Радий Петрович ПОГОДИН

ОТКУДА ИДУТ ТУЧИ

Рассказы

СОДЕРЖАНИЕ:

ДОЖДЬ ЗА ОКНОМ

ХЛЕБ С СОЛЬЮ

ОТКУДА ИДУТ ТУЧИ

МЫ С ПАПОЙ

КЛАД

ПАРАЗИТ

НА ТОТ БЕРЕГ

ЖАБА

________________________________________________________________

ДОЖДЬ ЗА ОКНОМ

Колины родители получили отпуск. Забрали они своего сына с детсадовской дачи, купили ему резиновые сапоги и поехали в чужую деревню к большому озеру. Отдыхать и рыбу ловить.

Адрес этой деревни дал им отцов приятель.

Ехали они день и ещё день. И ещё ехали три часа вечером. Прибыли к озеру. Спросили у прохожих людей:

- Где тут деревня Торопцы?

- Это и есть Торопцы, - сказали прохожие.

- А где тут пенсионерка Елизавета Антоновна проживает?

- А вон там проживает, - сказали прохожие и показали в край деревни на старую избу возле самого берега.

Колины родители подъехали к этой избе. Поздоровались с Елизаветой Антоновной. Передали ей привет от отцова товарища и попросились у неё жить.

- Живите себе на здоровье, - сказала им Елизавета Антоновна. - Мне, старухе, с людьми веселее, - и подала отцу телеграмму из института.

Пока отец телеграмму читал, Коля уже резиновые сапоги скинул. Уже на лавку залез спать.

- Обувайся, - велел ему отец. - Обратно поедем.

В институте, где Колин отец и Колина мама работали, случилось очень срочное, необходимое дело.

Коля снова резиновые сапоги надел, а сам спит.

Елизавета Антоновна за него заступилась:

- Вы мальчонку со мной оставьте. У него ещё пока срочного дела нет. Все свои срочные дела он пока ещё при себе держит. У меня корова молоко даёт. Куры яйца несут. Хлеба и сахару в магазине купим. И озеро у нас рядом. И бегать мальчишке есть где. И я не такая уж старая, неподвижная, смогу ещё за мальчонкой как следует приглядеть.

Колины родители подумали и решили Колю оставить.

Они уехали утром, пока ещё Коля спал.

День начался скучный. Дождик льёт за окном - каждая капля от другой капли отдельно. Бьёт дождь по листьям и травам. По земле бьёт, по воде шлёпает, по крыше шуршит, по стеклу барабанит. Шумит дождь, словно сказать хочет: "Эх ты, Коля-Николай, одинокий ты человек и несчастный. Разве будет тебя любить чужая старуха. Разве будет тебе веселье в чужой деревне, где дождь по крышам шуршит. Пропащий ты, Коля. Одним словом - брошенный".

ХЛЕБ С СОЛЬЮ

Коля у окна сидел. В подоконнике, некрашеном и горбатом от старости, была прорыта стамеской канавка, и в этой канавке стояла вода. Коле хотелось плакать, но слёзы не текли из его глаз. Коля смочил палец в канавке, намазал им от глаз к подбородку. Потом он лизнул этот палец и вздохнул тяжело. Вода в канавке была дождевая, не солёная, не как слёзы.

Старуха Елизавета Антоновна, ни бабка ему, ни тётка, даже совсем не родная женщина, чай пила. Перед ней на столе лежала вкусная сладкая пища из Ленинграда.

Коля сидел к старухе спиной.

- Ну, а как же тебя зовут? - спросила она. - Ты вчера был такой сонный, что даже мои очи слиплись, на тебя глядючи. А сегодня я и спросить забыла.

Коля посмотрел на стол, на самовар, на вкусную пищу и отвернулся.

- Меня зовут Ку, - сказал он в дождь за окно.

- Ку?.. Может быть, я теперь такая старая стала и память из меня вся вышла, только я не помню, чтобы людей называли Ку.

Коля повторил упрямо:

- Меня зовут Ку.

- Я ведь не спорю. Ку так Ку. Ку-Ку. Ку-ка-ре-ку... Может быть, в Ленинграде такая поспешная жизнь началась, что у людей времени совсем не осталось мальчику имечко подлиннее выдумать.

- У них времени сколько хочешь, - сказал Коля. - А меня всё равно зовут Ку. Даже в детском саду так написано на мешке с калошами.

- Я же не спорю, - сказала старуха. - Ку так Ку. А почему чай не идёшь пить? Или не хочешь? Или не любишь?

- Сейчас приду. - Голос у Коли стал тихим, даже печальным.

