Тирадентис отвесил глубокий поклон и вышел из зала, по дороге бросив полный ненависти взгляд на висевший перед входом на шелковом полотнище военный герб Португалии.
Вице-король поднялся со скамейки, опираясь на трость из жакаранды, и с довольным видом протянул руку к двери, за которой скрылся Тирадентис.
– Итак, – сказал он, обращаясь к секретарю, который все это время молча наблюдал за словесной дуэлью между Тираденгисом и вице-королем, – вы видели сейчас человека, виселица для которого давно приготовлена.
Вице-король подошел к стоявшему около стены массивному шкафу, открыл его и принялся перебирать какие-то бумаги.
– Ваше высокопревосходительство, – напомнил секретарь, – его преосвященство и господин прокурор находятся в приемной.
– Ах да, скажите: я сейчас выйду к ним.
Секретарь удалился, а Луис де Васконселос, вытащив одну из бумаг, углубился в чтение, решив еще раз просмотреть текст письма, привезенного несколько дней назад доносчиком от Барбасены: «Ваше высокопревосходительство, дядя и друг, любезный моему сердцу, – писал Барбасена, – надеюсь, ты получил мое письмо, хотя я, естественно, не мог еще получить на него ответа, и этот факт заставляет меня глубоко беспокоиться. Податель сего тот самый человек, о котором я сообщал тебе в другом письме от 15-го числа. Он должен рассказать об интересующем нас обоих деле. Уверен, податель сего расскажет тебе обо всем с неподдельным желанием не столько потому, что он является нашим верным слугой, сколько будучи лично заинтересованным в соответствующем вознаграждении за оказанную услугу. Прошу тебя, если можно, сделать для него соответствующие послабления, которых он достоин. Зубная боль, преследующая меня уже три дня, до сих пор беспокоит и является причиной того, что я пишу столь короткое послание. Но указанный человек расскажет все устно. Жду от тебя с большим нетерпением известий. Пусть хранит тебя бог много лет!
Твой племянник и друг, верный и преданный виконт де Барбасена.
Кашуэйро-до-Кампо».
Граф Луис де Васконселос спрятал послание, плотно закрыл шкаф и задумчиво вслух произнес: «Мой любезный племянник прав: его человек достоин всяческих послаблений. Сведения о Тирадентисе очень точны. Даже, может быть, несколько преуменьшены. Игру в кошки-мышки пора кончать. Чем быстрее, тем лучше».
Возвращаясь из дворца после посещения вице-короля, Тирадентис недалеко от дома встретил Силверио. Не желая рассказывать полковнику о беседе с Луисом де Васконселос, Тирадентис обменялся с Силверио несколькими ничего не значащими фразами и хотел уже войти к себе, как Силверио остановил его, сказав:
– Мой друг, мне хочется дать вам совет: будьте более осторожным. Помните разговор о двух незнакомцах, преследующих вас. Несомненно, они посланы вице-королем. Мне кажется, если сейчас вы не скроетесь, то обязательно подвергнетесь аресту. Рано или поздно ареста вам не избежать.
– Спасибо за совет, – ответил сухо Тирадентис и захлопнул за собой дверь.
Силверио же зашагал к центру города.
Несколько фраз, оброненных полковником Силверио, заставили Тирадентиса насторожиться. Перебирая в памяти разговоры, которые он вел в последние дни, Тирадентис не маг вспомнить, чтобы хоть раз упоминал при Силверио о преследующих его шпиках. Так откуда же человек, не связанный с вице-королем, знает о планах властей? Чем дальше размышлял Тирадентис, тем больше крепла у него уверенность в неискренности полковника Силверио дос Рейс. К тому же из капитании Минас не поступало никаких сообщений. Тирадентис даже не знал об отмене деррамы. Перед отъездом из Вила-Рики он договорился с подполковником Франсиско де Паула, что тот, используя любую удобную оказию, станет поддерживать постоянный контакт. Однако за все это время он не получил ни единой весточки от «верховного главнокомандующего» заговорщиков.
Кроме всего прочего, Тирадентис начал испытывать и другого рода затруднения: отсутствие денег. В Рио многие друзья задолжали Тирадентису в общей сложности немалые суммы, но сейчас он не мог получить даже часть долга. Положение Тирадентиса ухудшалось с каждым днем. Как-то он снова встретился с Франсиско Шавьером и сказал, что дальше не в состоянии оставаться в Рио и с разрешения или без гако-вого, но должен вернуться в Вила-Рику.
