Морейн расстегнул пиджак и вытащил из внутреннего кармана бумажник.

— Вот деньги, — сказал он.

Морейн почувствовал, что его со всех сторон окружали люди, вышедшие из главной кабины и стоявшие в темноте совсем близко.

Человек, находившийся рядом с Моренном, протянул руку за бумажником, прикинул его вес и, обернувшись, распорядился:

— Льюис! Вытаскивай девицу со всеми пожитками и переноси в моторку. Быстро!

Из густой тени выдвинулся человек и прошел в каюту. Тот, кто взял бумажник, подошел к двери, чтобы рассмотреть при вырывавшемся оттуда свете содержимое. Он раскрыл бумажник, разглядел бортик набитых в него старых банкнотов, кивнул в знак согласия и захлопнул его.

— Можете забирать эту особу, приятель, — сказал он. — А теперь, когда деньги у нас, убирайтесь отсюда, да поживее. Прыгайте в моторку. Девица последует за вами.

— Нет, — возразил Морейн. — Сначала женщина, потом я.

Человек саркастически осклабился:

— Не верите, значит. Да если бы у нас были дурные намерения, мы вывалили бы ее за борт сразу же по получении денег. Эй, Льюис! Загружай девицу.

У главной каюты раздался шум шагов, и группа теней метнулась вдоль борта. Причаленная к буксиру моторная лодка покачивалась на волнах.

Двое передали на суденышко человеческое тело, и стоявший рядом проворчал:

— Проваливайте!

Морейн спрыгнул в моторку, которая так стремительно рванула с места, что он чуть было не упал. Оправившись, он наклонился над человеческой фигурой, лежавшей на полу.

— Вы миссис Хартвелл? — спросил он. Женщина утвердительно всхлипнула.

На этот раз никто не закрывал Морейну глаза, и он ясно различал огни своей яхты, к которой устремилась лодка.

За то время, пока они туда добирались, женщину дважды вырвало.

Приблизившись к яхте, сидевший на руле незнакомец заорал:

— Свет не зажигать! Управимся сами!

Ручной фонарик вырвал из мрака корпус судна. Поднявшаяся волна подбросила моторку почти до уровня палубы.

— Бромли! — закричал Морейн. — Молчать, — приказал рулевой. — Нам не нужны свидетели.

Двое в моторке подхватили женщину и, дождавшись благоприятного момента, живо перебросили ее на палубу. Хартвелл потеряла равновесие и непременно скатилась бы в воду, не прыгни Морейн следом и не сумей он удержать ее за талию. Возмущенный, он повернулся, чтобы обругать их, но в этот момент что-то ударило его в грудь, и он свалился. Его ругательства потонули в шуме взревевшего мотора.

— Поднимайтесь! — прокричал Морейн на ухо женщине. — Вставайте на ноги.

Подбежавший Сид Бромли подхватил ее почти бесчувственное тело.

Морейн вспомнил об ударившем его предмете, огляделся и, подхватив с палубы, отнес в свою каюту.

Оказалось, что это была дамская сумочка.

Положив ее в ящик стола, Морейн направился в главную каюту, где Бромли бокалом шампанского пытался привести женщину в чувство.

— Это мигом вылечит ее, — заверил он. — Шампанское — лучшее средство от морской болезни.

Морейн подошел ближе, и женщина в перерыве между глотками шампанского улыбнулась ему.

— Могу ли я еще чем-нибудь быть вам полезен? — спросил Бромли.

— Нет. Идем к причалу.

Бромли подтвердил жестом, что понял, и вышел из каюты.

— Так вы действительно Энн Хартвелл? — еще раз уточнил Морейн.

— Да, это я.

— Вам лучше?

— Да, намного.

— Как долго вы пробыли на борту этого буксира?

— Несколько дней.

— Где вы плавали?

— Не знаю. Где-то в океане.

Заинтригованный Морейн насупил брови:

— Вы давно покинули дом?

— Я и не выходила из дому. Они похитили меня.

— Когда это произошло?

— Думаю, недели две назад. Я потеряла чувство времени.

Почему похитители не потребовали выкупа раньше?

— Понятия не имею. Мне кажется, они чего-то опасались. К тому же они никак не могли вступить в контакт с моим мужем.

