Я отодвигаюсь и поджимаю губы в недовольстве. Мне не нравился его флирт, если это и был он. Пусть я и не осведомлена в сердечных делах, но такой явный интерес парня заставлял меня себя неловко чувствовать и нервничать.

— Может быть, — говорю я напоследок, а затем, дернув Яну за руку, которая так и стояла в шоке, резко разворачиваюсь и иду в сторону остановки, оставляя сероглазого в одиночестве.

— Это вызов?! — кричит он нам вдогонку, но отвечать ему я не намерена.

Я не пыталась вести себя вызывающе. Я не пыталась привлечь внимание. Я всего лишь хотела начать заново жить. А не превращать себя в один комок нервов.

Всю дорогу, что мы ехали с Яной вместе, я пыталась отделаться от череды вопросов, но все же мне пришлось рассказать, что утром мне уже довелось встретить Глеба.

— Вау, ты ему понравилась, — произнесла девушка с горящими глазами.

— Это не имеет значения. Он несерьезный, — ответила я.

— Это да. Я про него вообще почти ничего не знаю. Только, что он много спортом занимается, и с Данилой они друзья. Но поверь, зря ты ему не сказала свое имя, он теперь от тебя не отстанет.

— Ой, да брось, — скептически приподняла я бровь, — он уже завтра обо мне забудет.

— Посмотрим, — всего лишь пожала плечами девушка.

Я иду по коридору университета с Яной. Девушка все без умолку трещит о Даниле. Как сама рассказывала светловолосая, уже достаточно долгое время она влюблена в Данила. Мне же больше ее влюбленность, напоминает некое помешательство. Впрочем, может у всех так?! Кто я такая, чтобы осуждать?!

Я не любила. У меня вообще не было отношений, за исключением первого «парня» в шестнадцать лет. Если его таковым можно назвать. Это были совсем иные времена, словно другая жизнь.

Я всегда оставалась в стороне и не особо нравилась мальчикам в шестнадцать. В таком возрасте, вряд ли юноша захочет серьезных отношений. В любом случае, я такого не встретила. А я была слишком заносчива, слишком стеснительна и как говорила моя, в те времена, подруга Нина, от меня за километр веяло снобизмом.

Я росла в культурной семье и, полагаю, если в шестнадцать-пятнадцать лет ненароком забеременела по глупости, вряд ли мама с бабушкой оценили бы это. Разочаровывать их хотелось меньше всего. Я занималась скрипкой. Как полагается, держала спину ровно, уважала свое тело и себя. В конечном итоге, когда девочки попроще уже во всю целовались и заводили очередные отношения «навсегда», я вертела носом и даже не смотрела в сторону мальчиков. До Игоря.

Это смешно вспоминать.

При воспоминании о нем я чувствую некую неловкость, смущенность и желание рассмеяться в голос. Это была нелепая идея моей подруги. В тот день она все же уговорила меня пойти на школьную дискотеку, и нам даже удалось упросить моих родителей.

Я помню, что мы танцевали, и я немного выпила. Вдруг я увидела парня. Он мне сразу понравился. Или же так решил алкоголь в моей голове, я уже и не помню точно. Он не учился с нами, но кто-то сказал, что он с другой школы и тогда мне в голову пришла самая бредовая идея из всех. Мы с Ниной проследили за ним, а затем, когда я и он остались в одном классе, подруга нас заперла.

Я ему что-то долго лепетала, а затем поцеловала. Не знаю, как так вышло. Все закончилось тем, что на следующее утро он мне позвонил, должно быть, я все же успела дать ему номер. Мы повстречались две недели и, когда я более чем ясно обозначила границы, он самым случайным образом исчез. Насовсем. Не то, чтобы я долго горевала. У мамы после начались проблемы, и было не до парней. Через полтора года мы уехали в Италию, тогда мне только исполнилось восемнадцать.

— Камила, — хватает меня резко за руку Яна, и я тотчас же понимаю, почему.

