Заезжаем в кишлак Гарм-чешма. Здесь из-под земли бьют горячие сернистые источники. Местные жители всячески демонстрируют дружелюбие, седобородые старцы вылезают из целебных вод, чтобы поздороваться с нами. Русских на Памире пока любят и уважают, их еще считают “старшими братьями”. Но в самом Хороге славянину уже нельзя появляться на улице после заката — слишком велики шансы быть убитым или взятым в заложники.

А оставшийся без поддержки России во враждебном исламском окружении Горный Бадахшан неизбежно будет искать себе сильного союзника, и руку помощи ему уже протягивает великий сосед — Китай.

Из Хорога в Душанбе нас перебросили уже знакомые летчики-сибиряки. Прощаясь с нами, один из них окинул огромный аэродром каким-то уж очень печальным взглядом. “Что ж так грустно?” — поинтересовался мой товарищ.

“Да, плохо, что почти весь аэродром таджики контролируют”, — ответил летчик . “Представляете, какой здесь бардак будет , когда драпать станем?”.

Мы этого не представляем и видеть этого не хотим.

Александр Бородай,

Василий Александров (фото) Наши спец. корр.

Душанбе — Курган-Тюбе —

Куляб — Шуробад — Нурек — Хорог — Москва

генерал Виктор Филатов

ДЛЯ ЕДИНСТВА ПАРТНЕРОВ по бизнесу нет страшнее испытания, чем испытание монетой. Это правда: только монетой можно сегодня скомандовать каждому государству “Фас” или “К ноге!”, и Штатам в первую очередь. Мировое правительство, или — как его аккуратно именует влиятельный западный интеллектуал и историк Джон Лафленд — “технократы из Брюсселя” (видимо, по месту дислокации штаб-квартиры НАТО) в свое время, как говорится, вбросили идею о “евро” — единой валюте Европы. Евро внешне — лишь прообраз рубля Российской империи и СССР, как и вся объединенная или единая Европа — лишь повторение задов Российской империи и СССР. Все это у нас уже было: и единое пространство сразу на двух континентах, и единая валюта для 15 государств, и одно на всех имперское или союзное МВД, МО, МИД и т.п. — все, что приличествует ЕДИНОМУ государству.

Есть и другая точка зрения на евромонету: евро — это “переодетый” доллар. Зачем его переодевать? В Европе сильны антиамериканские настроения, они растут. В Европе доллар задавил все валюты. И знак оккупации своих стран европейцы видят в долларе. Мы проиграли американцам “холодную войну”, европейцы проиграли американцам валютную битву. Евро — это лишь по-иному названная американская оккупация Европы. Американцы как таковые тут ни при чем. США — такая же оккупированная долларом страна, как и все другие: доллары в США вот уже скоро 100 лет печатает частная корпорация Ротшильда и ПРОДАЕТ их как товар, на манер зубных щеток, правительству США… за доллары. Европу сгоняют в единый концлагерь, название которому “ЕВРО”.

Европейские интеллектуалы приняли “правила игры”, навязанные им солдатами Мирового правительства, — долларами, и, нигде не употребляя слово “оккупация”, начали борьбу против оккупантов. “Мегатонную бомбу” взорвал недавно историк Джон Лафленд, опубликовав книгу “The Tainted Source”, — “Грязный источник”. К сожалению, у нас она никогда не будет переведена и издана, чтобы не дать мощного дополнительного оружия в руки русским националистам. Лафленд — интеллектуал тэтчеровской ориентации, сотрудник “Уол Стрит Джорнал” и “Санди Телеграф”, три года тому назад он опубликовал памфлет “The Death of Politics” — “Смерть политики”. Как написала одна из газет тогда, книга “Смерть политики” вызвала “гнев фанатиков европейской идеи”. Книга “Грязный источник” у тех же “фанатиков” вызвала шок. На протяжении всего повествования Лафленд атакует по всем правилам военного искусства: проект объединенной Европы не является плодом либеральной мысли, он — плод “тоталитарных идеологий нацизма, фашизма и их прочих вариантов”. По-русски Лафленд надо читать так: объединенная Европа — это не более, чем легализация оккупации Европы нацистами, фашистами “и их различными вариантами”. Бомба Лафленда разит наповал: выше национального суверенитета не только не существует никакой свободы, Лафленд вообще не представляет, как без национального суверенитета можно быть свободным. Больше того, Лафленд буквально проходится огнеметом по “фанатикам европейской идеи”, убедительно доказывая, что без национального суверенитета нет и быть не может “самого юридического фундамента государства и фундаментальных прав граждан”.

“Уберите со стен портреты Аденауэра, Шумана и Жана Моне, — ведет прицельный огонь на поражение Лафленд, — и повесьте портреты Гитлера, Муссолини или Петена. Они являются настоящими апостолами европейской идеи…

Для начала Лафленд предлагает еще раз повнимательней присмотреться и послушать… доктора Геббельса — министра пропаганды третьего рейха. А теперь, говорит он, послушаем Коля. Похоже? Очень? “Технология транспорта и телекоммуникаций уменьшает расстояния между народами, — делал открытия Геббельс в 1940 году, — и это непременно приведет к европейской интеграции”. Или вот еще из Геббельса: “Народы Европы все больше сознают, что многие недоразумения, нас разделяющие, являются обычными семейными ссорами в сопоставлении с громадными вопросами, которые надо решить между континентами”. Речь идет, конечно, о вопросах глобальных, как сказали бы сегодня. Семейное согласие потом обернулось концлагерями и газовыми печами, десятками миллионов трупов. О семейном согласии сегодня твердят и Коль, и все “фанатики”. Очень красиво! А конкретное дело — отмена границ между национальными государствами. Именно это — сердцевина Майстрихтских соглашений. “Вы стали составной частью одного Великого Рейха, который собирается организовать Европу, разрушить границы, разделяющие европейские народы, и обеспечить им легкое совместное сосуществование”, — это снова Геббельс, но тех дней, когда Европа уже лежала под кованым сапогом “семейного” солдата и дымились костры, на которых сжигали трупы.

А что же сам Гитлер? На одном из собраний нацистской партии в Нюрнберге в 1937 году фюрер сказал: “Нас больше интересует Европа, чем любая из стран. Наш народ, наша культура и наша экономика развивались в широком европейском контексте. Поэтому мы должны создать препятствия каждой попытке внесения элементов раздора и разрушения в семью народов”. А единодушие, как известно, бывает только на кладбище. Тогда и появлялись panzerdivisionen. Сейчас танками называют доллары. А вот и кладбище — в августе 1941 года появилось итальяно-немецкое коммюнике, его подписал и Муссолини, там слова про “семью европейских народов” покрепче. “Уничтожение большевистской угрозы (читай — русских) и плутократической эксплуатации (читай — американцев, но не ротшильдов) обеспечит мирное, гармоничное и успешное сотрудничество между народами европейского континента как в политическом, так и в экономическом и культурном планах”. Деталь: ни слова не сказанно о делах военных. О них есть в других документах, там черным по белому заявлено: оружие могут носить только немец и полицай. Кто ходит у нас теперь с пачками долларов в кармане?

В КНИГЕ ЛАНФЛЕНДА все-таки ощущается этакий душок антинемецкий. Островное мышление автора, вечная конкуренция немцев и англичан не всегда позволяют автору видеть проблему в глобальном масштабе. Еще в прошлом году американские оккупационные гарнизоны стояли в восьмидесяти странах, в этом году их гарнизоны — в ста странах мира. В страну вначале приходит доллар, за ним — вооруженный оккупант, за солдатом-оккупантом — оккупационный денежный знак. Не немцы сколачивают “новую Европу” по чертежам “европейской идеи”. Это делает Мировое правительство. Немцы не виноваты, что идеи Гитлера — ненемца сегодня исповедует и реализует сионист Ротшильд и 100 банкиров его единоверцев, которых официально именуют Мировым правительством. Сегодня все как раз наоборот: немцы пытаются отбиваться от “нового мирового порядка”, которым ротшильды придавили всю Европу, весь мир. А польза от работы Лафленда та, что он, хоть и на ограниченном Европой пятачке, пытается с помощью прошлого ответить на вопросы дня сегодняшнего. Идеи Гитлера “по национальному вопросу” привели ко Второй мировой войне. Идеи Гитлера, раскручиваемые Мировым правительством, неизбежно ведут к Третьей…