— Вот это да! Почему же?

— Не знаю. Я просто слышала, как они об этом говорили между собой.

— Где вы находились во время этого разговора?

— На борту их судна.

— И с момента похищения вы все время провели там?

— Да, около двух недель: Первый день они продержали меня в какой-то лачуге, а потом переправили на буксир.

— Вы не заметили, где они бродили?

— Нет, знаю только, что в океане, поскольку видела чаек.

— И много их там было?

— О да, видимо-невидимо.

Молодая женщина сделала гримасу и откинулась на подушки со словами:

— Это шампанское удивительно хорошо действует. Жаль, что я не знала об этом раньше.

— Это лучшее в мире лекарство от морской болезни, — повторил Морейн. — А сейчас устраивайтесь на кушетке поудобнее и отдохните. Это пойдет вам на пользу.

— На вашем судне качает меньше.

— Конечно. Яхта же лучше, чем буксир, да и идем мы в бухту.

— Мой муж будет ждать меня на берегу?

— Полагаю, что да, — ответил Морейн. — Не надо разговаривать. Успокойтесь и помолчите.

Морейн набросил на нее халат, погасил свет и направился в рубку.

— Что она говорит? — поинтересовался Бромли.

— Да почти ничего, — ответил Морейн, зажигая сигарету.

— Вы поставите в известность власти о том, что произошло?

— Думаю, что нет.

— Не удалось установить их судно?

— Нет. Оно напоминает старую рыбацкую посудину.

Морейн продолжал молча курить. Величественная яхта с королевским достоинством вошла в бухту, тесным проходом проскользнула в док и стала у причала. Бромли выключил мотор.

— Прибыли слишком рано, — констатировал он. Морейн натянул пиджак и надел шляпу.

— Я, пожалуй, смоюсь, пока не возникли какие-нибудь неприятности, — обратился он к Бромли. — Не забудьте напомнить команде, чтобы помалкивали.

Морейн прошел в главную каюту, разбудил молодую женщину, закутал ее в пальто и вместе с ней пересек палубу. Однако едва он и его спутница ступили на мостик, переброшенный с яхты на причал, как их осветил луч фонаря.

— Вы оба задержаны, — раздался мужской голос. — Поднимите руки и не вздумайте бежать.

Натали Раис открыла дверь кабинета Сэма Морейна. В руке она несла почту, а под мышкой — кипу газет. Она удивленно остановилась, увидев за столом Морейна, спокойно дымящего сигаретой.

— Не знала, что вы уже на месте! — воскликнула она.

— А вы думали, что я за решеткой? — задумчиво произнес Морейн.

— Ага.

— Газеты, наверное, расписывают эту историю?

— Да, но не упоминают вашей фамилии. Лишь намекают на “директора крупной рекламной компании”.

— Весьма мило с их стороны, — отреагировал Морейн. — Но это — секрет полишинеля. Вскоре знать будут все.

Натали Раис огляделась вокруг. Шторы на окнах были опущены, горел свет.

— Как долго вы здесь сидите? — спросила она, направляясь к окну.

Морейн заморгал, когда в кабинет брызнули лучи солнца.

— Не знаю. Где-то с трех-четырех утра.

— Как вам удалось освободиться от них?

— Фил Дункан письменно поручился за меня.

— Присутствовал ли при вашем аресте Барни Морден?

— Нет. Хорошо, хоть он вел себя прилично. Не знаю почему, но у меня такое впечатление, что в прокуратуре кто-то слишком много болтал об этом деле.

— Я не верю этому Мордену, — заметила девушка. — Мне представляется, что он слишком подобострастно держится с мистером Дунканом и любезен с вами только потому, что боится вызвать неудовольствие своего шефа. Думаю, что, если бы он мог подложить вам свинью, он не преминул бы это сделать.

— Вполне возможно, — рассеянно согласился Морейн. — Многие поступили бы точно так же.

— Как это понимать?

— Просто, почуяв выгоду для себя, набросились бы на других. Стоит кому-нибудь попасть в немилость, как от него отворачивается большинство его друзей.

Девушка с изумлением взглянула на него, словно углядела в этом замечании намек на себя. Тем не менее она быстро спохватилась и спросила: