Глава 7

Пройти сквозь полог палатки было все равно, что быть проглоченным каким-то огромным зверем. Темнота накрыла их, и на мгновение Ленуар застыл, как вкопанный, моргая. Его глаза быстро привыкли, но толку от этого было мало.

На краю света шевельнулась тень. Ленуар прищурился, пытаясь разглядеть ее, но она не имела четкой формы. Он не мог сказать, где кончается тень и начинается тьма, и все же она двигалась, извивалась и скручивалась, как столб дыма. Сухой, дребезжащий звук сопровождал каждое движение, рассекая воздух короткими всплесками — сперва мягкими, затем отрывистыми, затем снова мягкими — прежде чем резко затихнуть. И тьма прекратила свой танец.

Пламя пригнулось, как будто потревоженное внезапным движением, но оно наклонилось в сторону движущейся тени, а не от неё. Что-то легонько кольнуло в животе Ленуара.

Он слышал позади себя прерывистое и частое дыхание Коди. Справа от него Мерден спокойно наблюдал за происходящим. Резкий запах ударил Ленуару в нос даже через носовой платок. Что-то знакомое — что-то, что его подсознание заклеймило как глубоко тревожащее, но он не мог определить, что именно. Он невольно сделал шаг назад, но рука Мердена крепко сжала его запястье, сдавив мягко, но однозначно. Не двигаться.

Что-то зашипело в темноте.

Ленуар застыл на месте. Пальцы Мердена предостерегающе сжались вокруг его запястья, но прорицателю не стоило беспокоиться. Ленуар не смог бы пошевелиться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он застыл, как вкопанный, когда тень возобновила свой извилистый танец. Ленуар почувствовал еще один толчок в животе, на этот раз резкий — слишком резкий, чтобы быть просто результатом собственной нервозности. На мгновение он испугался, что его стошнит. Рядом с ним Мерден испустил долгий ровный выдох, как будто дул на что-то, чтобы помочь высохнуть.

Из центра палатки вырвался порыв ветра. Свечи погасли. Все погрузилось во тьму.

И тишину.

— Мекхлет, — произнес чей-то голос, и пламя ожило. В жёлто-серых всполохах появилось изможденное лицо пожилого адали. Он отвернулся, чтобы зажечь свечу — не одну из свечей, образующих серп, а невысокую колонну с несколькими фитилями, размером с тарелку для ужина. Он зажег еще несколько, пока мягкий свет не залил центр палатки, открывая очертания койки с лежащей на ней фигурой. Вероятно, это был больной.

Но что, во имя всего святого, они только что увидели?

— Добро пожаловать, — сказал мужчина по-брайлишски, заметив своих бледнокожих гостей.

— Меня зовут Мерден. А это — инспектор Ленуар и сержант Коди из Департамента полиции.

Мужчина выгнул бровь, но ничего не ответил.

— Откуда ты узнал? — спросил Мерден.

— Что ты мекхлет? — худой усталый мужчина улыбнулся. — По твоему дыханию. Откуда бы у него взялась такая сила?

Мерден кивнул, явно удовлетворенный этим необъяснимым ответом.

— Меня зовут Одед, — произнёс мужчина. — Прошу вас, входите. Сейчас здесь безопасно.

Ленуар окинул целителя внимательным взглядом. На вид ему было не меньше семидесяти, но, судя по его растянутым гласным и раскатистым буквам «р», в Брайленде он прожил не так уж много лет.

Как и у Мердена, его кожа была насыщенного медного оттенка, но кончики пальцев почернели. Возможно, из-за его целительского искусства. Ленуар сделал себе мысленную заметку позже спросить об этом Мердена.

Что ещё больше свидетельство об искусстве врачевания — или, по крайней мере, о недавнем сеансе излечения, — так это худощавость мужчины.

Возможно, Одед и раньше не был толстым — как и большинство адали, — но с тех пор он явно похудел ещё сильнее, а сутулые плечи скрадывали несколько сантиметров его роста. «Этот человек устал», — подумал Ленуар. Как и сестра Рея, Одед жертвовал своим здоровьем ради здоровья своих пациентов.

Кстати о пациентах…

— Эта женщина, — Ленуар указал на лежавшую на койке фигуру. Она спала — или так казалось инспектору? — а лоб её был покрыт испариной. — Вы её лечили?

Одед кивнул.

— Она выживет? — уточнил Ленуар.

— Время покажет, — сказал целитель. — Большинству становится лучше, но некоторые обращаются слишком поздно.

Он взглянул на полог палатки, и Ленуар прочел его мысли. «Он с трудом поспевает за ними», — говорил недавно Мерден. Чем больше людей собиралось снаружи, тем больше он отставал. Это была гонка со временем, и целитель её проигрывал.

— Что вы делаете с умершими? — поинтересовался Коди.

— Сжигаем.

— Таковы наши обычаи, — добавил Мерден.

— Подозреваю, скоро это станет и нашим обычаем, — сказал Ленуар, — по крайней мере, в Лагере. По мнению коллегии врачей, тела очень заразны. Сжигание кажется самым безопасным вариантом.

— Врачи, — скривился Одед. — Пала.

Ленуар не знал, что означает последнее слово, но сомневался, что это был комплимент.

Мерден усмехнулся.

— Без сомнения, они убеждены, что пиявки улучшат ситуацию.