– Слушай, – дал Тирадентису новый совет Франсиско Шавьер, – раз уж сам вице-король дал тебе указание оставаться в Рио и ждать дальнейших известий о бумагах, посланных в Португалию, оставайся и жди. Если чувствуешь за собой какое-то преступление, то, удрав, можешь усугубить вину. Ну, а если даже за тобой не числится никаких неблаговидных поступков, то в Вила-Рику без разрешения на выезд из столицы вице-королевства добраться практически невозможно. Нельзя пройти через многочисленные кордоны и избежать проверки документов.
Тирадентис, человек инициативный, храбрый, в этот момент почувствовал себя затравленным и надломленным. Он даже воскликнул:
– Ах, только бы достигнуть Минаса, там никто не посмел бы меня схватить!
После разговора с Силверио и, несмотря на совет Франсиско Шавьера, Тирадентис решил скрыться из Рио, во что бы то ни стало пробраться в Вила-Рику и там готовиться к объявлению деррамы Барбасеной. Опасаясь, как бы следовавшие всюду за ним шпики не помешали осуществлению плана, Тирадентис принял решение переменить убежище, так как нисколько не сомневался, что жилье на улице Сан-Педро постепенно превращается в самую настоящую тюрьму, за которой круглосуточно ведется наблюдение. Ночью 6 мая Тирадентис отнес свои вещи в дом к некоему Инасио Рендону, попросив передать их Жоакину де Са Пинто, жившему в том же доме. 7 мая в дом к Франсиско Шавьеру пришел взволнованный мулат, раб Тирадентиса, встревоженный исчезновением господина.
– Не знаю, – заявил раб, – по какой причине скрылся господин прапорщик и где его мне сейчас искать.
Франсиско Шавьер посоветовал заявить о происшествии властям. Вскоре на улицах, площадях, в магазинах шепотом комментировалось таинственное исчезновение прапорщика по прозвищу Тирадентис.
Где же находился в это время руководитель заговорщиков? Приняв решение во что бы то ни стало добраться до Вила-Рики, Тирадентис увиделся с капитаном Жоакином де Са Пинто, старым своим знакомым, рассказав о желании выехать нелегально из Рио, так как вице-королем дано приказание арестовать его, предъявив какое-то обвинение в действиях, направленных против португальского правительства. Не имея разрешения на выезд из города, Тирадентис просил капитана помочь добраться до территории Минаса окольными путями, дабы избежать проверки документов. Присутствовавший при разговоре управляющий плантациями сахарного тростника Мануэл Жозе де Миранда, приехавший в столицу из местечка Марапику в капитании Мато-Гросо, предложил достать Тирадентису пирогу и проводника, который поможет добраться ему от селения Пиабанья до Марапику. Оттуда прапорщик легко достигнет территории Минаса.
– Как только я закончу все приготовления и договорюсь с проводником, сразу же сообщу вам, господин прапорщик, – заверил Тирадентиса Миранда, – а вы оставьте свой адрес, по которому можно было бы разыскать вас.
Тирадентис, к тому времени принявший окончательное решение уезжать с улицы Сан-Педро, обещал завтра же уведомить Миранду, где его можно будет найти.
Перебирая в памяти всех друзей и знакомых, Тирадентис в конце концов решил попросить убежища у донны Эмилии Инасии Жертрудес де Алмейда, вдовы, которой, как вы помните, Тирадентис когда-то оказал большую услугу, вылечив ее дочь. С большими предосторожностями Тирадентис добрался до дома вдовы на улице Алфандега, недалеко от церкви Мае-дос-Оменс.
Дверь прапорщику открыла сама хозяйка дома.
– О господи, – всплеснула руками донна Инасия. – Какой неожиданный и всегда желанный гость пожаловал к нам. Мы так часто вспоминаем вас. Проходите, сеньор Тирадентис. Дочь как раз дома.
Тирадентис вошел в небольшую комнатку, где ничего не изменилось с тех пор, как он ушел отсюда в последний раз. Но в те времена прапорщик являлся сюда как добрый гений дома, а сейчас он сам нуждался в помощи и поддержке.