- Благословенной Мельнице? - хмыкнула Белла. - Я способная ученица, а Биксби - хороший учитель. Клянитесь на ней или оставайтесь в коридоре.
- Не могу сказать, что одобряю такое ваше отношение, - угрюмо пробурчал здоровяк. - Как говорил мой старый па, как он говорил мне: «Том, для нас, троллей, Плохое Отношение ко всему на свете - вроде как Стандартный Способ Существования. Но нет никаких причин брать пример с куска смертной плоти, который можешь раздавить без дальнейших размышлений, в основном потому, что нам, троллям, и без того хватает бед с попытками словить хоть какую-то связную мысль». Добрый старый па!
С этими словами Том снял с себя чары и остался во всем своем чудовищном великолепии. Уличная одежда исчезла. Каждая бугрящаяся мышца, каждая бородавка, каждый нарост и клык, каждый коготь и квадратный дюйм кожи цвета поросшего лишайниками булыжника расцвели на пороге Беллы Франклин, увенчанные к тому же щегольским голубым кепи с вышитыми белым шелком словами: ОХРАНА ОТЕЛЯ. Оглушительный рев сорвался с кожистых губ, сотряс пол, скрутил и подпалил края дешевого ковра и низверг град штукатурки с потолка.
А кроме того, призвал в свидетели миссис Кенмор из квартиры напротив. Старая леди бросила короткий взгляд на Тома в его естественном обличье, пискнула, словно пойманная мышь, и хлопнула дверью с такой силой, что в коридоре поднялась настоящая вьюга из хлопьев побелки.
- Ну вот, взгляните только, что вы наделали, - прищелкнула языком Белла и, ничуть не впечатленная внешностью тролля, оглянулась и окликнула: - Эй, Биксби! У меня для тебя работа!
Не успела она договорить, как рядом появился облаченный в саронг брауни. Он протащился мимо четверых посетителей, не соизволив даже кивнуть, проигнорировал тролля в его первозданном виде и стал пылесосом подбирать разлетевшуюся штукатурку.
- Биксби! - воскликнул Берри, перекрывая шум пылесоса. - Ты нас не узнал?
Биксби выключил пылесос и медленно повернул голову.
- Конечно, узнал. Как любезно с вашей стороны навестить меня, дорогие друзья, но, боюсь, все бесполезно. Она наложила на меня узы бобов и напитка. Я принадлежу ей.
Закончив работу, он пробормотал едва слышное «алоха» и поплелся назад, в квартиру. Четверо в мрачном безмолвии наблюдали отступление сломленного духа. Тролль Том оглушительно шмыгнул носом, не замечая, как по грубо вытесанным щекам льются слезы бессилия, и высморкался в кепи охранника.
- Отпусти его! - крикнул он, потрясая каменюкой-кулаком перед носом Беллы. - Отпусти немедленно, не то… не то… я… я тебе врежу!
- Да ну? - ухмыльнулась Белла. - Надеюсь, ты не смелешь мои кости в муку, чтобы испечь хлеб троллей? Оставь свои угрозы, дубина стоеросовая! Я всего лишь пошутила. И знаю, что вам необязательно клясться на этой штуке… - она помахала кофемолкой перед физиономией тролля и снова хмыкнула, - и что вы пальцем меня не тронете. Святое правило гостеприимства запрещает хозяину причинять вред гостям. Забыл? Я была гостьей «Тернан», хотя и по непристойно высоким ценам, и поскольку полностью оплатила счет, никто из вас не посмеет протянуть ко мне грязные лапы.
- Очередной урок Биксби, мэм? - вздохнул Берри.
- Совершенно верно. Итак, теперь, когда мы всё выяснили… - она отступила в прихожую и иронически поклонилась: - Хотите войти?
Вся четверка слаженным строем протопала в квартиру Беллы. Том оставался в облике тролля, а остальные сбросили обличье смертных на пороге. Берри, самопровозглашенный инженер, сократился почти на фут, превратившись в дородного карлика, хотя его одежда больше соответствовала залу заседаний совета директоров, чем подземному королевству: копай-копай-копай-хей-хо, ху-ха! Только горчично-желтый колпак превращал его ансамбль из шикарного в тошнотворный. Он с некоторым усилием взобрался на диван Беллы, не дав себе труда попросить Тома не следовать его примеру, дабы не превратить мебель в щепки.
Злоязычная Селина усохла еще больше, чем Берри - до размера воробья. Она порхала под носом Беллы на прозрачных розовых крылышках, оставляя за собой сверкающий след. Белла невольно облизнула губы и ощутила вкус сахарной пудры, что было вполне естественным, если учесть крошечный поварской халат и колпак феи. Наконец Селина примостилась на горлышке аляповатой трофейной вазы и стала лениво поигрывать деревянной ложкой размером с иглу.
Что же до Мелузины, ее убогое платье превратилось в чистый практичный комбинезон, туго перетянутый поясом с инструментами. Она любовно гладила гаечный ключ перепончатой лапкой цвета спелой мускатной дыни.
Сверлящий взгляд Беллы впился в розовую оборку жаберных щелей, обрамлявших безмятежное личико Мелузины.
- Эй, маленькая русалочка, где твой рыбий хвост? Румянец цвета мяты разлился по лицу Мелузины.
- О, я не русалка, мэм. Служу слесарем-водопроводчиком в отеле «Тернан». Я ундина, - призналась она и, заметив недоумение Беллы, пояснила: - Дух вод.
Ни тени мысли не мелькнуло на брезгливом лице Беллы.
- Я родственница водяных эльфов, русалок, наяд и… и.. о, пропади все пропадом! - Мел устало скорчилась в потертом кресле, яростно бормоча: - Чертова мифологическая невежа!
- Полагаю, нет смысла предлагать вам кофе.
Самодовольный, чересчур сладенький тон Беллы прозвучал не выражением гостеприимства, а явной издевкой.
Фея Селина отреагировала почти неуловимым, но откровенно грубым жестом, зато Берри просопел благодушно:
- От чашечки чая мы бы не отказались, мэм. Очень мило с вашей стороны побеспокоиться о нас.
- О, лично для меня - никакого беспокойства.
Белла коротко пролаяла приказ, обернувшись в сторону кухни, где пребывал плененный брауни. Пока Биксби заваривал и подавал настой ромашки (собранной вручную в Массачусетсе и вручную же стыренной из бостонского «Шератона»), Белла объявила визитерам:
- А теперь послушайте, вы, народец недоделанный: как только чай будет готов, у вас остается десять минут, чтобы выпить по чашечке и убраться. Так что если есть разговор, выкладывайте сейчас.
- Мэм, как вы уже знаете, мы пришли за нашим товарищем, - спокойно ответил Берри.
- Черта лысого! - парировала Белла. - Это самый классный бесплатный сувенир, который я когда-либо привозила из отеля, так что он остается у меня.