— Вы тут разбирайтесь со своим кладом, — сказал Лори, — а я пойду, покличу дочь. Так хочется верить, что она жива.

— Я с тобой, — живо откликнулся Буги, — ведь и Шумми пропал!

— Вы правы, — согласился Тим, — прежде всего надо собрать весь отряд, может, кто-нибудь ранен и нуждается в нашей помощи.

Сразу стало понятно, что этот гном не теряет голову ни от золота, ни от усталости и страха. Они разбились на две группы и разошлись в разные стороны, надрывая глотки: «Лавашка…. Шумми….. Дебори …. Гупегури»! — Эхо раскатывалось под сводами пещер, повторяя имена помногу раз. Ходили они долго, сорвали голоса, но не встретили больше ни одной живой души. Выбившись из сил, вернулись в пещеру с кладом. Им удалось найти несколько шерстяных подстилок и одеял, но съестного не было ни крошки, и спать пришлось укладываться на голодный желудок. Буги снились сундуки, набитые пончиками, крендельками и колбасками. В других сундуках напряженно кудахтали курочки, несущие яйца. А сам Буги, невесомый, порхал вокруг яств с сачком для бабочек, пытаясь захватить что-нибудь съедобное в сачок, но, как назло, ничего не попадалось. От этого его желудок мрачно урчал, переживая садистский сон. Все остальные спали, как убитые.

Дебори тоже вздремнул, когда остальные были заняты поисками пропавших друзей. Но желание исполнить замысел не позволило расслабиться. Он пошевелил затекшими конечностями и сел, кряхтя. «Как они там расположились? — подумал он. — Хорошо бы все рядом, чтобы рубить было сподручнее». Он попытался поднять топор, но не обнаружил его поблизости. «Где же я его бросил? — недоумевал Дебори. — Неужели у ключа оставил, когда пить туда ходил?!» Было совсем несложно найти еще один топор в пещере, но гном боялся наделать шума, поэтому он предпочел поискать прежний.

Дебори стал осторожно передвигаться, освещая себе путь маленьким фонариком. Он спускался все ниже по узкой каменной тропе. Источник, который он искал, прежде был в небольшой округлой пещере, сразу после развилки. Луч фонаря, и, правда, высветил топорище на площадке у ключа, но еще раньше Дебори заметил черную приоткрытую дверь за выступом в стене. Он готов был поклясться, что этой двери здесь прежде не было. Движимый любопытством — вдруг там тоже что-то ценное — Дебори толкнул дверь, и та распахнулась без скрипа. Крутые ступеньки снова вели его вниз, и он оступился пару раз, проклиная строителей. Через некоторое время Дебори оказался в пещере, он пошарил фонариком по стенам, пытаясь найти что-нибудь полезное. На первый взгляд в ней не было ничего необычного, кроме огромного, даже для человеческого роста, стола посередине. Дебори подумал, что зря сюда спускался, но прежде чем уйти, все же решил взглянуть, что же там на столе? Снизу ничего не было видно. Дебори обошел вокруг сооружения и увидел приставленный к столу куб. Не совсем соображая к чему все эти усилия, Дебори с трудом взобрался на куб и встал, стараясь унять дрожь в коленях. На столе лежали книги, огромные книги в пыльных переплетах. Дебори не был заядлым книгочеем, но тут он не мог удержаться, и дотронулся до таинственного талмуда, которого уже много веков не касалась ничья рука. Он раскрыл книгу почти посередине и успел увидеть замысловатые письмена, начертанные густой черной тушью. Прочитать их Дебори не смог, но, следуя какому-то наитию, провел пальцем по ставшей вдруг выпуклой строке. Едва он сделал это, как книга ожила, а он сморщился и истлел над ней, а потом исчез даже его прах.

Шумми и Лавашка несказанно обрадовались друг другу, когда неожиданно столкнулись нос к носу в зале «Выбор». Оба до этого скитались в подземелье некоторое время в кромешной тьме, натыкаясь на трупы орков. Каждый из них с ужасом думал, что выжить удалось только ему одному. И, когда подавленные тоской одиночества, они встретились вдруг и узнали друг друга, не было предела их радости, и своды пещеры задрожали от пронзительного визга. Когда страсти поутихли, перед ними встала дилемма: идти к выходу или постараться найти друзей. Первый вариант казался гораздо соблазнительнее. Они узнали место, в котором находились, и обрадовались тому, что выход из злосчастного подземелья очень близко. Шансы, что кто-нибудь еще пережил наводнение, были невелики. А то, что они, отправившись на поиски, не заблудятся сами, было и вовсе невероятно. И все-таки они понимали, что идти на поиски было необходимо.

