– Вам, поди, с таким-то имечком скучать не приходится, — предположил клерк.

– Да уж, — согласился Мкликлулн. — Но зато мое имя помогает мне быстро знакомиться с людьми.

Клерк рассмеялся. Мкликлулн улыбнулся. Разговаривать с людьми было забавно. И все благодаря их удивительной способности лгать. Этому искусству Мкликлулн уже успел научиться, хотя среди его сородичей о лжи никто прежде даже и не слыхивал.

– Ваша профессия? — задал следующий вопрос клерк.

– Коммивояжер.

– Правда, мистер Редфорд? — удивился клерк. — И что же вы продаете?

– Собачьи будки.

Ройс Джекобсен рывком распахнул входную дверь и вздохнул, ибо на пороге стоял коммивояжер.

– Мне ничего не нужно, — твердо заявил Ройс.

– Нет, нужно, — с улыбкой возразил гость.

Ройс удивился. Обычно коммивояжеры не спорят с потенциальными покупателями, а если и спорят, то делают это неназойливо. Оторопевший Ройс бросил взгляд на чемоданчик с образцами: на нем было крупно выведено: «Компания Собачьи Будки».

– У меня даже собаки нет! — возмутился Ройс.

– Зато у вас в доме очень жарко, — невпопад заметил коммивояжер.

– Да уж, жара неимоверная, — согласился Ройс. И опомнился: — А какое это имеет отношение…

– Но у вас же есть кондиционер, — не дал закончить коммивояжер.

– А что толку! — взъярился Ройс. — Проклятая энергокомпания установила лимит: электроэнергия — лишь на сто баксов в месяц и ни цента больше. И если я включу кондиционер более чем на сутки за месяц, то останусь без холодильника или электроплиты.

Коммивояжер придал лицу выражение, красноречиво свидетельствующее о том, что он тронут до глубины души.

– Ребятам вроде меня всегда достается пустой лотерейный билет, — продолжал ободренный Ройс. — Можете биться об заклад на свои последние башмаки, что наш мэр пользуется кондиционером, когда ему вздумается, и столько, сколько ему вздумается. А президент чертовой энергокомпании наверняка принимает горячий душ не меньше трех раз в день и к тому же оставляет зимой открытыми окна. Да, можете смело держать пари с кем угодно.

– Я и не спорю, — немедленно согласился коммивояжер. — Каждому известно, что энергетические компании владеют всей нашей страной. Да что там страной — всем миром! Думаете, в Англии дела обстоят иначе? Или в Японии? Держи карман шире! Компании распоряжаются газом, и следовательно, им принадлежит самая твердая валюта на свете.

– Вот именно! — подтвердил Ройс. — А вы, как я погляжу, парень с понятием.

Они сели на знававший лучшие времена диван, и Ройс в деталях описал, что он думает о чертовых энергокомпаниях и в какие именно части своих тел их директорам и управляющим следует запихнуть их проклятые квоты на электроэнергию, раздутые счета и поганые периоды максимального и минимального потребления энергии.

– Я вынужден принимать душ в два часа ночи, и сыт этим уже по горло! — заявил под конец своей пламенной речи Ройс.

– Так измените свою жизнь к лучшему, — предложил коммивояжер.

– Я бы не возражал… Да только как?

– Купите у меня собачью конуру.

Шутка показалась Ройсу столь забавной, что он хохотал над ней не меньше минуты, но как только наступила тишина, вновь заговорил коммивояжер, подкрепляя свои слова рисунками, диаграммами и листочками с заранее произведенными расчетами.

– Вмонтированный в собачью конуру утилизатор солнечной энергии способен обеспечивать весь ваш дом электричеством день и ночь круглый год. Электричества хватит на все включенные одновременно электроприборы. И это не будет стоить вам ни цента после того, как вы заплатите за собачью конуру.

Ройс печально покачал головой.

– Нет. Это незаконно. Ведь вы наверняка знаете, что еще в восемьдесят пятом или восемьдесят шестом году было принято решение, запрещающее использовать источники солнечной энергии без специальной лицензии, а ее, насколько мне известно, еще не удалось выбить никому.

