Курица шкворчала на сковороде, заставляя меня истекать слюной. Еле дождавшись, когда всё будет готово к употреблению, и торопливо навалив себе макарон с мясом на тарелку, я быстро уплела свою огромную порцию. Нежданные гости словно ждали, когда я уберу за собой и помою посуду. Потому что едва я вытерла мокрые руки, в дверь постучали.

Я открыла дверь и первой мыслью было: Что за?… потом медленно пополз по спине липкий холодный страх.

Я открыла дверь и мне набросили матерчатый черный мешок на голову, связали и куда-то поволокли… Пять-дэ кино заказывали?…

Почему-то у меня не получилось закричать. Поэтому я тупо пыхтела в своём мешке, пока меня транспортировали в… куда, кстати?

Строчка из песни вспомнилась, почему-то: «…Остановка, где-то далеко за Мкад-ом…»

Но меня везли не в глушь, как выяснилось. Ещё в дороге я слышала весьма странные разговоры между моими похитителями. Один молодой голос спросил: Миш, ты там всё закрыл?

«угу.»- отозвался грубый, чуть сиплый на сиденье около меня.

— А чего копался?

— ну… ключи искал.

— всё проверил?

— угу.

— смотри…

Вот такой непонятный диалог. Голова моя отказывалась делать отсюда хоть какие-нибудь выводы. Так что я просто лежала, пытаясь совладать с волнением. Я знала, что безопаснее вести себя тихо в подобных ситуациях. К счастью, неизвестности скоро пришел конец. Меня довольно аккуратно принесли в какое-то помещение и поставили на ноги. Послышалась возня по крайней мере шести-семи человек и смутно знакомый голос в числе прочих, бормочущих что-то малопонятное и тихое. Знакомый голос хихикал, а я тупо пыталась узнать его обладателя. Блин, а страх притупляет соображалку.

Чьи-то пальцы развязали узлы на запястьях, потянули вверх надоевший мешок на голове. От яркого света я проморгалась секунд через пять, и первое, что я увидела — давящуюся от смеха Белку.

— Fuck… — вырвалось у меня. Я вытаращилась на подругу. Видимо, выражение моего лица подлило масла в огонь её веселья, и она отчаянно захрюкала, согнувшись и держась за живот.

Ей смешно. А я… мне бы кто объяснил, какого чёрта происходит.

Кто-то положил ладони мне на плечи, я отскочила, обернувшись, чтобы видеть похитителей. Это розыгрыш. Передо мной стоял с озабоченным лицом Макс собственной персоной. Стоял, как и все мы, в просто шикарном холле шикарного особняка. У меня отвисла челюсть, я задрала голову, осматривая лепнину и сверкающий потолок с хрустальной люстрой и всё остальное, что было вокруг меня. На время я забыла обстоятельства своего путешествия сюда.

«Прости…» всё тот же шелест, совсем рядом, почти в уши. Я заозиралась уже в поисках источника звуков.

— Прости меня, Сандра… Белла сказала, ты будешь в восторге… — сказал Макс. У него было смущенно — виноватое лицо. Он явно был не рад тому, что сделал. У меня же на лице легко читалось крайнее недовольство, почти ярость. Я вспомнила, чего мне довелось натерпеться по милости этих голубков, и у меня зачесался язык высказать Белке и её ухажёру всё, что я думаю о подобных сюрпризах и о их устроителях. Но я сдержалась, потому, что мне было любопытно, что они собираются делать со мной дальше. И с какой вообще стати они решили насильно вовлечь меня в их культурный отдых? Нормальные пары обычно предпочитают проводить свидания без третьих лишних.

— ну и… — он замялся. — я подумал, что с моей стороны невежливо игнорировать окружение Белки…

Я невольно фыркнула. — С чего он это взял? Да это вообще как-то всем по барабану. Встречайся себе с девушкой спокойно, совсем не обязательно встречаться со всеми её подругами. Даже не обязательно здороваться. А ведь есть ревнивые девушки, которым ещё никто ничего не обещал, а они уже готовы грызться с соперницами за своего парня как за жениха.

Глаза Макса бегали, избегая моего гневного взгляда.

— мм, Сандра, пожалуйста прости, если сможешь мне мою настырность и присоединяйся к нам — я заказал для нас троих билеты на Темпест Шекспира, Белка сказала, что тебе тоже нравится театр… но начало через пару часов, а пока мы можем сходить в хороший ресторан и поужинать вместе.

Я понемногу успакаивалась, заставила себя не зыркать на Макса исподлобья. Я поняла, что всё, начиная от мешка на голове и наручников, и заканчивая явлением в роскоши особняка Макса — заслуга подруги, которая, как я уже упоминала, особа легкомысленная и любящая повеселиться. А единственная вина Макса — в его наивности и некоторой детской непосредственности, которая так не вяжется с его солидным видом.

решила сдаться им на милость и принять участие в великосветском променаде с целью физического и духовного насыщения.

Макс проводил нас в роскошный зал за деревянными узорными дверями. Там мне было не по себе, сидеть на креслах, которые стоили минимум половину моей квартиры, среди мебели из стекла и черного дерева, среди стен, увешанных подлинниками известных живописцев, среди всей этой кричаще-жеманной роскоши. Ненавижу роскошь. Хотя, чего скрывать, картины меня весьма заинтересовали. Я не решилась подойти и прочесть имена авторов, но издали прищурясь рассмотрела изображенные копны сена, тени от которых ложились на скошенную полосу земли.

— Это Моне. Стога на рассвете. Очень добросовестная репродукция, мне она понравилась, как только я её увидел на одной из малоизвестных любительских выставок в Париже. — Пояснил Макс, заметив мой интерес. — у тебя, я погляжу, тоже губа не дура.

— только губа… — отозвалась я, не отрываясь от созерцания. — говорила мне мама, не открывай дверей, не поглядев в глазок… Будь на месте твоих людей настоящие похитители, я бы уже лежала где-нибудь в глухомани под кустиком и слоем земли…

— Сомневаюсь. — почему-то сказал Макс. Я посмотрела на него, ожидая, что он пояснит своё утверждение, но он потянулся за графином сока в холодильник, скрытый за раздвижной панелью. Я успела заметить усмешку на его лице, прежде чем он отвернулся.

Макс разлил сок по стаканам и, присовокупив к этому блюдо каких-то булочек, поставил поднос на столик перед нами. Я вдруг поняла, что проголодалась. Ну надо же… Слопать львиную порцию меньше часа назад и опять быль голодной? списав всё на адреналиновую бурю, я уписала пару булочек с соком. Мм, а Максик знает толк в десертах- булочки с апельсиновым джемом прекрасно шли с виноградным соком, или я такая голодная? Ладно, я его прощаю типа.

По запаху я узнала машину, в которой приехала в особняк, когда мы сели в салон. Блин, хорошо, что я не из тех, кто загоняется по поводу того, что одеть в подобных ситуациях, когда нужно ехать в культурное место, иначе бы давно изнылась по поводу платья, маникюра, обуви, косметики и чего-нибудь ещё из этой серии. Мне всё равно. Оглядев себя в королевское зеркало ещё в особняке Макса, я осталась вполне удовлетворенной состоянием джинсов и куртки, а косметикой не пользуюсь, ибо и без неё никто не упадёт в обморок от моего ненакрашенного лица.

И вот, уже через пятнадцать минут мы сидели в тихом, полупустом ресторанчике в центре города, и чинно ужинали запеканкой, фирменным блюдом, и ждали, когда подадут напитки и десерт.

Я то и дело ловила на себе взгляды Макса, рассеянно кивающего в ответ на реплики и щебет Белки. На неё он, видимо, уже насмотрелся, бедненький, и утомился немного, потому что смотрел в ресторане почти исключительно на меня, старательно разыгрывая равнодушие. Но мне показалось, или под гривой волос почти до плеч, у него покраснели уши?

Пока я раздумывала над всем этим, Макс извинился и вышел в уборную. Белка, потеряв объект своих словесных излияний, уставилась на меня, ненадолго умолкнув.

— Извини, я кажется перегнула палку… — произнесла она, наконец почувствовав подобие угрызений совести.

Я хмыкнула. Да ладно…

— Я рада за тебя. — сказала я. — Но позволь дать тебе совет, как подруга подруге: молчи хоть иногда. У мужика, знаешь ли нет моей способности выносить твой треп часами без пауз и без вреда психике.

— Ну…

Макс ржал как ненормальный. спектакль был юмористическим. Мне безумно понравилось всё — атмосфера, эффекты, актеры, их голоса и игра. Настолько увлеклась, что не чувствовала уколов вины, как всегда было когда я ходила в театр. Я чувствовала вину перед театром, словно он был божеством, которое звало меня, но я не пришла, чтобы вечно служить ему, вместо этого лишь изредка навещала как дальнего родственника. В этот раз я об этом не думала ни мгновения, наслаждаясь настоящим.