— Да, это так. — Шанталь резко засмеялась. — Черт, я потратила все эти годы, пытаясь догнать тебя и Митча, подстроиться, получить хоть немного родительского внимания. И однажды я поняла, как добиться их любви… Боюсь, теперь это вошло в привычку.

— Смотри, как бы эта привычка не превратилась в наркотик. — Тон сестры стал серьезным, взгляд прямым и суровым. — Ты слишком много времени проводишь на работе.

— Я люблю свою работу, это единственное, что у меня хорошо получается, где я чувствую себя компетентной.

— Вздор! Ты все делаешь прекрасно. И готовка, и составление букетов…

Я ходила на курсы и практиковалась, я просто заставила себя делать это хорошо, но моя работа — это нечто другое, тут я не прилагаю усилий, она доставляет мне удовольствие. — Шанталь встала, желая прекратить разговор. — Я собираюсь поставить кофе. Тебе что-нибудь надо?

— У тебя есть торт? Предпочтительно шоколадный. В твоей кладовой всегда можно найти что-нибудь.

— А у меня есть еще какие-нибудь достоинства?

— Ну, конечно. Для начала, полное отсутствие тщеславия. Ты даже не догадываешься, какая ты красавица. Или какой можешь быть красивой, если приложишь чуть больше усилий.

Шанталь вытаращила глаза.

— И еще одно, самое важное, — ты все сделаешь для своей семьи. Я знаю это. И Митч знает.

— Спасибо.

Это было все, что она могла сказать сквозь подступивший к горлу комок.

— Не за что. Ну а теперь, как насчет торта?

Тряхнув головой, Шанталь направилась в кухню, но неожиданная мысль заставила ее остановиться:

— То, о чем мы сейчас говорили, останется между нами.

— Ну, конечно, — немного грустно улыбнулась Джулия, словно вспомнив далекое детство, когда они доверяли друг другу все свои секреты. — Мы уже давно не говорили по душам, так ведь? Давай делать это чаще?

Шанталь была слишком растеряна, чтобы ответить, она просто кивнула.

— Да, и еще кое-что… — задумчиво произнесла Джулия.

Шанталь ждала.

— Я думаю, сейчас тебе наконец стоит о многом серьезно подумать. Это на самом деле очень важно. — Она махнула рукой в сторону кухни. — Не говори ничего, просто пообещай, что подумаешь, ладно?

— Еще кофе? — спросила Шанталь.

Посуда была вымыта, кофе сварен, и вся компания уютно устроилась у камина. Только Шанталь не чувствовала себя расслабленно и спокойно.

— Нет, спасибо, отдохни, — тихо произнес Куэйд, чтобы не услышали Джулия и Зейн, уютно устроившиеся на диване и в который раз обсуждавшие свою свадьбу.

Сидя в мягком кресле, Куэйд наблюдал за Шанталь: черные ресницы, белая кожа, мягкий взгляд темных глаз.

Каждый раз, когда он убеждал себя, что она просто еще одна типичная женщина, стремящая сделать карьеру, и, сравнивая ее с Кристиной, замечал в ней те же амбиции, Шанталь совершала что-нибудь совершенно непредсказуемое и направляла ход его мыслей в другую сторону. Этот стыдливый румянец, это забота о его поцарапанных руках, то, как она смеялась над своими промашками во время игры в гольф. Ее неуверенный ответ на его поцелуй — казалось, она не знала, что за ним последует.

Черт, он вернулся в Меринди, чтобы упорядочить свою жизнь, а не усложнять ее. А Шанталь явно создавала угрозу его спокойствию.

Что до ее родственников… Он посмотрел в сторону парочки, поглощенной разговором. За этот день О'Салливан превратился просто в Зейна, Джулия, как оказалось, находилась полностью под его опекой. А Зейн был готов предложить свою помощь с садом, но не свою дружбу.

Наблюдая за ними, Куэйд почувствовал… черт, он даже не мог понять, что это было за чувство. Сложная смесь зависти и злости и еще сожаления о том, чего у него никогда не было, и неожиданное чувство потери. Он решительно отбросил эти мысли. Больше никакой жалости к себе, всю эту сентиментальность нужно оставить в прошлом. Тяжело вздохнув, он заставил себя вступить в общий разговор.

