Выслушав спокойные слова нового знакомого, девочка приветливо улыбнулась, и Маккой понял, что Джим ей, кажется, понравился. А если так, то Джоанна постарается не дать ему скучать во время отпуска.

– Вот и прекрасно! – удовлетворенно сказал он. – Теперь поехали домой.

Они все вместе направились в центральный зал ожидания, а оттуда вышли к стоянке флайеров.

Лейтенант тактических вооружений Джеймс Кирк не привык находиться среди большого скопища людей. На огромном военном звездолете его, как правило, окружало человек двадцать-тридцать, и можно было часами бродить по коридорам и отсекам с уверенностью, что никого не встретишь. Здесь же, войдя в зал ожидания, Кирк попал в совершенно незнакомую обстановку. В зале находились тысячи людей и прочих существ всех видов, форм и расцветок.

"Что за черт? – нервно подумал он, чувствуя неожиданно возникшее раздражение и желание уйти отсюда. – Неужели я страдаю агорафобией*? (*Агорафобия – навязчивое состояние, боязнь открытых незащищенных пространств.) Чем дальше продвигались они по залу, тем отчетливее раздражительность переходила в непонятный страх. “Или скорее ксенофобией**. (** Ксенофобия – навязчивый страх, боязнь незнакомых лиц или враждебное, неприязненное отношение ко всему чужому.) А, черт, ерунда какая-то. Просто никогда не приходилось бывать среди такой толпы”.

Неожиданно он почувствовал в своей руке маленькую теплую ладошку. Кирк повернул голову и увидел, что на него с очень серьезным видом смотрит Джоанна.

– Вам, наверное, тоже не нравится здесь толкаться, правда? – спросила она.

Когда ее слова дошли до сознания Кирка, он как-то сразу почувствовал себя лучше. Так, держась за руки, они и дошли до самого выхода.

***

В дальнейшем этот отпуск стал одним из самых приятных воспоминаний в жизни Кирка. Маккой добросовестно выполнял свое обещание и показывал другу все достопримечательности Центавра. Обычно по утрам они садились в прогулочный флайер Уайзерзов и часами кружили над бескрайними лесами и полями. В то время число жителей планеты неуклонно увеличивалось, и люди жили в основном в крупных городах или рядом с ними вдоль западного и восточного побережий северного континента.

Был на планете еще и южный континент, он назывался Новая Европа. Народу здесь жило меньше, и города были расположены в основном на восточном побережье. Зато хорошо было развито сельское хозяйство.

И, тем не менее, большая часть территории Центавра осталась неосвоенной, и было много мест, где еще не ступала нога человека.

Семена различных растений, привезенных первыми колонистами с Земли, были рассеяны по всему северному континенту, дали хорошие всходы, и теперь земные вязы и клены спокойно росли среди местных деревьев с плоским стеблем и прочей растительности. Но подбор семян не был стихийным, а осуществлялся опытными экологами, так что земные растения стали здесь привычным явлением.

Но, надо сказать, в целом ландшафты на Центавре отличались от таковых на Земле. Летая над бескрайними просторами северного континента, или точнее над Новой Америкой, Кирк видел гигантские водопады, чуть ли не в полкилометра высотой, огромные каньоны и горные вершины. Порою они резко сменялись на бесконечные и ровные, как стол, поля или длинные вереницы ярко-голубых озер.

Однажды во время такого полета над девственными просторами Центавра Кирк и Джоанна видели, как земной олень ускользнул от местного медведя-оборотня. Девочка взвизгнула от радости и захлопала в ладоши, когда олень чудом избежал смерти и спасся от преследователя.

