– Как же, сейчас! – саркастически заметил Кеннет. – Ты никогда в жизни не отдавал долгов!

– Совершенно верно, – согласился Роджер с безупречной вежливостью. – Но я был бы не против того, чтобы отдать вам, будь у меня двести пятьдесят тысяч фунтов.

– Ну, я рисковать не стану, – сказал Кеннет. – Пойди выклянчи у Джайлза. У меня тебе выудить ничего не удастся.

В этот момент дверь открылась, и вошла Мергатройд – она собиралась убрать со стола.

– Ты только посмотри, что случилось, Мергатройд, – шутливо сказала Антония. – Ну разве не пакость?

– Сколько раз я вам говорила, нельзя употреблять такие… – начала Мергатройд, но тут увидела Роджера и вскрикнула.

– Привет, Мергатройд, – сказал Роджер с сонной извиняющейся улыбкой. – Ты все еще жива?

Мергатройд, казалось, онемела. Она проглотила слюну – раз, другой и наконец произнесла глухим голосом:

– Я так и знала. Спросите у мисс Лесли: вчера я видела в своей чашке дурные вести, ясно, как на ладони. Помяните мое слово, говорю я ей, что-то ужасное движется в наш дом.

– Многие люди смеются над гаданием по чайной чашке, – заметил Роджер с любопытством. – Хотя я сам всегда думал: в этом что-то есть. Знак, что ли. Ты мало изменилась. Конечно, потолстела, но я, во всяком случае, тебя бы узнал.

– Я просила бы вас обойтись без замечаний по моему адресу, мистер Роджер! Зачем вы приехали домой, вот что я хотела бы знать? Не то, чтобы мне была особая нужда вас спрашивать. Верно, собрались разнюхивать да выискивать! А еще говорят – гиены! – От гнева голос ее зазвучал громче, и она решительно кончила: – Очень на вас похоже: попытаться унести из-под носа у мистера Кеннета что ему причитается! И молчите! Как по мне, так убирайтесь-ка назад туда, откуда приехали, и поторапливайтесь!

– Да, – сказала Антония, – но у него нет одежды, и он сказал, что останется у нас.

– Только не в этом доме! – заявила Мергатройд.

– Я не буду попадаться на глаза, – заверил ее Роджер. – Ты меня и не заметишь.

– Только если вы окажетесь за дверью, – был мрачный ответ.

Вайолет встала из-за стола и медленно пересекла комнату.

– Не кажется ли вам, что все это немного недостойно? – сказала она спокойно. – Кеннет, дорогой, перестань шагать и попытайся внять голосу разума. В конце концов, не во власти бедного мистера Верикера оказаться мертвым! – Она улыбнулась Роджеру и мило добавила: – Это ужасная пара, не правда ли? Вы не должны обращать внимание на их разговоры. И никто не предложил вам чаю! Хотите чаю?

– Нет, – откровенно сказал Роджер. – Вот если бы в доме было виски с содовой, я бы не отказался.

– Конечно, я сейчас вам налью, раз эти грубияны совсем забыли о своем воспитании, – сказала она.

Кеннет глянул на нее озадаченно:

– Милая девочка, до тебя дошло, что это значит? – спросил он. – Ты хотя бы поняла, кто он?

– Да, дорогой, прекрасно поняла, – отвечала Вайолет, направляясь к буфету и открывая одну из створок. – И если я могу придать этой встрече пристойный вид, то вы, я думаю, тоже. Вы скажите, когда хватит, мистер Верикер?

– Это будет неслыханно, если он скажет, – заметил Кеннет.

– Хорошо, Кеннет, – сказала Вайолет авторитетным тоном. – Вот столько, вы любите так, мистер Верикер?

– Я люблю по-всякому, – просто ответил Роджер. – Забыл ваше имя, но спасибо вам.

– Уильямс, – сказала она. – Вайолет Уильямс. Боюсь, очень обыкновенное имя.

– Да-да, их-то как раз и труднее всего удержать в голове, – сказал Роджер. – Ну, всем – удачи! Ваше здоровье!

Родственники ничего не ответили. Мергатройд, возмущение которой было направлено на Вайолет, изображавшую из себя хозяйку, вдруг сказала:

– Так что же будем делать, хотела бы я знать?

– Обо мне не заботьтесь, – сказал Роджер. – Я очень неприхотлив. И потом, я не думаю, что задержусь здесь надолго. Я намерен снять себе квартиру.

– Зачем беспокоиться? Разве дом Арнольда тебе мал? – сказал Кеннет.

