Отдавая себе отчет в том, что сам человек — это определенный сложный организм, мы негожем исключать в будущем и такую перспективу, что некоторые дельцы захотят запатентовать и человека. Человечество уже сделало первый шаг на этом пути, ведущему к кошмару. Сегодня многие люди хотят обладать правом решать свою судьбу и иметь только одного ребенка. Искусственное осеменение, или витрофертилизация, которая вначале была освоена с целью оказания помощи бесплодным родителям, одновременно позволяет зачинать детей без использования живого самца. Вполне можно вообразить себе ситуацию, когда в скором времени женщина будет накапливать свои яйцеклетки, чтобы в результате иметь детей в более поздний, выбранный по ее желанию период с помощью спермы известного ей или вовсе не известного донора. Она сможет выбирать по собственному вкусу пол своего ребенка, что нарушит одно из главных статистических равновесий в истории человечества.

Можно также вообразить себе такое время, когда родители начнут выбирать физические характеристики своих детей. Вначале, разумеется, люди будут стараться избегать иметь таких детей, которые подвержены риску наследственных заболеваний или же физических изъянов. И кто же сможет запретить им это? Врачи попытаются измерить степень такого риска с помощью анализа генов. Сегодня уже возможно определить генетические основы кистозного фиброза и синдрома Дауна. Для определения таких изъянов предпринимаются попытки нанести на карту и декодировать более ста тысяч генов, которые существуют у человека. Если такие исследования увенчаются успехом, то они могут привести к появлению некоей карточки генетической индивидуальности каждого человека. Это серьезный вызов со стороны науки, один из самых дерзких, которые когда-либо в прошлом наблюдались в области медицины. Но кто может всему этому противостоять?

Как всегда, опасная тропа проходит по скользкому склону. Вначале мы начнем манипулировать генами, чтобы снизить возможный риск. Затем мы пойдем по пути прогресса от лечения патологических случаев к модифицированию нормального случая. Появление карточки индивидуальности человека позволит нам в момент оплодотворения вначале избежать зарождения такого эмбриона, который может пострадать от ошибки, допущенной в его генетической программе. Затем мы захотим исправить генетические ошибки. Наконец, мы попытаемся зачать в самом начале «нормальный» эмбрион.

Можно представить себе, что в далеком будущем человек научится создавать серию той модели, которую он сам определил. В таком случае он будет испытывать сильный соблазн продавать и покупать своих собственных двойников, «копии» любимых людей или же специально подготовленных мечтателей и фантазеров, гибриды, созданные на основе подаренных особенных свойств, выбранных с вполне определенными целями. Уже сегодня продаются и покупаются зародыши человека, а здоровая печень умершего перепродается живому. И когда-то каждый из нас будет вынужден сделать инвентарный перечень всех частей своего организма, организма других людей, заняться поисками необходимого «материала» на специальных складах живых органов, потреблять других людей, как и прочие предметы, и странствовать в чужих организмах и мозгах.

В результате возникнет что-то вроде номадического безумия. Человек начнет создавать себя сам так, как он создает товары. Различие между культурой и варварством, между жизнью и смертью исчезнет. Где же мы найдем смерть? В разрушении последнего собственного клона или же в забвении? И сможем ли мы еще поговорить о жизни, когда о человеке будут думать только как о продукте или о предмете?

Все это ознаменует собой очень важный поворотный пункт в истории.

Культура выбора, соединенная с логикой рынка, выделит для человека средства достижения беспрецедентной степени личной автономии. Владение кочевыми предметами (или доступ к ним) будет повсюду рассматриваться как признак свободы и могущества. Ибо как когда-то язычник набирался сил от потребления тех предметов, которые, как он считал, содержат в себе жизненный дух, так и человек грядущего тысячелетия позволит потреблять себя кусок за куском в рыночном смысле этого слова. Таким образом, он приобщится к тому, что в конечном счете восходит к культу индустриального каннибализма.

