Юниэр усмехнулся невесело:

— Помочь мне никто не может, я иду искать свою жену. Страшно представить ее одну в диком Средиземье. Почему ты не удержала ее? Не убедила остаться? Спасибо за то, что вылечила, но душевный покой я обрету только тогда, когда волей Илуватара найду ее.

Юниэр вздрогнул от такого страшного пророчества, но прежде чем успел возразить, Мудрена продолжила:

Юниэр схватился за голову.

— Ценой ее свободы получено мое выздоровление! Лучше бы я не просыпался никогда. Можешь ли ты что-нибудь сделать, чтобы вызволить ее? Ты же выручила нас однажды. — Мудрена вздохнула:

— Какой же я осел! Зачем я взял эту звезду? — продолжал сокрушаться Юниэр. Я пойду туда, это по моей вине Мирэ там очутилась. Может, она меня вспомнит и простит.

Мудрена ахнула и возмущенно сдвинула брови:

— Что же мне делать? — отчаялся Юниэр. — Я не могу жить без нее.

— Где я найду его? — воспрянул Юниэр, цепляясь за эту новую надежду.

— Спасибо, дорогая Мудрена! — Юниэр поцеловал ее руки. — Какое счастье, что мы встретились. Ты столько всего знаешь, и у тебя доброе сердце. Хочешь, я подожду несколько дней, пока ты поправишься, и мы вместе навестим Горудуна?

Юниэр обнял ее на прощание.

— Мы еще встретимся. Отдыхай. Не трать больше свои силы. Я скажу хоббитам, чтобы они хорошенько о тебе заботились. Еще раз, спасибо за то, что ты для меня сделала.

«Этот остров называется Тол-Фалас, — прикинул Юниэр. — Пожалуй, лучше добраться сначала до Пеларгира, а там занять денег, снарядить лодку и по морю доплыть до острова». Простившись с хоббитами, Юниэр отправился в путь. Хоббиты нисколько не сожалели об этом. «Слава богу, поспим сегодня спокойно, без этих истошных воплей среди ночи».

Мудрена добрела до своей избушки. Она посмотрела в зеркало, и испугалась своей бледности, голубые жилки у висков были отчетливо видны. Болела голова, все тело ныло. Заглянув себе в помутневшие очи, она могла предсказать, как долго ей осталось жить. Это не усталость, не истощение, как она надеялась. Это — болезнь крови, которую она получила от нехватки Белого Солнца, и излечить ее в Средиземье невозможно. Мудрена бессильно опустилась на пол: «Я не должна умереть. Никто не должен. Для всех есть спасение», — мысли приходили откуда-то издалека, расплываясь, прежде чем стать осознанными.

— Что с вами? Вам плохо? — услышала вдруг Мудрена. Это добросердечная Лавашка склонилась над ней.

Юниэр не успел уйти далеко. Он услышал топот ног и прерывистое дыхание и понял, что кто-то догоняет его.

— Вернитесь, Мудрена говорит, что умрет, если вы ей не поможете, — выпалила Лавашка, и Юниэр поспешил назад.

Он вошел в хижину, Мудрена лежала на той же кровати, к которой он был привязан в недавнем прошлом. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девушка доживает последние дни. Услышав, что он вернулся, Мудрена открыла глаза и пригласила его сесть рядом. Лавашка хотела примоститься тут же, но Мудрена отослала ее повелительным жестом.

— Прости, что пришлось тебя задержать, но многое есть, что должна рассказать. Тебя изучала, и в мысли твои старалась проникнуть я все эти дни. Молчать не могу я, коль меркнет мой свет, и медлить с рассказом уж времени нет.

На севере дальнем жила я когда-то, в Стране Вечных Льдов, ей тысячи лет, снега там не тают, а зелени нет. Волшебные замки из чистого льда, воздушна постройка и, все же, тверда. И Солнце там ярче над миром встает, слепит больше очи, но кожи не жжет. Полгода там Белое Солнце царит, полгода сверкающий снег серебрит. Потом наступают длинные ночи, глубокой лазурью питаются очи. Сиянием светлым вдруг небо зажжется, такое вам видеть, здесь не придется.

В стране этой сильные люди живут, нет войн и обмана, покой и уют. Доселе еще нерушима семья, и белые волки там людям друзья. В Страну Вечных Льдов закрыта тропа, кто там не рожден, не найдет никогда.

Ты спросишь, зачем рассказала о ней, зачем разбудила о сказке мечты? Отвечу, к стране той относишься ты. Ты сын короля и прекрасной Орминэ, так долго они мечтали о сыне, ребенка они назвали Яшмет, глаза черней яшмы, таких больше нет. Судьбу ярче звезд ему предсказали, но через месяц ребенка украли. Сиделка и муж ее злое свершили, на санях умчались, не найдены были.

О, люди страны той не верят в коварство, оцепенело снежное царство. И многие зимы прожиты были, но горя они до сих пор не забыли. Тебе повезло, что родная сестра с магическим даром была рождена. Я звезды спросила, спросила ветра, не оставляла полгода шатра, пришлось озарение мне испытать, и я поняла, где тебя мне искать. Хотела вернуть я родителям сына, но сердце мое обливается кровью, ты к этому миру привязан любовью. Прошу, нуменорец, как брата родного, хоть раз посмотри на снежное царство, одной мне туда, увы, не добраться. Родителей старых печалить невмочь, сердца омрачит их чернильная ночь, коль, кроме тебя потеряют и дочь. Ты их навести, им будет приятно, а после, захочешь — вернешься обратно.

Тяжело было говорить Мудрене, она угасала на глазах, но Юниэр с жадностью слушал, верил и не верил ее повествованию. «Это будет несправедливо — обрести сестру и тут же потерять», — думал он, а вслух сказал с затаенной нежностью и сочувствием:

— Не бойся, конечно, я отведу тебя в Страну Вечных Льдов. Мне не терпится увидеть родителей, я мечтал об этом, но не верил, что это возможно. А Мириэль …, пока в безопасности в садах Горудуна, я вызволю ее оттуда позже. Не будем терять времени. Скажи мне свое настоящее имя, сестренка, и как добраться до нашей, гм … снежной родины?

— Дилидин — мое имя, что значит певунья, — улыбнулась Мудрена. — А, чтобы тебе не сбиться с пути, я дам тебе компас, легко с ним идти.

Мудрена вложила в руку Юниэра маленькую, изящную вещицу, напоминающую круглый медальон. Открыв крышечку, он увидел движущуюся стрелку. Юниэр привык определять направление по звездам, как было принято, и не очень-то поверил, что с помощью этой милой игрушки можно прийти в нужное место, слишком легко это казалось. Но вопросов он больше не задавал: сестра его умирала, — надо было спешить.