— Они очень прицепились к своим пиявкам, — согласился Ленуар, — уж простите за каламбур. Я могу только заверить вас, что не вся медицина Хуменори настолько отстала. Наука на самом континенте гораздо более развита. — Он взглянул на Коди как раз вовремя, чтобы увидеть, как сержант закатил глаза. Что же касается адали, то они обменялись недоверчивыми взглядами.

— Как вы лечите болезнь? — спросил Коди.

— В два этапа. — Одед указал на койку. — Это был второй этап, где восстанавливаются силы.

— А первый этап? — Голос Коди звучал настороженно, будто он не был уверен, что действительно хочет это знать.

— Зависит от обстоятельств. Если болезнь находится в начальной стадии, то чаще всего бывает достаточно настоя трав. Но не всегда. Иногда всё гораздо сложнее.

— Насколько сложнее?

— Во-первых, я должен выманить…, - Одед помолчал, нахмурившись, затем посмотрел на Мердена. — Хатекх.

— Демона, — как само собой разумеющееся, перевёл Мерден.

— Демона? — удивился Коди и бросил на Ленуара многозначительный взгляд.

Несомненно, он надеялся найти союзника в своем скептицизме, но Ленуар точно знал, что такие создания существуют. В конце концов, один из них едва не убил его.

Если Посланник Тьмы и не был демоном (Ленуар никогда не знал точно, как его назвать), то различие было достаточно тонким.

— Почему вы думаете, что в этом замешан демон? — спросил он, не обращая внимания на фырканье Коди.

— Это было известно моему народу ещё много поколений назад, — ответил целитель.

— И вы считаете это ответом? — хмыкнул Коди.

Адали склонил голову на бок.

— А разве нет?

— Ладно, допустим… Ну а откуда ваши предки знали, что в этом замешан демон?

— Они видели знаки.

Протянув руку к лежащей на койке женщине, целитель стянул с неё одеяло, обнажив темно-пурпурный рубец на предплечье. «Повреждения, — подумал Ленуар, — те, после появления которых, по словам Лидмана, никто не выздоравливает».

— Это следы демона, — сказал целитель.

— Это синяки, — покачал головой Коди.

— Да, синяки. От рук демона.

— Да во имя всего…!

— Хватит, — перебил Ленуар сержанта. — Это не так уж и важно, согласны?

— Я тоже так думаю, инспектор, — сказал Мерден. — Важно то, что Одед эффективно лечит болезнь, и за это он заслуживает нашего уважения.

— Согласен.

Ленуар поздравил себя с тем, что взял с собой прорицателя. Это помогло привлечь еще один бесстрастный, аналитический ум, с которым можно было продуктивно поспорить, а Коди на эту роль определённо не годился.

— Одед, вы можете показать нам, как это делается? Можете ли вы научить других?

Однако ответил ему Мерден:

— Зависит от ситуации. Станут ли эти другие этому учиться?

Хороший вопрос. Почему-то Ленуару было тяжело представить, что Хорст Лидман станет прислушиваться к медицинским советам целителя-адали. Но разве у них был выбор?

— Мы должны попробовать.

Целитель неуверенно посмотрел на инспектора.

— У нас не так много времени. Видите, сколько народу ждет меня снаружи?

— И будет еще больше, — сказал Ленуар. — Больше, чем вы сможете исцелить в одиночку. Это эпидемия, и она выходит из-под контроля.

— Инспектор прав, друг мой, — Мерден указал на худое тело Одеда. — Ты отдаёшь немного своей силы каждый раз, когда исцеляешь пациента. Сколько у тебя осталось? Ты не сможешь сделать это в одиночку. Тебе нужна помощь, — и он добавил что-то на языке адали, коснувшись своей груди.

Целитель посмотрел на своего пациента, поджав губы. Затем вздохнул и покачал головой.

— Хорошо. Я постараюсь показать вашим… врачам… как исцелить эту болезнь. Но они не станут слушать, я знаю. Они поступят так же, как и этот. — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону Коди. — Они не поверят.

— Послушайте, — вздохнул Коди, — я верю, что вы делаете что-то, чтобы помочь этим людям. Я не знаю, что именно; возможно, вы и сами этого толком не знаете. Но если вы прямо сейчас мне скажете, что люди за дверью поправятся, если я десять раз подпрыгну на левой ноге и гавкну, как собака, я это сделаю. Я могу в это не верить — но я сделаю. Потому что в сложившейся ситуации я стану искать спасение в чём угодно. И уверен, что наши врачи того же мнения.

Ленуар искоса взглянул на Коди.

— Весьма красноречиво, сержант.

— Действительно, — протянул Мерден. — Весьма.

Если целитель и был впечатлён, то всё это скрывалось за навалившейся усталостью.

— Я должен отдохнуть. Возвращайтесь завтра.

Коди нахмурился, и Ленуар открыл было рот, чтобы возразить, но резкий взгляд Мердена лишил его дара речи.

— Как скажете. — Ленуар поднял руку, чтобы затянуть шарф вокруг лица. — До завтра.

Он коротко поклонился и вышел.

— Было бы бессмысленно настаивать на этом, инспектор, — сказал Мерден, когда они пробирались сквозь толпу пациентов, ожидавших снаружи. — Его силы иссякли. Он не смог бы ничего показать вашим врачам.

Ленуар не ответил. Он поднял воротник, защищаясь от вечернего солнца, и засунул руки в карманы. В голове у него шумело. Добились ли они сегодня прогресса, или это была просто иллюзия прогресса? Какие у них на самом деле были доказательства того, что лечение Одеда сработало?