― Я бы хотел обсудить эту часть, ― облизываю губы, глаза все еще закрыты. Чувствую, что она близко. Ее тепло. Ее тело. Стук каблучков туфель, которых я еще не видел.

― Мне очень жаль. Но я не веду переговоров с террористами.

― О, поговорим об этом в конце вечера, ― ухмыляюсь я.

― Открывай, ― говорит Джоли, достаточно близко, чтобы я мог почувствовать аромат ее цветочных духов, но не так близко, чтобы ощутить дыхание на моей коже.

Открываю глаза. Она стоит передо мной в красном платье в пол с глубоким разрезом, обнажающим ее стройную молочно-белую ногу. Платье бархатное так и зовет меня потрогать его. Разорвать. Чтобы, бл*дь, вкусить ее прямо на полу. Но я все еще хочу, чтобы мои яйца были целы, когда мы доберемся до торжества в Метрополитене. На ней минимум макияжа ― только огненно-красная помада на губах — и пара туфель с красными подошвами. Дорогие вещи. То, что я убедил ее купить, когда подписал контракт с «Рэйдерс», в тот же день, когда выбрал свой костюм. Ее алые губы подергиваются в робкой улыбке.

― Что думаешь?

― Думаю, что ты выглядишь идеально, но кое-чего все же не хватает. Аксессуаров. Повернись.

Ее глаза расширяются, но Джоли делает, как я прошу. Она поворачивается. Открываю ящик позади себя и достаю мой подарок. Приподнимаю ее волосы, чтобы надеть ожерелье. Ничего слишком вычурного. Простое ожерелье из розового золота с единственной жемчужиной. Требуется пара секунд, чтобы застегнуть его ― это вам не кино. Это реальная жизнь, потому что мои руки трясутся, черт возьми.

― Теперь повернись обратно ко мне, ― говорю я. Мой голос ломается. Она оборачивается. Медленно. Так медленно. Супер медленно. Почему она так медлит? Это знак? Да заткнись ты, засранец. Просто сделай это.

Очень небрежно, как будто это не имеет большого значения, словно я не готов наложить в штаны, надеваю обручальное кольцо на ее палец. Как и ожерелье, оно простое и элегантное. Тонкий ободок с одним бриллиантом, сверкающим посередине. Одинокий и редкий, как и моя девочка.

Я не спрашиваю, просто заявляю.

Сердце Джоли Луис принадлежит мне. Оно всегда будет принадлежать мне. Оно принадлежало мне с той минуты, как она решила открыть ржавое окно и улизнуть из своей комнаты, чтобы встретиться со мной без приглашения, но это было так необходимо.

Она смотрит на кольцо, и я ожидаю, что она нахмурится, может быть, задаст вопрос, но нет. Не происходит ничего из этого. Джоли улыбается и использует свою недавно украшенную левую руку, чтобы обхватить мое лицо и прижать меня к себе.

Снаружи ― буря, заставляющая газеты и мусор на улицах Нью-Йорка танцевать по кругу. Внутри ― тепло. Мы целуемся. Как друзья. Как любовники. Как и все между этими понятиями.

― Я люблю тебя, сердитый мальчик, ― говорит она, и я отвечаю ей единственное, что приходит мне в голову.

― Я люблю тебя, храбрая девочка.

Год спустя

Восемь секунд молчания, и она, наконец, открывает свой рот.

Во рту пересохло, онемело и стало больно из-за улыбки, которая не сходила с лица весь день, но она хотела произнести эти слова, даже если они будут последними, что ей удастся сказать.

― Я, Джоли Александра Луис, беру тебя, Сэйджа Альберт Пойриера, в лучшие друзья, верного партнера и единственную настоящую любовь. Ты будешь моим штормом летом, моим спокойствием под зимним небом и всеми временами года между ними. В болезни и здравии, в печали и радости.

Она надела кольцо дрожащими пальцами. Позади них стояло дерево детства, украшенное красными и белыми сатиновыми бантиками. Это была небольшая церемония, свидетелями которой были только их любимые члены семьи и друзья из колледжа. Независимо от того, сколько мальчик-суперзвезда рос, чтобы попасть к «Рэйдерс», они все еще были теми же детьми, что и двенадцать лет назад. Смиренные. Тихие. Влюбленные. Такие влюбленные.

― Теперь вы можете поцеловать невесту, ― сказал священник.

Его слова проникают в души двух влюбленных, тая, как свадебный торт позади них в жаркий летний день. На восьмой секунде после того, как девушка поклялась отдать все мальчику, он ухмыльнулся и сказал:

― Не надо просить дважды, сэр.

Убрав вуаль от ее лица, обхватил щеки и поцеловал так сильно, что у нее перехватило дыхание.

Люди повскакивали со своих мест, аплодируя, свистя, смеясь и радуясь этому моменту. Девушка улыбнулась, вспоминая, как в самый первый раз она набралась смелости последовать за сломленным мальчиком, повинуясь инстинктам, следовать своему сердцу, чтобы поговорить с ним.

Их губы двигались вместе в танце любви и страсти. Они знали движения наизусть.

На восьмой минуте после того, как церемония закончилась, девушка продефилировала по тщательно подстриженной лужайке к своей лучшей подруге Челси, положив руку той на плечо. Челси обернулась. А ее парень — Марк, с которым она теперь была помолвлена, решил улизнуть ― пробормотал свои поздравления и отошел. Сэйдж появился из-за спины своей новоиспеченной невесты. У него такая огромная улыбка, что она ослепила обеих женщин, как солнечный луч.

― Что случилось? ― спросила Челси.

Недавно она переехала из Ванкувера, где жила со своим женихом, обратно в Луизиану, они оба искали работу, стремясь осесть там.

― Какое у тебя расписание через восемь месяцев? ― спросила Джоли, бабочки порхали у нее в животе.

Челси приподняла одну бровь. Сэйдж был на грани взрыва от счастья. Девушка скользнула раскрытой ладонью по белому платью ко все еще плоскому животу.

― Пока не ясно. Почему ты спрашиваешь? ― прощупала Челси почву.

― Потому что ты нанята, ― сказала девушка, когда все три пары глаз опустились к ее животу.

Девушка получила поцелуй от мальчика, который уже не выл на Луну и не плакал на дереве. В лоб. Как друзья.

Потом он поцеловал ее в губы, как это делают любовники.

Затем ― ее запястья, как это делают родственные души.

Конец