Вильям оделся, умылся и пошел завтракать. Элис и Раймонд уже были за столом. Они оживленно болтали и смеялись. Вильям смутился, заметив, как светятся их лица.

Черт возьми! Он был слишком занят своими собственными проблемами последние две недели и не заметил, что симпатия между Элис и Раймондом переросла принятые рамки. Раймонд готов был отдать ей свое сердце, забыв о своем положении в доме, но еще легкомысленнее была Элис, которой надлежало ценить себя выше. Ей ничего не стоило образумить молодого рыцаря. Быть может, это и не излечило бы его любви, но подготовило бы к горечи отказа.

К счастью, есть средство немедленно и хотя бы частично взять ситуацию в свои руки. Раймонда можно отправить с Дикконом для набора новых людей, а затем оставить в Биксе для их обучения до сбора в Херфорде. А когда Раймонд уедет, Вильям напомнит Элис, что рыцарь-авантюрист, без гроша за душой, не может быть подходящей парой для девушки с хорошим состоянием.

Но, подумав об этом, Вильям тут же засомневался. А почему нет? Если молодые люди любят друг друга… почему нет? Ему нравился Раймонд. Тесно общаясь с ним эти две недели, он почувствовал уважение к молодому человеку за живость ума, готовность к тяжелой работе, искренний интерес к изучению языка и привычек людей, с которыми он теперь жил. Правда, приданое и красота Элис могло бы поднять ее на целую ступень в обществе. Даже выйдя замуж за Обри, она в дальнейшем стала бы хозяйкой четырех владений, то есть приблизилась к настоящему богатству. Конечно, если ее внимание занимает только Раймонд… Нет. Он не даст дочери испортить свою жизнь. Как только они вернуться из Уэльса, и если…

– Папа! Что ты стоишь столбом, уставившись на нас? – спросила Элис.

– Просто немного задумался, – ответил Вильям, подойдя к столу и взяв из рук Элис кубок с вином.

Она нахмурилась.

– Ты задумывался слишком много раз в последние дни, и, судя по твоему виду, эти мысли не так приятны, как тебе бы хотелось.

– Да, – ответил он и перевел взгляд на дверь, за которой располагался писарь Ричарда, еще не выходивший к столу. Этот тип вечно опаздывал и был ленив, но Вильяму пока не удалось поймать его на чем-либо предосудительном. Элис полагала, что неразговорчивость отца объясняется его задумчивостью, но имела и еще одно мнение на этот счет. Вильям сообщил Раймонду о тех обязанностях, которые ему следует выполнять с сегодняшнего дня, ожидая возражений со стороны Элис, но не дождался их. Не смог он ничего прочитать и по лицу дочери, хотя наблюдал за ней тайком. Элис казалась расстроенной, возможно, даже расстроенной сильнее, чем когда отослали Гарольда, но приняла решение отца, отбросив все остальное как незначительное по сравнению с ожидающими их событиями.

– Ты не пойдешь с необученными людьми! – воскликнула она. – Ах, папа, пожалуйста, не делай этого. Я прекрасно со всем справлюсь. А сэр Моджер всегда придет ко мне на помощь. Не будет его, людей в помощь нам пришлет Элизабет.

– Успокойся, Элис. К тому времени, как мы пойдем в Уэльс, эти люди всему научатся. Вот почему я посылаю Раймонда и Диккона сейчас: их надо набрать и начать обучать. Поход через страну закалит их, а в мелких, незначительных стычках они узнают вкус крови и созреют окончательно. К тому же я возьму нескольких опытных латников для укрепления отряда.

– Но, папа…

– Элис, не заставляй меня напоминать тебе о твоих женских делах. Я не безрассудный молодой глупец и не ищу опасности без необходимости. Уверяю тебя, я позабочусь о готовности моих людей.

Она повиновалась и умолкла. Вильям был очень доволен своим планом. Ему показалось, что, в то время как Элис лишь слегка сожалела о потере своего наперсника, Раймонд выглядел глубоко потрясенным. Вильям видел, как тот посмотрел на Элис, едва услышав, что им предстоит разлука. Надо было, давно надо было, с сожалением подумал Вильям, отослать Раймонда.