– Он мне не нравится, – ответил Роджер с удивительной для него решительностью. – Он совершенно не в моем духе. Я вот что подумал: отдам-ка я его тебе и Тони.

– Спасибо. Нам он не нужен.

Мергатройд, пребывавшая в размышлении, сказала немного спокойнее:

– Я думаю, пускай лучше остается. Не то будет таскаться по городу, как настоящий бродяга. Он может спать на раскладушке в кладовке.

– Мне понадобится пара пижам Кеннета, – заявил Роджер.

– Если ты останешься здесь, то я ухожу, – заявил Кеннет.

– Никуда ты не пойдешь, – сказала Антония. – Не собираюсь я с ним одна управляться.

– Хорошо, давай вместе уедем. Поехали сразу в Швецию!

– Не могу. Кто будет смотреть за собаками?

– Проклятые собаки!

– У вас много собак? – спросил Роджер, оглядываясь вокруг. – А какой породы?

– Бультерьеры, – лаконично ответила Антония.

– Как-то мне это не нравится. Однажды меня укусила собака, и мне сказали, что это был бультерьер. Не хочется с ними больше встречаться.

– Давайте впустим собак, – сказал Кеннет, повеселев. – Никогда не знаешь, где твое счастье.

– Что за мальчишество, Кеннет, – вмешалась Вайолет. – Не мне предлагать что-либо, но не кажется ли вам, что следует сообщить о случившемся мистеру Каррингтону?

– Неужели дядя Чарльз еще не умер? – удивился Роджер. – Я не хочу его видеть. Последний раз он наговорил мне разных пакостей, которые я, к счастью, позабыл.

– Ты его и не увидишь, – сказала Антония. – Все наши дела много лет назад были переданы Джайлзу.

– Ах, Джайлзу! – сказал Роджер. – Против него я ничего не имею. Помнится, он был вовсе неплохим малым. Я учился с ним в школе.

– Да, пока тебя не выгнали.

– Ты все спутал, – сказал Роджер. – Это было в Оксфорде. Вот там я действительно попал в беду. Позабыл подробности, но было много разных неприятностей. По правде сказать, мне всю жизнь здорово не везло. Нет, я не жалуюсь.

Видно, Антония сочла удачным предложение Вайолет и отправилась в другой конец мастерской позвонить Джайлзу. Джайлз подошел сам, и Антония, услышав его голос, сказала без всяких предисловий:

– Джайлз, что ты делаешь? Если не занят, лучше приезжай к нам сразу.

– Это нужно? А что случилось?

– Жуткая мерзость. Объявился Роджер!

– Что?!

– Роджер. Он вовсе не умер. Он здесь.

На минуту воцарилось удивленное молчание. Потом Джайлз сказал дрожащим от смеха голосом:

– Какое несчастье!

– Да, это ужасно, – продолжала Антония. – Мы понятия не имеем, что делать.

– Бедняжка Тони. Боюсь, ты ничего не сможешь сделать.

– Тебе хорошо смеяться, а он сказал, что не уйдет, пока ты не одолжишь ему денег. Ты не мог бы принести сразу немного? Он просит пятьдесят фунтов, но я думаю, обойдется и двадцатью. У него совсем нет одежды.

– Как – совсем никакой?

– Да нет, дурак ты, что ли, конечно, он одет! Но у него нет пижам и всего такого.

– Как это на него похоже! – сказал Джайлз.

– Я тоже так думаю, но дело в том, что он нам здесь совершенно не нужен, а он не хочет уходить, пока не получит денег.

– Милая девочка, пожалуй, я сразу ничего не смогу сделать!

– Наверное, ты не захочешь дать ему взаймы, – сказала Антония, теряя надежду.

– Не захочу, – ответил Джайлз.

– Да, я так и подумала. Но понимаешь, такая тоска, если он останется.

– А где он?

– Я же говорю, здесь.

Джайлз с трудом удерживал смех…

– В той же комнате?

– Ну конечно, – нетерпеливо сказала Антония.

– Как ему, должно быть, приятен этот разговор! Тут Роджер, который слушал, по обыкновению, спокойно сказал:

– Передай старику Джайлзу сердечный привет.

– Он хочет, чтобы я передала тебе сердечный привет. Вот он какой.

– Он всегда был таким. Я не могу подняться до подобных высот нежности, но скажи ему: я его поздравляю с тем, что он не умер. Откуда он явился?

– Из Южной Америки, кажется. Я не спрашивала. Во всяком случае, он приехал в Англию вчера. Пожалуйста, приходи!