— Я говорила тебе, что сегодня утром звонила мама и спрашивала, на какое время назначена репетиция? — Вопрос Джулии был адресован Шанталь, которая решила устроиться на полу.

— Ты хочешь провести ее вечером? — спросила та в ответ.

— Да я вообще не понимаю, зачем это нужно.

— Тебе легко говорить, — пробормотал Зейн, — ты ведь беременная.

— Лучше, если все будут знать, где и когда им надо стоять, — добавила Шантль.

— Ну да, если, конечно, все придут на репетицию!

— Ты должна завтра позвонить Митчу и Гей-вин, вытяни из них какой-нибудь определенный ответ.

Хмурясь, Куэйд решил заглянуть в прошлое:

— Ты была раньше замужем?

— Всего однажды, — весело ответила Джулия. — Тогда я постоянно искала себе неприятности.

Вот и он тоже. Хорошо бы забыть о том, что он думал в первую очередь о карьере, что предпочел деньги и власть, а не искренние, добрые отношения и что Кристина выбрала его по тем же самым причинам. Все испарилось как дым. У него на щеках заходили желваки, он почувствовал на себе взгляд Шанталь.

— Может, поговорим о чем-нибудь другом, кроме свадьбы, — предложила она, чтобы не ранить его чувства.

— Думаю, можно и о свадьбах поговорить, — сдержанно произнес он.

— Это все Шанталь, — добавила Джулия, — у нее насчет свадеб особое мнение.

— А почему бы и нет? Я видела слишком много пар, которые клялись друг другу в вечной любви, а втайне начинали мечтать о разводе.

Шанталь говорила спокойно, почти отстраненно, и Куэйд не мог удержаться, чтобы не поиграть в «адвоката дьявола».

— Но это только мрачная сторона.

— Я только ее и вижу.

— Тебе не надо далеко ходить, чтобы увидеть и другую сторону.

Он посмотрел на сидящую рядом счастливую парочку, потом опять на нее.

— Да, Джулия выглядит самой счастливой женщиной, но это не меняет всей картины в целом. Взять хотя бы ее первый брак, он был несчастливым. — Она с грустью посмотрела на сестру, а потом опять переключилась на Куэйда. — И Митч… развод чуть не убил его.

Куэйд внимательно смотрел на нее, ее глаза горели яростней, чем огонь за ее спиной. Она очень переживала за брата, она переживала за всех своих родных.

— А что насчет тебя, Шанталь? — спросил он. — Ты поклялась никогда не втягивать себя в эти любовные истории с разбитыми сердцами?

— Ну, скажем, замужество не входит в список моих дел, — ответила она. — О боже, я не думала… — Она с сожалением тряхнула головой. — Извини.

— За что? За то, что больше этот пункт не значится и в моем списке дел? Не надо извиняться, я переживу это.

Наступила тишина, которую прерывал лишь треск поленьев в камине. Затем Джулии потребовалось в туалет.

Зейн помог ей подняться на ноги. Шанталь начала собирать кофейные чашки, а Зейн широко зевнул.

— Нам, пожалуй, пора, завтра рано вставать. Пойду разогрею мотор. Пойдем, парень?

Куэйд не успел ответить, как Шанталь кашлянула.

— Он придет через минуту.

Куэйд подождал, пока они обменяются «спасибо» и «до свиданья», и Зейн ушел. Шанталь глубоко вздохнула и расправила плечи. Казалось, она сама еще не знала, что хочет сказать.

— Я на самом деле сожалею о том, что произошло, — тихо проговорила она. — Мне надо было сначала думать, а потом уже говорить.

— Ты для этого задержала меня? Это все, что ты хотела мне сказать?

— Нет. — Она подняла подбородок и посмотрела прямо на него. — Почему ты поцеловал меня?

Он издал короткий смешок. Из всех вопросов, которые она только могла задать, этого он ожидал меньше всего.

— Будь я проклят, если знаю.

Он опять посмотрел на нее, она на него. Все было как в прошлый раз — обмен взглядами. Он обнял ее и решил, что пора поговорить начистоту.

— Я не обращал внимания на других женщин уже четыре года, ни тогда, когда был с Кристиной, ни потом.

Шанталь облизнула губы.

— Давно вы расстались?

— Шесть месяцев назад. — Он потер щеку. — С тех пор я никем не интересовался. Хотя тогда, когда я увидел тебя в спальне…