— Может, мы сначала выберемся из пещеры, вдохнем воли, раздобудем воды и чего-нибудь съедобного? — робко предложила Лавашка. Шумми, не раздумывая, согласился. Кроме того, надо было сделать факелы и найти желтого угля, чтобы отмечать свой путь в подземелье. Тогда бы они, наверняка, не заблудились. Приняв такое решение, друзья вздохнули с облегчением, потому что поход вглубь страшных гор откладывался.

Когда они, застенчиво взявшись за руки, шагали по залу «Прибытие», произошла еще одна приятная неожиданность: им навстречу вышла Мириэль. Она не стала разубеждать их в том, что волна, обрушившаяся на Эред Фалас, дело ее рук, и хоббиты окончательно уверились в ее могуществе.

— Только бы не заблудиться! Папа говорил, что блуждал в этих подземельях больше года, прежде чем его случайно не обнаружили агнегеры, — содрогнулась Лавашка.

— Мы хорошенько отметим наш путь, и с нами такого не случится, — приободрил ее Шумми. Чем дальше вглубь спускались они, тем меньше оставалось бодрости, тем пугливее озирались они по сторонам и бессознательно замедляли шаг. То и дело на пути у них попадались орчьи трупы, и они брезгливо вздрагивали, если нечаянно касались их ногами.

— Мне все время кажется, что за нами наблюдают, — затосковала Лавашка, — вроде, везде одни мертвые, но, не знаю как вас, меня это не утешает.

— Скажите, принцесса, а у орков есть души? — спросил вдруг Шумми.

— Конечно, есть, — ответила та, — разве вы не знаете, что раньше орки были эльфами, но Моргот, великий враг древности, захватил часть из них в плен, извратил их сущность и вывел в своих страшных подземельях это непотребное племя.

— Какой ужас!

— И их души точно также привязаны к этому миру, только они не могут обрести покой в благословенном Лориэне.

— А куда они деваются?

— Этого я не знаю. Может, заселяются в новых орков? Иначе не понятно, откуда их столько берется.

— Хорошо, если они не могут заселиться снова в этих же, — рассудил Шумми, сжимая покрепче дрожащую ладошку Лавашки, — не бойся, души бесплотны, они не сражаются.

— Эти горы напичканы какой-то нечистью, — упрямо не сдавалась Лавашка. Ей казалось, что стоит им потерять осторожность, как из-за поворота выскочит какой-нибудь злодей, или притворявшийся трупом орк вдруг схватит ее за ногу. Факелы освещали им путь, но в то же время отбрасывали на стены пещеры тени устрашающих чудищ, родных сестер и братьев пробудившегося Барлога, который едва не спалил их всех заживо. Шумми, не уставая, твердил, что враги только мерещатся ей, что ничего страшного не случится.

— Вон там, правда, шевелится! — заорала Лавашка, и шерстка встала дыбом на ее загривке. Перед ними, совсем близко, склонившись над трупом, сидел кто-то. Освещенный слабым лучиком фонарика, он метнулся в тень.

— Тебе показалось…, - начал было Шумми.

— Нет! Нет! — Лавашкино тельце содрогалось от ужаса. Все трое остановились.

— Ах, так вы живы…, - хриплый, знакомый и одновременно чужой голос упал свинцом в застывшее молчание.

— А вот старина Гупегури что-то не шевелится, только что набрел на него, лежит околевший, — из тени выплыл, ухмыляясь, Дебори.

— О, это ты, — выдохнула с облегчением Лавашка. Пусть Дебори и не самое безобидное создание на этой земле, но все-таки лучше, чем неизвестный враг.

— Ты знаешь, где остальные? — спросила Мириэль очень жестко.

— Конечно, знаю. Мы все разыскиваем вас, да, кстати, клад уже нашли. Так что поспешите за мной, я приведу вас в нужное место.

— Что у тебя с голосом? — вздрогнул Шумми. — Он у тебя просто замогильный!