Когда Коля уселся к столу, а на столе всё лежало, что из Ленинграда привезли, он голову опустил и сказал совсем тихо, едва слышно:

- А вы мне хлебца дадите с солью?

Елизавета Антоновна отрезала кусок деревенского хлеба с такой крепкой коркой, что эта корка затрещала под ножом, как лучина. Посыпала хлеб крупной солью и подала Коле.

- Ешь на здоровье.

Коля принялся хлеб кусать.

- Скучно мне, - сообщил он.

А когда человеку скучно, так скучно, что даже слёзы высыхают где-то по дороге к глазам, отворачивается он от колбасы и конфет шоколадных. Тогда желает он хлеба с солью, чтобы всё было как в книжке у одного круглого сироты.

Старуха налила чай в чашку.

- Сахару одну ложечку, - попросил Коля. И ещё ниже голову опустил.

- Беда. А я-то, глупая, три ложки насыпала. Может, выплеснем этот чай в ведро, а тебе другого нальём?

Коля голову совсем на грудь уронил.

- Ну уж ладно, - прошептал он. - Я уж как-нибудь этот чай выпью.

Коля отхлебнул сладкого чаю и немножко, совсем чуть-чуть, поднял голову.

- Ку, - сказал он, - это первые буквы, заглавные. Коля Уральцев меня зовут. Скучно мне.

- Отчего же скучно тебе? - спросила старуха. - Ещё ничего не видел вокруг, а уже заскучал. Ты, когда тебе скучно станет, чего-нибудь делать примись или думай.

- А о чём думать? - спросил Коля Уральцев.

- Что видишь - о том и думай. А то ребятишки всё спрашивают - не хотят думать. Увидят волну на озере и спрашивают: "Почему волна?" А подумали бы - и догадались, что это ветер волну мастерит. Услышат в лесу шум. Спрашивают: "Почему шум?" А подумали бы и догадались - это ветер в лесу гуляет.

Коля Уральцев попил сладкого чаю, поел хлеба с солью. Стало ему полегче и повеселее.

"А почему скучно бывает?" - хотел он спросить, да вспомнил, что нужно подумать. Он подумал и вообразил, как его отец и его мама катят сейчас по дорогам сквозь дождь. Буксуют в песке. Застревают в грязи. А всё равно вперёд двигаются, торопятся. И так он задумался, что намазал себе хлеб маслом, положил поверх масла кругляш колбасы, а поверх колбасы еще сыру голландского положил. Скушал такой бутерброд, халвой заел, мармеладом закусил и понял, что не скучно ему, а грустно.

И ещё понял, что эти слова разные, потому что грусть бывает от любви и разлуки, а скука только от безделья и ни от чего больше.

ОТКУДА ИДУТ ТУЧИ

Дождик всё лил.

Тучи были мутные, тёмные, будто грязная мыльная пена. Но, что удивительно, из этих серых, бурых, ржавых туч лилась очень чистая, прозрачная вода.

"А куда же девается грязь? - подумал Коля Уральцев. - А где сидят тучи, когда их в небе нет?"

Он устроился у подоконника на лавке и принялся думать над этим. Мысли у него забегали, засуетились, словно они потеряли что-то, а где - не припомнят. В голову лезло всё, что угодно: витрины, парашютисты, девчонка Лиза с двумя косичками, девочка Лида с одной косичкой, боксёр дядя Костя, сломанная заводная игрушка "Щенок" и настоящий чёрный щенок, которого почему-то прогнали метлой.

- Так ничего не придумаешь, - сказал себе Коля. - Нужно всё по порядку думать.

"В жарких южных морях солнце так кипятит воду, что пар от неё валит облаками", - подумал Коля и сказал сам себе:

- Ух ты! Как же там корабли плавают? Как же там проживают киты? Жалко ему стало китов, которые кипят в море. - Наверно, у них вся шкура облезла. Как же там ребятишки купаются?!

Понял Коля, что трудное это дело - думать. Он даже устал. Даже шея у него заболела. Решил Коля чем-нибудь заняться полегче. Гвоздь вколотить в доску или что-нибудь в этом роде. Но ни гвоздя, ни доски рядом не было. А во двор бежать - дождь. Коля снова глянул в окно, снова подумал о тучах. И представилась ему такая картина.

Будто в одном потайном месте посередине гор имеется сто пещер. Все эти пещеры разного цвета. И во всех этих пещерах ревут и клокочут вулканы. Одни очень сильно ревут и клокочут, другие послабже. Вулканы кипятят подземную воду.