Сигаретный дым въедался в волосы и одежду. Пальцы пропахли табаком. Во рту ощущался его привычный привкус, однако сейчас был отчего-то особенно мерзким.

Он старался курить меньше. Правда старался. Но в вечера, подобные этому, его рука так и тянулась к пачке, доставая сигареты одну за другой. Зажав очередную губительную никотиновую палочку губами, он затягивался ею с наслаждением, словно уже много часов ждал этого момента.

Ступая по тускло освещенной дорожке, ведущей к университетскому общежитию, он напряженно всматривался в каждое неспящее окно и затягивался сигаретой глубже, следом выпуская изо рта струйку густого, вонючего дыма. Остановился вблизи деревьев, заботливо укрытый желтеющей листвой одного из них, отыскал глазами нужное окно и пристально смотрел.

Всегда одно и то же место и чуть ли не до минуты выверенный час. Ему было хорошо известно, что здесь самый наилучший угол обзора – она точно его увидит, когда подойдет к своему окну, как обычно и поступает, а случайные прохожие едва ли заметят стоящего средь деревьев молодого мужчину. Никогда никто не замечал.

Ее лицо было обеспокоенным. Особенно когда она заметила его. Он улыбнулся, когда их взгляды встретились. Чувство необъяснимого удовлетворение в нем разливалось. Он был доволен собой, обстоятельствами и, как всегда бывало, предвкушал дальнейшие развития событий, к которым шел уже так долго, что и сам в то не верил.

Когда она скрылась из виду, он бросил сигарету под ноги и растоптал подошвой кроссовка. Руки убрал в карманы. Еще мгновение назад он думал, что та, валяющаяся сейчас под его ногами, сигарета – последняя на сегодня, но навалившиеся разом воспоминания спутали его планы. Он вновь полез в карман, вновь доставал пачку, вновь щелкал зажигалкой…

Эту историю он помнил наизусть. Апрель 1993 года. Городок Литл-Фолс, штат Миннесота. Двое мужчин неспешно шагали по вымощенной камнем подъездной дорожке, что вела к четырехэтажному дому, со всех сторон окруженному высоким забором. Помимо двух давних друзей к дому также тянулась целая вереница гостей, и некоторые из приглашенных уже нетерпеливо пританцовывали и увлеченно переговаривались. Очевидно все они предвкушали веселый вечер.

Один из двоих мужчин передал своему товарищу бутылку пива, и тот с благодарной улыбкой ее принял. Ловким движением руки он отправил крышку восвояси и жадно отпил из бутылки.

– Не так быстро, приятель, – усмехнулся мужчина с темными короткостриженными волосами, отбирая предложенную им же бутылку у друга. – Будущим папашам нельзя увлекаться спиртным, – пошутил он, делая несколько глотков горьковатого напитка.

– Когда родится ребенок я к бутылке не притронусь, – возвращая себе пиво, заявил высокий шатен и подкрепил сказанное улыбкой. – Я рад, что у нас с Тэмми появится малыш.

– И я рад, дружище, – брюнет доброжелательно похлопал приятеля по спине. – Ну, а сегодня будем отмечать окончание твоей холостяцкой жизни. Вот только возьму и себе пивка.

Гости прекрасно проводили время в доме, наслаждаясь компанией, разнообразными напитками и закусками. Танцевали под музыку, обсуждали последние события и строили планы на будущее лето. Однако среди всех этих людей имелись нарушители приятной обстановки, делая ее напряженной.

Оставив своего друга, с которым пришел в этот дом, мужчина предпочел веселой компании общество враждебно настроенного соперника в любовных делах, который принялся доказывать свое превосходство отнюдь не самым приличным способом. Он решил пустить в ход кулаки, желая подправить холеную физиономию возлюбленного своей дамы сердца. Брызжа слюной, он не счел нужным выбирать выражения в адрес своего недруга.

– Мои отношения с Эллисон не твоего ума дело! – в ответ на уничижительные высказывания, вылетающие из уст злопыхателя, прокричал брюнет по имени Джонатан. – Оставь ее в покое, Картер. Она со мной.

– Закрой пасть, чертов ты ублюдок! – перекрикивая своего оппонента, кричал Картер. Он двинулся на горделиво задравшего подбородок Джонатана, сжимая руки в кулаки. – Она не станет выбирать жизнь с тобой! Тебя всегда интересовала только твоя безупречная репутация! Да кто тебя вообще волнует кроме своей эгоистичной персоны?! Для всех ты душа компании! Ангел во плоти, черт возьми! Только мало кто знает какая ты на деле сволочь!