Но по-настоящему глубоким чувством к этой планете Кирк проникся после того, как они втроем побывали на одной из равнин в тысяче километров от Новых Афин. До сих пор Кирк никогда не испытывал особого восторга при посещении каких-либо мест, его взор всегда был обращен к звездам, и он благодарил судьбу, что живет в такое время, когда можно покинуть землю и устремиться в бескрайние просторы космоса. Джим принадлежал к такой категории людей, которые не могут долго оставаться на одном месте. Это вечные странники, и смысл их жизни в постоянном движении. Он хорошо чувствовал себя только на корабле, и “Фаррагут” стал его домом. Джеймс Кирк честно служил Федерации, защищать интересы которой в свое время поклялся. Но Федерация была все же каким-то необъятным и абстрактным понятием, наподобие существовавшей когда-то Организации Объединенных Наций. Кирк с пониманием и уважением относился к истории своих родных Соединенных Штатов и в то же время сознавал, что излишний патриотизм его предков в свое время чуть не выродился в оголтелый национализм. Поэтому понятие “Родина” не было для него чем-то священным и самым прекрасным.

Теперь же, увидев с высоты птичьего полета этот совершенно нетронутый и никому неизвестный клочок земли, Кирк был просто очарован его красотой и тронут до глубины души.

– Боунз, – спросил он, прижавшись лицом к стеклу, – что это за местность сейчас под нами?

– Не знаю, – ответил Маккой. Оторвавшись от созерцания приборной доски, он глянул вниз. – На навигационной карте этот участок никак не обозначен. Похоже, топографы сюда еще не добрались. А местечко действительно милое, а?

– Давай-ка спустимся вниз, – предложил Кирк.

Взглянув на своего друга, Маккой с удивлением заметил, с каким благоговением и восторгом тот рассматривает простиравшуюся внизу долину. Снисходительно улыбнувшись, он задал флайеру режим посадки, и они мягко опустились на небольшой базальтовый выступ, который пологим мысом вдавался в долину.

С севера на юг, почти идеально по центру, местность пересекала неширокая речка с быстрым течением и кристально чистой водой. Окружающие холмы покрывала пышная растительность, что придавало рельефу весьма причудливую форму. Кирк видел, как среди кустов мелькают какие-то животные, и слышал многоголосое щебетание птиц в кронах деревьев. Дальше, за холмами, окружавшими долину, виднелись высокие горные цепи.

Воистину, в сокровищнице природы Центавра это была одна из самых прекрасных жемчужин, и Кирк впервые в жизни почувствовал, что нашел такое место, которое ему не хочется покидать.

– Боунз, – тихо окликнул он своего друга, – какие у нас сейчас координаты?

– Я не посмотрел. Но они зафиксированы в компьютере флайера.

– Ты знаешь… Я хочу…, я хотел бы оставить за собой этот участок.

***

В следующие несколько недель Кирк трижды посещал эту долину. Первые два раза он прилетал сюда один, взяв только кое-какое туристское снаряжение. И больше ничего. Не брал он с собой даже расческу и бритву. Оба раза Кирк жил там по четыре дня, наслаждаясь красотой природы, покоем и пребывал в блаженном умиротворении.

В третий раз он пригласил с собой одну очаровательную медсестру из медицинского центра Звездного Флота, где он проходил врачебное освидетельствование по прибытии в Новые Афины. Они беззаботно провели там целую неделю, и оба получили от поездки несказанное удовольствие.

Через несколько дней после этого Фред Уайзерз нашел Кирку хорошего адвоката, который быстро и без лишних затрат оформил покупку почти двух тысяч гектаров земли в указанной местности. Дикие, неосвоенные и незанесенные в государственный реестр земли стоили на Центавре относительно дешево, и тем не менее Кирку пришлось вложить в это дело практически все свои сбережения. Это приобретение оказалось самым ценным в его жизни, и свидетельство о праве владения долиной Кирк спрятал в ту же папку, где хранил документы на “Орден за личную доблесть”.

***

Его отпуск как-то незаметно и очень быстро подошел к концу. Кирк обещал Уайзерзам и Джоанне приезжать к ним почаще. Он снова вернулся на “Фаррагут” и приступил к обязанностям офицера тактических вооружений. Однако этот этап в карьере лейтенанта Джеймса Кирка оборвался внезапно и весьма трагически. Во время экспедиции на четвертую планету системы Тикхо крейсер подвергся неожиданной атаке со стороны гигантского сгустка некой биомассы, известной под названием “космическое облако”. В результате весь экипаж вместе с капитаном Гарровиком погиб.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: