Накануне суда в камеру к Петрову пришел Островский. Принес крестик, что привез откуда-то из святых мест. Успокоил: все будет хорошо, приговор вынесут мягкий, да и родственников мы не оставим.

Пожалел волк овцу! В апреле 2000 года Гагаринский райсуд приговорил Петрова к 23 годам 10 месяцам лишения свободы.

— Ты уж прости, судья подвела, — развел руками Островский сразу после приговора. — Но мы тебя все равно не бросим.

И на этот раз слово свое он сдержал. Летом 2001-го подполковник Островский приехал к Петрову в централ. Привез цветной телевизор. Перевел на его лицевой счет 10 тысяч рублей.

Факт этот абсолютно достоверен, ибо сразу после встречи с Петровым я не поленился зайти в тюремную бухгалтерию, где за 10 минут нашли мне все бумаги: заявление Островского о переводе денег Петрову и приходный ордер к нему. Документы датированы июлем 2001-го.

Аналогичные записи отыскал и я в «черном» бухучете бригады. В ведомости за февраль 2001-го, в графе «расход», прямо указано: «19 февраля 2001 г. — 230 долларов — Островский И.В., телевизор (изолятор, Паша)».

Сердобольные, совестливые «оборотни» — это что-то новенькое. Но нет, не совесть и раскаяния мучили этих людей. Скорее, они боялись, что Петров начнет жаловаться, писать заявления и при внимательном разборе слепленное ими дело рассыплется, разлетится в прах.

Только страхи эти были совершенно напрасны. Петров давно уже не шлет жалоб. За годы неволи он полностью свыкся с судьбой, целиком уповая на Бога. Да и тюремщиков своих он тоже давно простил. Узнав об аресте «оборотня» Островского, он даже попросил свою мать отнести тому передачу.

— Как же так, — удивляюсь я, — Островский ведь посадил вас.

— Он хороший человек. Видно, его заставили…

Эти слова — не простая рисовка. Петров действительнотак думает. Это нелегко понять, но на самом деле все так, ибо Петров — человек в нашем понимании не совсем нормальный. (А может, это мы все как раз ненормальны?)

То, что для любого другого стало бы крахом всей жизни, Петров воспринял как знак судьбы. В 2000 году — случай невероятный — сидя за решеткой, он принял монашеский постриг.

Мы заходим с ним в тюремный храм Николая Чудотворца — предмет его особой гордости. Еще пару лет назад здесь располагались обычные камеры. За резной деревянной дверью точно открывается иной, параллельный мир. Нет больше казенно крашенных стен, тусклого света тюремного коридора. И я представляю, какие чувства, должно быть, охватывают зэков, попадающих сюда.

Все в храме сотворено руками самих заключенных: алтарь, иконостас. Над крышей централа возвели церковный купол.

За время своей отсидки отец Павел сделал в одиночку больше, чем иное УВД. Пятьдесят с лишним заключенных окрестил он, заставил открыть мир заново. В тесной трапезной, заставленной книжными шкафами, я листаю фотоальбом. Целая череда лиц — жутких, страшных (у одного вообще вся физиономия в татуировках) — проходит передо мной. Все эти люди (он называет их «братьями») полностью завязали сегодня со своей прежней жизнью, а один поступил даже в семинарию.

— Побольше бы таких осужденных, — говорит мне начальник централа. — С его приходом в тюрьме началась совсем другая жизнь… — Но потом спохватывается: — Да нет, дай Бог, конечно, чтобы он вышел на волю как можно быстрее… Мы-то понимаем, что к чему…

До конца срока монаху Павлу Петрову оставалось тогда еще 17 лет…

…Удивительно устроено наше правосудие. Левая рука не ведает, что творит правая. Даже после того, как «оборотни» оказались за решеткой и вся страна узнала о конвейере провокаций (этакая фабрика тюремных звезд), жертвы этих самых провокаций все равно остались сидеть по зонам и тюрьмам.

Но ведь это элементарно! Первое, что должна была сделать прокуратура, разгромив «оборотней», — провести тотальную проверку всех уголовных дел, к которым были причастны эти люди. Но, как обычно, было не до того: горел план, следователей не хватало…

Суд над Сергеем Бутенко и его «подельниками» состоялся в самый разгар дела «оборотней». В январе 2004 года Бутенко был приговорен к 9 годам строгого режима за торговлю оружием. Правда, те, кто бросал его за решетку, триумфом своим насладиться не смогли: в этот момент они сами сидели в «Лефортове».

…Жили в подмосковных Люберцах два соседа-приятеля: Сергей Бутенко и Александр Семин. Вместе ездили отдыхать, встречались семьями. В 97-м Семина арестовали за изнасилование и посадили.

Вновь увиделись приятели только в 2000-м. За стаканом жаловался Семин на горькую судьбу, рассказал, что живет на вольном поселении, скоро надеется выйти на волю — выходить, правда, некуда: пока сидел — жена ушла к другому.

Конечно, было Бутенко приятеля жалко. И когда через год тот пришел к нему за помощью, согласился помочь, не раздумывая. Семин поведал, что подружился он с неким коммерсантом, который помогает ему освободиться досрочно и обещает отправить на Север. И надо на этого коммерсанта произвести впечатление. Давай, мол, я скажу, что ты серьезно занимаешься бизнесом, торгуешь автозапчастями, и в подтверждение чего-нибудь ему продадим.

— Чего продадим? — удивился сперва Бутенко.

— Да какая тебе разница, — отмахнулся Семин, — Я буду отдавать тебе запчасти, а ты ему их пару раз передашь, и дело с концом.

Зарабатывал Бутенко на жизнь тем, что перегонял из Прибалтики иномарки. В принципе, работа смежная. А тут еще Семин пустил слезу: ты у меня один остался. Ну как откажешь человеку в беде?

...Коммерсанта-благодетеля звали Сергеем. На первую их встречу в ноябре 2001-го он приехал в Люберцы сам, за рулем «мерседеса». Сергей больше молчал, качая головой в такт словам Семина — посмотри, дескать, какие у меня серьезные друзья.

— Значит, вы можете поставлять любые детали? — спросил он под конец.

— Могу. Все, что угодно.

Сергей оценивающе помолчал, будто размышляя. Посмотрел на Семина.

— Ладно. Первый заказ я сделаю через Александра. — Он кивнул в его сторону. — Об остальном договоримся в процессе.

Долго ждать звонка от Семина не пришлось. Он объявился буквально через несколько дней:

— Подъезжай!

В багажник бутенковской «восьмерки» Семин погрузил мешок из-под сахара, с какой-то железкой внутри, похожей на коленвал. За «коленвал» коммерсант Сергей должен был передать 600 долларов. Все деньги до копейки Бутенко вернул Семину.

Ему и в голову не могло прийти, что человек, которому искренне он хочет помочь, на самом деле — провокатор, толкающий его в петлю. Ведь в мешке лежал вовсе не коленвал, а… автомат Калашникова.

Из приговора Люберецкого горсуда:

Бутенко С.Н. 21 ноября 2001 г. прибыл к месту хранения оружия, взял автомат Калашникова (АКМ) с 1 магазином к нему и 30 патронов к нему, погрузил их в автомашину. В тот же день, примерно в 14 часов 20 минут, совместно с неустановленным посредником встретился с Сечкиным СВ. и продал их последнему за 600 долларов США.

— Неужели вас не удивила такая сложная схема? Семин отдает вам сверток, вы — Сергею, деньги возвращаете Семину?

Налысо стриженный человек в арестантской робе долго молчит. Потом наконец отвечает:

— Жалость к Семину переселила удивление. Он был такой несчастный, жалкий… Я ведь нормально жил. Имел пару штук зелени в месяц. Ни копейки от Семина я не взял. Наоборот даже, сам ему помогал, чем мог… О том, что в мешках не запчасти, а что-то другое, я стал догадываться только после третьей передачи.

— Почему же не остановились?

Он вновь думает, низко опустив голову.

— Не знаю… Это трудно объяснить… У нас был очень тяжелый разговор с Семиным. Я сказал, что хватит, завязываю. Но он чуть ли не на коленях умолил: в последний раз, скоро мне уезжать на Север.

…Мы сидим с Сергеем Бутенко в следкабинете колонии № 8 Ярославского УИН. Это совсем не тот Бутенко, который смотрит на меня с фотографии, вклеенной в тюремное дело. И не потому даже, что он стал худее вдвое. Глаза! Глаза на его лице живут отдельной, самостоятельной жизнью. Это глаза человека, примирившегося с собственной смертью.