет, нет. Он инспектор по эксплуатации.

– О! – Филип улыбнулся и издал вздох облегчения. – Меня это радует.

– Да? – Я не могла удержаться от возгласа изумления.

– Да. Те две девочки, которых я знаю, чьи отцы здешние учителя – это самые большие задаваки, Ребекка Клэр Лонгстрит и Стефани Кэй Самптер. Держись от них подальше, – посоветовал он.

Тут я увидела, как вошел Джимми. Он шел один. В дверях он остановился и огляделся. Когда он увидел меня, в глазах его мелькнуло удивление. Он быстро направился к нашему столу, хлопнул свою сумку сверху и шлепнулся на стул.

– Привет, – сказал Филип. – Как дела?

– Омерзительно, – ответил Джимми. – Только что на меня наорали за то, что я положил свои ноги на перекладину сиденья перед собой. Я думал, что она продержит меня там весь ланч.

– Здесь надо быть осмотрительным. Если миссис Торнбелл пройдет и увидит, что ученик делает что-то подобное, она сначала дает нагоняй учителю, и это делает учителя еще злее, – объяснил Филип.

– Это Филип Катлер, – представила я. – Филип, это мой брат Джимми.

– Привет, – кивнул Филип, протягивая руку. Джимми с подозрением посмотрел на нее какое-то время, но потом пожал.

– Они думают, что это место золотое? – сказал Джимми, возвращаясь к своей проблеме.

– Ты уже с кем-нибудь подружился, Джимми? – с надеждой спросила я.

Он покачал головой.

– Я пошел за своим молоком. – Он поднялся и направился к очереди. Ребята, стоявшие перед ним, занервничали при его приближении.

– Кажется, Джимми не испытывает восторга от пребывания здесь, – заметил Филип, глядя в его сторону.

– Нет. Может быть, он и прав.

Филип улыбнулся.

– У тебя самые ясные, самые красивые глаза, какие я когда-либо видел. Их можно сравнить лишь с глазами моей матери.

Я почувствовала, что краснею с головы до пят. Я была совершенно захвачена его волнующими словами и восхищенным взглядом. Какой-то момент я не могла говорить. Я отвела глаза в сторону и откусила еще от сэндвича. Я стала торопливо жевать и глотать, и только потом снова повернулась к нему.

Несколько мальчиков, проходивших мимо, поздоровались с ним, а затем с любопытством взглянули на меня. Наконец, двое его приятелей сели возле него.

– Ты не представишь нас своей новой знаменитой приятельнице, Филип? – спросил высокий, тонкий мальчик с волосами персикового цвета и карими глазами. У него была кривая улыбка, которая вздергивала угол его рта вверх.

– Нет, не собираюсь, – отрезал Филип.

– Вот так. Филип любит все сохранять для себя, – сказал мне высокий мальчик. – Очень эгоистичный парень.

– Меня зовут Дон, – представилась я.

– Дон? Ты имеешь в виду, что «тебя осенило»?[8]

Он и его приятель громко захохотали.

– Я Брэндон, – наконец сказал высокий мальчик. – А этот идиот рядом со мной Маршалл.

Мальчик пониже ростом только кивнул. Его глаза были очень близко поставлены, а темно-каштановые волосы подстрижены слишком коротко. У него была скорее гримаса, чем улыбка. Я вспомнила, как мама однажды сказала мне, что никогда не следует доверять кому-либо, у кого глаза поставлены слишком близко. Она говорила, что мамы таких детей перед тем, как родить их, были напуганы змеями.

Вернулся Джимми, и Филип представил его другим мальчикам, но он спокойно сел и стал есть свой сэндвич. Филип был единственным, кто разговаривал с ним, но Джимми это явно не заботило. Потому, как он поглядывал время от времени на Маршалла, я поняла, что он ему не слишком нравился.

Прозвенел звонок, возвещающий окончание перерыва на ланч.

– Идем в гимнастический класс? – спросил Брэндон Филипа. – Или у тебя другие планы? – Он взглянул на меня и улыбнулся. Я поняла, на что он намекает, но притворилась, что ничего не поняла.

– Увидимся, – сказал Филип.

– Не опаздывай, – процедил Маршалл. Оба они, смеясь, ушли.

– Куда ты направляешься, Дон? – спросил Филип.

– На музыку.

– Хорошо. Я провожу тебя. Это по пути в гимнастический класс.

Мы встали из-за стола. Я заметила, что Клэр Сю и ее подруги смотрят на нас и перешептываются. Они ненавидели меня. «Почему? – Размышляла я. – Почему они ведут себя таким образом?»

– А какой у тебя следующий урок, Джимми? – спросила я.

– Мне в другую сторону, – сказал он и ушел раньше, чем я смогла вымолвить хоть слово. Джимми пробился через толпу учеников у двери и быстро скрылся из виду.

– Ты ходишь в эту школу всю свою жизнь? – спросила я. Филип кивнул. Многие девочки и мальчики здоровались с Филипом. Он явно был очень популярен.

– Моя сестра и я посещали детский сад при этой школе. – Он наклонился ко мне. – Мои родители и моя бабушка делают значительные вклады в эту школу, – добавил он, но это прозвучало у него не высокомерно, а просто как констатация факта.

– Ох…

Все вокруг казались мне такими образованными и богатыми. Джимми прав. Мы были словно рыбы, вытащенные из воды. Мой папа всего лишь работал здесь, и что я надену завтра? Что Джимми наденет? Если мы выделяемся здесь сейчас, как белые вороны, то что может произойти завтра?