— Как мне близки мысли короля, — услышали все приятный мужской голос, — две расы не могут полноценно существовать вместе. Как трехсотлетние дубы бросают тень на кусты, так эльфы мешают развитию человечества. Они живут всегда и никуда не торопятся, мир с ними застывает и становится скучным. Только люди привносят в жизнь новые идеи, новые формы и страсть. Человечество — движение и развитие, эльфы — застой и смерть при жизни.

— Интересно! — воскликнул Фаразон. — Разве ты не хотел бы стать бессмертным?

— Бессмертными должны быть все, а не только избранные. Иначе никогда не прекратятся зависть и ненависть. Я подозреваю, что тому, кто создал такое неравенство, было скучно.

— Люблю, когда критикуют Илуватара, — усмехнулся Фаразон.

— Нас учили тому, что он сотворил Землю и отдал своим детям, — продолжал незнакомец, — а я думаю, что он создал театр и отдал нам в ренту. Пока мы забавляем его, мы существуем. Без тени жалости он будет наблюдать за нашей гибелью.

— Так грустно! — всхлипнула Эльсия, с опаской поглядывая на обладателя завораживающего голоса.

— Грустно будет до тех пор, пока мы не захватим театр, — осклабился незнакомец. Наблюдавший за королевским окружением Терлок сразу узнал его. «Началось, — пронеслось у него в голове, — что он задумал? Напасть на армию или это только разведка»? Саурон встретился с ним взглядом и скривился в улыбке. Терлок натянуто улыбнулся в ответ. «Я думаю о том, как прикончить тебя, предатель, а чему улыбаешься ты, я не знаю». Терлок бесшумно попятился подальше от шатра.

— Я вижу тебя в первый раз, сладкоречивый, — заметил Фаразон, — у нас есть примета; если спросить незнакомца о будущем, то ответ его будет предсказанием. Я задам тебе вопрос и только потом спрошу имя.

— Да, повелитель, — поклонился неизвестный.

— Назови мне день, когда моя армия покорит и свергнет Черного Властелина?

— Сегодня вечером, — не задумываясь, ответил пришелец.

— Я не нахожу тебя остроумным, — разозлился Фаразон, — мы слишком далеко от проклятого Мордора. За такие шутки ты можешь поплатиться жизнью…. Что же ты молчишь?

— Я жду, когда повелитель спросит мое имя, — ответил незнакомец терпеливо.

Весть о том, что Саурон находится в лагере, быстро донеслась до самых дальних палаток.

— Сам пришел к королю. -

— Сдался без битвы. -

— Вы думаете — это ловушка? Мы окружены? — недоумевали солдаты.

И у Фаразона не было оснований доверять врагу. Саурона заковали в цепи. Шести лучшим воинам было приказано не спускать с него глаз. Всю долину и леса вокруг обыскали, но никого не нашли. Казалось, что и вправду Черный Властелин пожаловал к ним один. Все-таки беспокойство не оставляло Фаразона, он был так возбужден, что не ложился спать в эту ночь.

— Лучше признайся сразу. Что у тебя на уме? — допрашивал король пленника, я не верю, чтобы тот, перед кем трепещет все Средиземье, пришел вот так и сдался добровольно.

— Тогда вы недооцениваете себя, мой повелитель, — скромно отвечал Саурон, — поверьте, я долго взвешивал свои шансы; противостоять вам это все равно, что кидаться вниз со скалы в надежде, что крылья вырастут в полете. Когда я увидел величие вашей армии, я понял — передо мной мощь, сила, король, которому нет равных на земле. И я счастлив служить такому королю.

— Действительно? — Фаразон проглотил ком в горле, — А кто же величал себя королем мира, покорителем людей? Кто клялся подчинить себе все Средиземье, поработить Нуменор? Не ты ли, лицемерная росомаха?