– Закон протолкнули энергетические компании. И что, вы готовы с этим мириться?

– Но счетчик… если я перестану использовать их электроэнергию, то это очень скоро выяснится, компания проведет расследование, и…

– Мы подсоединим к конуре не все электроприборы в вашем доме, а лишь самые мощные. Кроме того, мы сделаем это постепенно, один за другим, с тем, чтобы в итоге к концу месяца вам приходил счет долларов, скажем, на пятьдесят. Только вместо того, чтобы за пятьдесят долларов готовить пищу на костре и изнывать от жары в доме, вы будете круглые сутки использовать кондиционер летом и обогревательную систему зимой; принимать душ, когда вам только заблагорассудится; открывать холодильник так часто, как это необходимо.

Ройс все еще сомневался. Коммивояжер укоризненно покачал головой:

– Чем, в конце концов, вы рискуете?

– Да, в общем-то, ничем, — признался Ройс.

– Кроме того, мы специально вмонтировали утилизатор солнечной энергии в собачью конуру, так что, будьте уверены, никто ничего не заподозрит.

– Что ж, по рукам, — сдался Ройс. — В конце концов, я даже не голосовал за того чертового конгрессмена, который поддержал этот глупый законопроект.

Ройс и его жена Джуни пригласили друзей в гостиную. Там работали кондиционер и телевизор, а из кухни доносилось урчание включенного холодильника. В довершении к этому Ройс зажег свет. Одна из женщин охнула, но ее тотчас шепотом урезонил муж. Ройс и его жена беззаботно ворковали… но входная дверь была распахнута настежь! Заметивший это мистер Дитвелер воскликнул «Эй!», вскочил с кресла, но был остановлен словами Ройса:

– Угощайтесь орешками. И не забывайте про выпивку.

Все гости с перекошенными лицами смотрели только на дверь, пока Ройс разносил им блюдечки с орешками и бокалы. Наконец он (слава Богу!) подошел к злосчастной двери.

– Отличный выдался денек, — заметил Ройс, любуясь закатом. Кто-то охарактеризовал ситуацию единственным, но зато весьма крепким словцом. Ройс счел, что поставленная цель достигнута, и неспешно затворил дверь.

– Кстати, — сказал он. — Представлю вам своего друга. Его зовут Роберт Редфорд.

Реакция гостей была именно такой, какая и предполагалась: «Ха-ха!», «Да ты шутишь!», «Подумать только, среди нас сам Роберт Редфорд!», «Вот смеху-то!», «Да уж, насмешил!».

– Моего друга действительно зовут Роберт Редфорд, но он, конечно же, не величайшая звезда сценических подмостков, голубого экрана и воскресного кино, как вы привыкли слышать. Короче говоря, он — продавец будок для собак.

В комнату вошел Мкликлулн и пожал руки всем гостям.

– Он похож на араба, — прошептала пухленькая женщина лет сорока.

Ройс, похлопав Мкликлулна по плечу, уверенно заявил:

– Редфорд — лучший торговец из всех, кого я встречал.

– Еще бы! — изрек мистер Дитвелер — единственный из всех игроков местной лиги по боулингу, умеющий прилично бросать шары, и потому считающий себя докой во всех вопросах. — Ведь он умудрился продать тебе свой товар, хотя собак у тебя от роду не водилось.

– Тем не менее, как любила говаривать одна моя знакомая, прежде чем дать кавалеру от ворот поворот, не худо бы хотя бы мельком взглянуть на него.

И Ройс повел гостей через кухню, где горел свет, где стоял открытым работающий холодильник («Ройс, холодильник открыт!», «Наверно, кто-то из твоих детей забыл захлопнуть дверцу», «Если бы мой сын сделал такое, убить бы я его, пожалуй, не убил, но выпорол бы по первое число!»), где работали одновременно микроволновая печь и электродуховка и где из крана текла горячая вода. От увиденного одна женщина побледнела и едва не хлопнулась в обморок.

Стремясь по привычке сберечь прохладу в доме, а следовательно, и электроэнергию, гости попытались побыстрее проскочить наружу, и у двери, естественно, возникла сутолока.