– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила Аманда.

– Ты ничего не могла бы сделать. Прогноз не был серьёзным, при условии, что я оставлю службу – что я, разумеется, и сделал.

– Когда у Вас были эти приступы, посол? – спросил Маккой.

– Два перед тем, как я вышел в отставку. Третий – когда я медитировал на обзорной палубе, как раз когда был убит телларит. Я совершенно не мог двигаться.

– Я видел, как незадолго до этого Вы приняли таблетку, – сказал Кирк. – Если Вы дадите одну из своих таблеток доктору Маккою, чтобы он сделал анализ, это может стать обстоятельством, косвенно свидетельствующим в Вашу пользу. Вас видел кто-нибудь на обзорной палубе?

– Нет. Я не медитирую в присутствии свидетелей.

– Жаль. Мистер Спок, Вы учёный и знаете вулканцев. Как обычно поступают при подобном заболевании?

– Учитывая, что причиной возобновления заболевания явилось возвращение Сарека к работе, – сказал Спок, – логичным решением была бы криогенная операция на открытом сердце.

– Несомненно, – сказал Сарек.

– При такой операции пациенту требуется огромное количество крови для переливания, – сказал Маккой. – Кристина, проверьте, достаточно ли у нас вулканской крови и плазмы. Сильно подозреваю, что не хватит даже для того, чтобы хотя бы начать такую операцию.

– На корабле есть и другие вулканцы.

– У меня Т-отрицательная группа крови, – сказал Сарек. – Это очень редкая группа. То, что у обоих моих помощников окажется такая же группа крови, крайне маловероятно.

– У меня, разумеется, тоже Т-отрицательная группа крови, – добавил Спок.

– В Вашей крови есть земные компоненты, которые необходимо будет отфильтровать, – сказала Кристина. – Вы просто не можете дать достаточно, чтобы компенсировать это.

– Не обязательно, – возразил Спок. – Существует препарат, ускоряющий выработку крови при физиологии, подобной вулканской.

– Я знаю о нём, – сказал Маккой. – Но он всё ещё экспериментальный и применялся до сих пор только для ригелиан. Вулканский и ригелианский организмы сходны, но не идентичны. И даже у ригелиан этот препарат даёт огромную нагрузку на печень и селезёнку, не говоря уже о костном мозге – причём придётся ввести его вам обоим. К тому же мне никогда не приходилось оперировать вулканца. Я изучал вулканскую анатомию, но это совсем не то, что иметь опыт хирургических операций. Если Сарек не умрёт от операции, его, весьма вероятно, убьёт препарат; он может убить вас обоих.

– Я считаю степень риска высокой, но приемлемой, – сказал Сарек.

– А я – нет, – отрезал Маккой. – А в этом медотсеке моё слово – закон. Я не могу допустить этого.

– И я отказываюсь дать своё согласие, – добавила Аманда. – Я не могу рисковать потерять вас обоих…

– Ты должна понять, мама, – сказал Спок, – что иначе шансы найти достаточное количество Т-отрицательной крови просто ничтожны. Я определил бы их…

– Не надо, – сказала Аманда.

– В таком случае ты автоматически приговариваешь Сарека к смерти, – ровным голосом произнёс Спок. – И у Вас, доктор, тоже нет выбора. Вы должны оперировать; у Вас есть и препарат, и донор.

Маккой неохотно кивнул. Аманда обратила искажённое болью лицо к Кирку, но он ничем не мог ей помочь; он даже себе ничем не мог помочь в этой дилемме.

– Мне это тоже не по душе, Аманда, поверьте мне, – сказал он. – Но мы должны спасти Вашего мужа. Вам известно, как высоко я ценю Вашего сына; но если приходится подвергнуть риску и его, ничего не поделаешь. Доктор Маккой согласен с ним – а я уже давно научился никогда не отменять приказов доктора в подобных делах. По правде говоря, он единственный офицер на "Энтерпрайзе", который имеет право приказывать мне. Пожалуйста, постарайтесь полагаться на него так же, как полагаюсь я.

– И я, – добавил Спок к явному изумлению Маккоя.

– Я… попытаюсь, – сказала Аманда.

– Большего Вы сделать не в состоянии. Если я вам понадоблюсь, я буду на мостике.