– Тебе пора начать задумываться над своими словами. Терпеть твои жалкие попытки меня унизить я не стану.

Решив больше не тратить силы на словесную перепалку, Картер замахнулся и впечатал свой кулак прямо в челюсть стоящего напротив него брюнета, отчего тот пошатнулся, резко приложив руку к месту удара и сплевывая на ковер кровавую слюну. Пытаясь дать отпор, он стал надвигаться на своего обидчика, заставляя того попятиться и упереться в невысокую балконную перегородку. Коснувшись перекладины спиной, Картер с ненавистью взглянул на соперника и замахнулся для нового удара, однако едва его кулак рассек воздух, он резко отлетел назад, и теперь его тело не остановилось у металлического ограждения, а стремительно полетело вниз.

В темных глазах Джонатана замер страх. Он ринулся к перегородке и, ухватившись за нее обеими руками, опасливо посмотрел вниз. Увиденное повергло его в ужас. К горлу подступила тошнота.

Комната тут же опустела. Здесь ничего не говорило о совершенном преступлении. Лишь стены хранили в себе отголоски былого разговора, который никем больше не был услышан.

Тем временем рослый шатен Оуэн Норрис докуривал на заднем дворе сигарету, сминая в кулаке пустую пачку красного «Мальборо». Отбрасывая сигарету в сторону, он отхлебнул пива и двинулся в направлении главного входа, пытаясь отыскать туалет. Его слегка пошатывало, а выпитое пиво просилось наружу, и тогда Оуэн решил поспешить. Но о своем походе в туалет он напрочь забыл в ту же секунду, когда его глаза уперлись в неподвижно лежащего на земле человека и крохотную лужицу крови, растекшуюся около его головы.

Недопитая бутылка пива полетела примерно туда же, куда и сигарета пару мгновений назад. Опустившись на землю, Оуэн аккуратно дотронулся до уже мертвого тела, пытаясь нащупать пульс.

– Боже... – прошептал он, судорожно сглотнув. – Черт. Помогите! – и тут же закричал, растерянно оглядываясь. – Эй! Кто-нибудь! Здесь труп!

До приезда полиции у дома столпились все гости, совсем позабыв о веселье, выпивке, еде и предстоящих планах на лето. Все в ужасе смотрели на труп и на мужчину, что его обнаружил. А он все искал глазами своего друга, но в толпе его не находил.

Оуэн Норрис еще долго думал о том человеке, которого считал лучшим другом. Думал о том, что было в их жизни и о том, что еще будет. И будущее, которое он хотел уготовить им обоим, было страшным.

Он сидел в тюремной камере, и его лицо не выражало никаких эмоций. Скрючившись точно каменная горгулья, мужчина держал в руках изрядно потрепанный бежевый конверт, бесконечно просматривая вложенный в него детский рисунок. Глядя на рисунок, он снова вспомнил своего друга и в тысячный раз воспроизвел в своем воображении его будущее.

– Признание поможет вам избежать длительного срока заключения, мистер Норрис. Сотрудничество со следствием дает вам определенные привилегии.

Оуэн бросил взгляд на своего друга, ничего не отвечая следователю. Он и не знал что отвечать на обвинения в убийстве, но был уверен в одном: он никого не убивал.

– Я все видел, – вдруг сказал его друг Джонатан, еще недавно прибывавший в раздумьях и не издавший до сих пор ни звука. Он не смотрел на Оуэна, что искал в нем поддержки, уцепившись взглядом лишь за следователя. – Оуэн Норрис толкнул Картера Уилсона в момент драки, отчего Уилсон вскоре скончался.

– Что? – вскочив с места, ошарашенно прошептал Оуэн. – Что ты такое говоришь, брат? Что ты...

– Я тебе не брат, – сквозь зубы процедил он. – Убийца.

Оуэн Норрис по-прежнему смотрел на детский рисунок, не решаясь прочесть письмо. Даже глядя в этот альбомный лист, что был свернут в несколько раз, он думал о своем друге. «Ты мне не брат» – крутилось в его голове. «Убийца» – тут же эхом отдавался полный презрения голос.