Моджер совершенно иначе, нежели Вильям, воспринимал растущую привязанность между Элис и Раймондом. Он искал успокоения всю предыдущую неделю и поэтому был так возмущен увиденным, что чуть не забыл, зачем приехал в Марлоу. Раймонд, соглашающийся с любым высказыванием Элис, определенно был опасен. В данной ситуации избавление от Вильяма ничего хорошего не сулило, так как девушка официально не была помолвлена с Обри и могла прибегнуть к защите молодого рыцаря, которого явно предпочитала его сыну.

Он уже слышал о Ричарде Корнуолльском некоторые вещи, встревожившие его. Все знали, граф защитил нескольких женщин, выразивших нежелание выходить замуж. Поэтому Элис могла бы иметь веские доводы для подобного отказа, если хотя бы малейшее подозрение, касающееся смерти Вильяма, падет на Моджера. Для Элис было естественным отказать в браке сыну человека, подозреваемого в убийстве отца. Кроме того, Ричард мог не пожелать выдать Элис замуж, чтобы самому получать доход от Марлоу и Бикса; или же у него нашелся бы любимчик, которого он пожелал бы хорошо устроить.

Всю дорогу домой Моджер, не переставая, говорил и жаловался Элизабет на беззаботность Вильяма, позволившего столь тесное сближение юного рыцаря-наемника со своей дочерью. Элизабет не отвечала, но сердце ее переполняла нежность. Ей не казалось это беззаботностью. Она понимала Элис лучше, чем муж, и видела, девушка еще не испытала глубоких чувств. Без сомнения, Вильям поручит Раймонду выполнить задание, которое разделит их, не дав делу зайти слишком далеко. Он также не позволит Элис стать женой Обри, а это было бы, по убеждению Элизабет, несчастьем как для ее сына, так и для его дочери. Бедный Вильям! Это так мило с его стороны. Когда Элис выйдет замуж и покинет отчий дом, он останется совсем один.

Как будто поймав ее мысли, Моджер сказал:

– Я должен поговорить с Вильямом об этом. Ему надо немедленно избавиться от этого парня. Он мне совсем не нравится. Я уверен, он шпион короля. Элис не говорила тебе, как долго ее отец собирается отсутствовать?

– Нет, Моджер, – ответила Элизабет. – Думаю, не более недели, в противном случае Элис сказала бы мне.

– Тебе надо получше думать о том, что спрашивать и что говорить. Мне нужен повод, еще раз съездить в Марлоу на следующей неделе. Я собираюсь просить де Боуна прислать Обри на время домой. Пусть тот лучше постарается склонить эту девицу к замужеству или…

Моджер замолчал, почувствовав, как напряглась Элизабет. Она без ума от двух идиотов, которых произвела для него на свет. Лучше никому не рассказывать, как мало от них пользы. Хнычущие придурки, играют в рыцарство, честь и усердствуют только по его настоянию, когда он требует добиваться благоволения у своего сюзерена, как-то: вытребовать у арендатора неаккуратно вносимую им плату или выжать деньги из торгаша, жадного до них. О чем, черт возьми, они только думают? Он нашел им места около столь могущественных людей разве не для того, чтобы они искали выгоду из своего положения? Но Элизабет знать об этом необязательно. Только один раз она открыто проявила неповиновение, и все из-за сыновей. Моджер взглянул на ничего не выражающее лицо жены и вспомнил, как она тогда посмотрела на него. Он почти испугался, но пересилил себя, и вскоре успокоился.

Беда Моджера заключалась в том, что на словах он был смелее, чем на деле. Желая вытребовать сына, он написал письмо его могущественному патрону, но это было не требование, а, скорее, вежливая просьба, пестрящая выражениями: «если это не затруднит Вашу светлость» и «если это не составит неудобств Вашей светлости». Однако Гемфри де Боун не захотел расстаться с оруженосцем, успевшим стать его любимцем за быстроту, ум и напористость; он написал бесцеремонный отказ, сославшись на свою необходимость в услугах Обри.

Это не улучшило настроения Моджера и заставило его . искать повод для поездки в Марлоу, наконец он остановился на идее «сопровождения» Элизабет. Она послушно согласилась на его предложение и достала кусок ткани, цвет которой скорее подошел бы Элис, нежели ей. Моджер с радостью понял, есть возможность сделать Элис подарок, что, безусловно, смягчит ее. На следующий день они отправились в Марлоу сразу после завтрака. Сердце Элизабет трепетало. Она не знала, радоваться ей или опасаться, если Вильям окажется дома.