Надеясь, что его лицо не выдаёт всей тяжести, которая у него на душе, Кирк официально поклонился и вышел.

Он шёл на мостик, погружённый в свои мысли, когда кто-то бросился на него сзади.

Тяжёлый удар по голове чем-то вроде дубинки заставил капитана пошатнуться, но он всё же сумел отшвырнуть нападавшего так, что тот ударился о стену. Кирк лишь смутно разглядел высокую худощавую фигуру и блеск похожего на меч оружия. В последующей за этим схватке неизвестный показал себя умелым бойцом; к тому же Кирк был оглушён первым ударом. В конце концов, капитану удалось свалить и оглушить своего противника – но не прежде, чем тот всадил ему в спину нож.

Кирк едва успел добраться до интеркома, и тут сознание покинуло его.

Первое, что он услышал, придя в себя, был голос Маккоя, доносящийся откуда-то издалека.

– Ранение серьёзное – задето левое лёгкое. На сантиметр ниже – и было бы прямо в сердце. Хорошо ещё, что у него достало соображения не пытаться вытащить нож – если он вообще успел подумать об этом.

– Нападающим был Телев. Его нашли без сознания, но ничего серьёзного; только сильно побит. – Это Спок. – Нападение, по всей вероятности, было неожиданным. Я иду в камеру, допрошу его и Шраса тоже.

– Доктор. – Голос Кристины Чэпел. – Показатель К-2 резко падает.

– Спок, – сказал Маккой, – твоему отцу стало намного хуже. Выбора больше нет. Оперировать надо немедленно. Мы можем начать, как только ты будешь готов.

– Нет, – сказал Спок.

– Что?

Тут послышался голос Аманды.

– Спок, тот единственный шанс, который есть у твоего отца, целиком зависит от тебя. Ты согласился.

– На мне сейчас лежит командование кораблём, – отвечал Спок. – Согласно инструкции Звёздного Флота, безопасность пассажиров – превыше всего. В настоящее время нас преследует неизвестный, возможно враждебный, корабль. В данных обстоятельствах я не могу оставить свой пост.

– Ты можешь передать командование Скотту, – хрипло произнёс Маккой.

– На каких основаниях, доктор? Требования командования не учитывают личных обстоятельств. Я иду допрашивать андорианина.

И опять провал. Очнувшись снова, Кирк почувствовал себя намного лучше. Открыв глаза, он увидел, что на соседней кровати спит Сарек, а Маккой и Кристина Чэпел склоняются над ним.

Кирк попытался приподняться. Это вызвало приступ головокружения и тошноты, и он снова опустился на кровать – ещё прежде чем Маккой, немедленно обернувшийся на его движение, приказал ему лечь.

– Пусть это послужит тебе уроком, – сказал Маккой. – Лежи спокойно и радуйся, что остался жив.

– Как Сарек?

– Плохо. Если бы я только мог оперировать…

– А почему ты не можешь? А, помню. Спок прав, Боунз. Я не могу упрекать его за верность долгу. Но я не собираюсь позволить ему совершить отцеубийство.

Он сел и спустил ноги на пол. Маккой схватил его за плечи, не давая подняться.

– Джим, ты даже встать не можешь. У тебя может опять начаться внутреннее кровотечение.

– Боунз, если Сареку не сделать операции, он умрёт. – Маккой кивнул. – А операция невозможна без прямого переливания крови от Спока. – Снова кивок. – Я заверю Спока, что со мной всё в порядке, и пошлю его сюда. Как только он покинет мостик, я передам командование Скотти и пойду к себе. Это тебя устроит?

– Нет – но, похоже, ничего лучшего не остаётся. Только давай, обопрись на мою руку.

– Охотно.

Всю дорогу до мостика Маккой поддерживал его и отпустил лишь перед тем, как двери лифта открылись. Спок обернулся с радостным удивлением, которое поспешил скрыть.

– Капитан.

Делая вид, что обводит взглядом мостик – когда как в действительности он изо всех сил боролся с приступами головокружения, стараясь сохранить равновесие – Кирк осторожно прошёл к капитанскому креслу. Маккой держался рядом, как приклеенный, но позволял ему двигаться самостоятельно.

Едва Кирк опустился в кресло, Спок устремился к выходу. Кирк улыбнулся и кивнул в знак согласия.