— Я не давал себе титулов, — спокойно возразил Саурон, — может, люди дали мне несколько громких имен от страха. Сам я взлетать так высоко не собирался. Я же всегда был вассалом, мой повелитель. Мой господин был величайшим явлением в этом мире. Но с тех пор как… его не стало, я живу, как неприкаянный, сам по себе, и не было другого властелина, равного по мудрости моему прежнему хозяину, которому я мог бы предложить свои услуги. Я ненавижу эльфов, ваше Величество. Многие годы я вредил нуменорским войскам только потому, что они потворствовали эльфам. Признайтесь, долго, очень долго держался этот противоречивый союз, в котором эльфы использовали людей, как щиты для своей безопасности, ведь они ценят свою вечную жизнь гораздо больше, чем короткую человеческую. А люди, защищая свою «дружбу» с бессмертными, на самом деле, становились их рабами. Да, я противостоял нуменорским королям, потому что люблю человечество. Люди часто ошибаются и легко попадают в тяжелые ситуации, но я всегда мечтал, чтобы они были свободными. Я слышал о вас, но до того как увидел собственными глазами, сомневался в том, что услышанное — правда. Но теперь я вижу, как изменились люди: страсть и надежда в их сердцах. Теперь я знаю, что вы — король, который в силах изменить судьбы людей. Мои желания не расходятся с вашими, мы должны действовать заодно. Я ваш слуга, мой повелитель.

— А не пришло тебе в голову, что я могу просто убить тебя? — спросил Фаразон.

— Что ж, значит, не судьба, — осторожно улыбнулся Саурон, — тогда я умру, разочаровавшись в вас. Я живу уже очень долго. Отвергнув меня, вы отвергнете опыт, знания, магию и тайны, которыми я владею.

— Посмотрим, — процедил сквозь зубы Фаразон, — вообще, я не люблю магов. Это палка о двух концах: иногда полезны, иногда вредны. Был у меня один маг — Терлок, так сейчас как сквозь землю провалился. Не знаю, когда теперь объявится.

— Не объявится, — зловеще произнес Саурон. Фаразон уставился на него вопросительно.

— Терлок боится, что я расскажу, как он подстрекал меня объявить вам войну. Он называл ваше положение шатким, а вашу жену не настоящей…. Палка о двух концах, как вы верно заметили, ваше Величество.

— Что?! — Ар-Фаразон побагровел от ярости. — Терлок был твоим шпионом?!

— Плохим шпионом, — спокойно ответил Саурон, — он очень искажал сведения.

— Убью недостойного!

— Предоставьте это мне, я лучше знаю, как уничтожать магов.

— Хвалю за усердие, но для тебя было бы лучше молчать про Терлока. Если ты знаешь столько же, сколько он, у меня есть все основания убить тебя. Лучше жить, полагаясь на свой опыт, чем бояться, что какой-то колдунишка однажды напакостит тебе.

— Я знаю много больше Терлока, — произнес Саурон завораживающим шепотом. — Он — мелкая сошка, я же — великий маг. Я не предам вас, поскольку у нас одна цель. А Терлок всего лишь хотел натравить нас друг на друга, чтобы казаться значительнее, когда мы исчезнем с лица земли. Мне нет дела до ваших секретов, я знаю немало других. Например, мне известно, кто помог Мириэль сбежать из вашего замка.

— Эльфы?

— Нет, тот же Терлок. Он предполагал с ее помощью держать вас в страхе, если ваша политика перестанет его устраивать.

— Мерзавец! И это ему удалось?

— Она его перехитрила, сообразительная была интриганка.

— Была?

— Да. — Саурон выдержал паузу. — Она умерла, бросившись в колодец в подземельях моего замка в Мордоре. Испугалась, что я приготовил ей смерть более мучительную — она ведь покушалась на мою жизнь. — Саурон с удовлетворением заметил, что Фаразон не смог скрыть свою радость, услышав о смерти кузины.

— Ответь мне, — вдруг возбужденно заговорил король, — в твоих подвалах, наверное, много эльфов нашли свой последний приют?

— О да, это удовольствие — отнимать жизнь, зная, что она длилась бы вечно без моей помощи.

— Расскажи мне об этом подробнее…

Терлок метался вокруг лагеря, пока не выяснил мотивы поведения Саурона. Он был поражен, узнав, что тот просто сдался; маг всегда считал его гордым и самоуверенным. «Это же такой риск! — паниковал Терлок. — Откуда он знает, будет ли Фаразон соблюдать древний закон о неприкосновенности пленника?! Уж, в этом случае никто не будет соблюдать законы. Как он посмотрел на меня, хуже змеи. Он надеется обольстить короля, с его способностями ему нетрудно будет сделать это». Терлок хотел, было, пойти предупредить короля, но передумал. «Саурону тоже есть, что сказать, куда мне тягаться с этим сладкоречивым. Я хотел избавиться от двух врагов, а на деле помог им объединиться. Плачь, Средиземье! Плачь, Нуменор! То ли еще будет. А пока старик Терлок побредет в безопасное место».