Нет, не сходится.
Мир перенаселен, переполнен людьми. И всем им свойственно коллективное бессознательное - общее царство грез.
Когда пчел в улье становится слишком много, они «понимают», что пора роиться, и половина улетает на поиск нового улья. А у нас один-единственный улей, один-единственный мир. И вот настала пора роиться, но нет у нас иного пространства, кроме…
- Почему ты замолчал? - требовательно спросила Мэгги. - Ну-ка признавайся!
- Просто мне хотелось бы получить полицейскую сводку. Например, много ли сообщений об исчезновениях поступило к ним за последние сутки. Сколько людей пропало без вести. Дейв, ты ведь играешь в гольф с главным констеблем?
- Раз в год…
- Сделай одолжение, позвони ему.
Дороти великолепно знает свое дело, так что‹ спрятаться от нее невозможно. Уже через двадцать минут Дейв беседовал с констеблем, бросая на меня интригующие взгляды.
- Кажется, ты угадал. Он спрашивает, откуда мы об этом узнали, - сообщил он, прикрыв микрофон ладонью. - Сперва они думали, что люди просто не сумели добраться до места своего назначения. Не хватило бензина или еще что-нибудь в этом роде… Слушай, поговори с ним сам.
Я взял трубку.
- Могу сказать вам только одно, - игнорируя его вопросы, произнес я. - К вечеру звонков об исчезновениях будет столько, что они захлестнут вас с головой.
- Я это запомню. И ваше имя я тоже запомню, не сомневайтесь.
Он бросил трубку. Дейв с сомнением изучал меня.
- Окажите нам любезность, - язвительно потребовал «Большой Мак». - Объясните, что происходит.
- Дело в том, - начал я, - что разум творит реальность. Наши идеи создают мир…
- Разве что условно, - перебила Салли-Энн, тряхнув каштановыми кудряшками. - Так сказать, в философском смысле. Однако, - она с силой
стукнула ладонью по столу Дейва, - вот тебе и опровержение. Плетью обуха не перешибешь.
- Но что если разум действительно в состоянии сотворить реальность? Мир стал слишком тесен для нас. Завтрак в Лондоне, второй завтрак в Нью-Йорке. Каждый квадратный дюйм на картах забит до отказа. Последние сто лет пространство стремительно сжимается, с каждым годом все быстрее. И вот наконец все возвращается на круги своя. Точнее, мы начали роиться. Как только достаточное число людей найдет дорогу в иные миры, расстояния вернутся к норме.
- Дорогу в иные миры? - с насмешкой переспросила Мэгги.
- В дополнительные пространства.
- Алан, ты, наверное, переутомился. Поезжай домой, отдохни.
- Лучше бы мы поехали все вместе и вместе поискали эту дорогу. А затем постарались вернуться. Ведь точек выхода, без сомнения, миллионы, и за сегодняшний день миллионы людей неизбежно наткнутся на них. Невидимые точки перехода. А мы попробуем выявить одну из них. Нанести на карту. Ведь именно к этому сводилась твоя блестящая мысль, а, Мэгги?
Вообще-то я не ожидал от Дейва ничего, кроме попытки напоить-накормить «Большого Мака» по-королевски в единственном на весь Лончестер приличном ресторане «Сорренто» и, осушив вместе с ними пару-тройку бутылок, отвлечься от забот, связанных с крушением мира, еще вчера такого устойчивого и понятного. Я почти не ошибся, он поступил именно так - и не так. Или, может статься, он выпил больше, чем я заметил. А только в середине десерта он вдруг предложил:
- Ладно, Алан, давай попробуем. Чем мы рискуем?.. - Когда мы вышли на улицу, он вручил мне ключи от своего «ягуара». - Садись за руль. Ты вроде бы должен знать дорогу…
- Какую еще дорогу? - вспылила Мэгги.
- Пусть едет куда хочет. Наудачу… И Дейв сунул в рот трубку.
Прагматичная Салли-Энн наотрез отказалась ввязываться в подобную авантюру и настояла, чтобы ее подбросили обратно в офис. Мэгги, напротив, была полна решимости убедить меня в том, что я сошел с ума, а «Большого Мака» вдруг потянуло на лоно природы. Машина тронулась, и я, недолго думая, выбрал маршрут, который знал назубок, то есть дорогу домой, в Ферриер Мэлвис. Мы таращились изо всех сил, но не увидели ровным счетом ничего. Минут через пятьдесят я подогнал «ягуар» к нашему крыльцу. «Рено» на месте не оказалось: надо понимать, жена действительно отправилась за две (теперь, по-видимому, за четыре) мили в Хорнтон добывать семена.
С нами, повторяю, ровным счетом ничего не случилось, не считая того, что дорога стала вдвое длинней обычного.
- Давайте зайдем и выпьем по рюмочке, - сказал я. - Хочется взглянуть, что Сара сотворила с нашей лужайкой.
- Хорошо, что хоть у кого-то в семье есть голова на плечах! - заметила Мэгги. - Между прочим, Алан, ты отдаешь себе отчет, что тебе придется еще везти нас обратно в город?
- Что?
- Ты же должен забрать свою собственную машину…
Да поможет мне Бог!
- Тогда, значит, есть надежда обнаружить что-либо на обратном пути.
Мэгги расхохоталась.
Мы вошли в дом. Я выставил из бара бутылки,
достал бокалы, а сам прошел прямиком на кухню.
На лужайке чернела полоска земли - ярдов десять в длину, ярд в ширину. Дерн, который обошелся нам в кругленькую сумму двумя годами раньше, сейчас был свален грязной кучей рядом, во дворике. В черной земле вертикально, черенком вверх, торчала лопата.
Сколько времени это могло занять? Полчаса? Наверное, даже меньше. После чего Сара решила, что закончить работу с тем же успехом могу и я. И поспешила в Хорнтон.
В любом случае, это было несколько часов назад. Еще до обеда. А сейчас половина четвертого.
Я бегом вернулся в гостиную, где уже булькал разливаемый по бокалам джин.
- А где лед, Алан?
- В морозилке. Мне нужно позвонить.
Номер лавочки в Хорнтоне я нашел в красной книжечке подле телефона - жена сама вписала его туда своим аккуратным почерком. И миссис Как-ее-там ответила мне, что Сара действительно заглядывала туда и купила семена. Когда? Около десяти утра. А потом отправилась домой.
Расстояние - две мили (теперь, быть может, четыре). Пять часов назад. Я повернулся к гостям.
- Сара исчезла. Она наткнулась на точку выхода…
«Ну конечно, - я осознал это сразу же после того, как довел «ягуар» с пассажирами до личной стоянки Дейва перед зданием фирмы, - мы не могли найти точку выхода как раз потому, что искали ее. А ведь тут все должно зависеть от работы подсознания…»