Мы живем в таком мире, который одновременно сужается и расширяется, становится ближе к нам и удаляется от нас. Новости о свержении диктаторов или подавлении диссидентов мгновенно распространяются по всему миру. Громадные денежные суммы в считанные секунды передаются с помощью электронных устройств. Национальные границы играют все менее существенную роль. И все же глобальность, 'Тем не менее, одерживает верх. Расцветает трибализм всех сортов. Растут призывы в пользу «самоопределения» в мире, в котором сама идея суверенитета становится бессмысленной из-за якобы непреодолимых планетарных проблем, которые ныне стоят перед человечеством.

Никогда еще мир не находился в таком плену у законов, диктуемых деньгами. Капитализм нахально выражает уверенность в своем полном превосходстве. Он оживляет культуру выбора, политическим выражением которого является демократия. Его щедрые посулы вызвали такой консенсус, который пересекает все границы — национальные, расовые, классовые или религиозные. Он подстегивает конкуренцию за экономические преимущества и вдохновляет индустриальное творчество. Он вознаграждает победителей и карает побежденных.

Но сам успех капитализма создает условия для его провала. Грядущий мировой порядок будет связан с опасностью: девятая рыночная структура, независимо от расположения ее центра, заменит живые дела мертвыми приспособлениями; он будет относиться к природе как к товару и превратит самого человека в товар массового производства. Он создаст пропасть между богатыми и бедными кочевниками. Мечта о бесконечном, неограниченном выборе может завершиться такой кошмарной ситуацией, где вообще нет никакого выбора. Мир изобилия может погрузиться в век всеобщей скудости. Земля, в конце концов, не наделена благословенным неисчерпаемым запасом ресурсов.

Следующее тысячелетие может быть ужасным или великолепным — это зависит от нашей способности ограничивать свои мечты. Не все возможно в этом мире. По крайней мере, так должно быть. Мы обязаны обладать достаточной мудростью, чтобы ограничивать свои мечты. Существуют границы (этические или биологические), которые мы все же преступаем, несмотря на серьезную опасность. Для того чтобы создать прочную цивилизацию, человечество должно каким-то образом примириться с природой и с самим собой. Оно должно воспринимать плюралистическую и политически терпимую культуру, которая пропитана глубоким священным смыслом.

Наше выживание как человеческих особей требует многого. Самой неотложной проблемой будущего станет борьба за осознание того, каким образом нужно улаживать проблемы, впервые предстающие перед нами в своей глобальной природе. Именно «глобальностью» характеризуются стоящие перед нами проблемы. Богатство и нищета, иммиграция и развитие, наркотики, разоружение, окружающая среда — все это неразрывно связано. Нам понадобится овладеть новыми политическими взглядами и учредить новые институты, которые помогут компенсировать свойственные государству-нации ограничения и сдерживающую логику рынка. Представление о глобальном служении потребует прежде всего таких политических лидеров, которые признают необходимость ограничений и обладают достаточным мужеством, чтобы отказаться от традиционных понятий о национальном суверенитете. На таком пути, несомненно, окажется немало серьезных препятствий. Но они вряд ли смогут превзойти те, которые удалось преодолеть вновь возникшим государствам-нациям в конце XVIII века. Переход от века монархии к эре торжества законности и разделения властей оказался для людей того времени |важым и опасным событием, точно так, как и для нас, когда мы вступаем на порог нового тысячелетия. Никогда еще у людей не было столько власти для создания своего будущего, как сегодня. И никогда прежде еще не принималось столько неотложных решений одним поколением с целью доказать всему миру существование громадного потенциала для процветания, в котором сохраняются все условия для жизни. Было бы глупо или даже оскорбительно с моей стороны заверять своих читателей в том, что такие решения будут приняты и в будущем. Неожиданные события, непохожие люди, невероятные идеи — все это выпирает наружу там, где меньше всего этого ожидаешь. Такие личности, как Мухаммед или Лютер в прошлом или Горбачев сегодня, обладают удивительной способностью изменять историю, поворачивать ее в таком направлении и делать это с такой быстротой, что ни один астролог, каким бы прозорливым он ни был, или профессор, какой бы эрудицией он ни славился, не в силах этого предсказать. Сейчас с уверенностью можно сказать только одно: еще никогда, ни в один период истории в мире не было таких перемен, которые произойдут в нем в течение ближайших десяти лет.