Я уже третий день в университете, и все эти дни мы с ней ходим вместе.

Причина всей её нервозности - Данил.

Стоит ей только его увидеть, как она моментально впадает в ступор и, возможно, даже перестает дышать. Она краснеет, по мере его приближения – бледнеет, и лишь только, когда он проходит мимо – вздыхает.

Я смотрю ему вслед. Он не один, а с другом. Странно, что Глеба с ними не было. Я после того раза его больше не видела, не то, чтобы мне очень хотелось, но сложно его не заметить. Как я и говорила, он забыл обо мне сразу же, как только понял, что не очередная девочка, которая тает от его дьявольски очаровательных улыбочек. Серьезно, за это должны сажать! Сколько раз ему перепадало только за улыбку?! Я уверена, что больше, чем он заслуживает. У других парней может развиться комплекс.

— Почему ты не предложишь ему погулять? — спросила я Яну, как только та вновь начала приходить в себя.

— Ты что, шутишь? — уставилась она на меня.

Я покачала отрицательно головой.

Девушка фыркнула, а затем произнесла:

— У него таких, как я, вагон и телега. К тому же, — вдруг замялась она, теребя край своей кофты, — я не хочу быть очередной.

— Хм-м, понимаю.

— Ладно, проехали, — махнула светловолосая рукой, а затем, схватив меня за руку, потащила в класс.

Сегодня Яна была сама не своя, но я не спешила вдаваться в подробности и лезть в душу. Впрочем, может, мне показалось?!

Время шло, пожалуй, слишком медленно. Сегодня пятница, тяжелый день. Четыре пары, а затем курс по астрономии. Ночью я плохо спала и теперь весь день ходила, словно сонная муха.

Одна пара, вторая, третья, и вот уже у всех день подходит к концу. Но только не у меня.

Не знаю, зачем я записалась на астрономию?! Мне нравится космос, но с таким расписанием я боялась, что совсем с ума сойду. Я не была, увы, сильна в учебе. Мне нужно прилагать немало усилий, дабы поддерживать свой балл. Мой двухгодичный перерыв дал о себе знать.

Мы с Яной уже шли на последнюю пару, когда я заметила знакомое лицо между лестничным пролетом.

Яна по обыкновению, снова побледнела, когда увидела Данила, и мне пришлось ее немного подтолкнуть, чтобы она поднималась дальше.

Должно быть, лестницы - мое проклятье.

Парень меня пока не заметил, чему я несказанно была рада. Не то, чтобы я и правда думала, что он обо мне помнит. Ну, а вдруг?!

Две ступеньки, еще две ступеньки, и мы подходим ближе.

Странно, что как только мы с Яной увидели парней, то резко смолкли, словно по негласному договору. Не знаю, чтобы это могло значить.

Я кидаю на парня взгляд, и он тотчас же, словно его почувствовав, поворачивает на меня голову.

На долю секунды наши глаза встречаются, однако прежде, чем отвести взгляд, словно я на него не смотрела, я замечаю его оживленный блеск и лукавую улыбку. Он заметил.

— Зайка, — произносит, как раз в тот момент, когда мы проходим мимо них.

Я не могу, не закатить глаза.

«Надо же запомнил, какая честь!» — мысленно усмехаюсь я.

Я отчаянно делаю вид, что не понимаю к кому обращается сероглазый и пропускаю его слащавое «зайка» мимо ушей, стараясь не придавать этому особое значение.

Я прохожу мимо и начинаю подниматься, как он кричит:

— А поздороваться? Я же все-таки тебя спас.

Я хмурюсь.

Если бы он не встал на моем пути, я бы и не начала падать, но все же поворачиваю голову и останавливаюсь.

— Здравствуй, — несколько высокомерно киваю я, а затем отворачиваюсь, между тем замечая, как его ухмылка становиться еще больше, словно парня порадовала такая моя реакция.

Он определенно идиот. Раз не понимает, что я не хочу иметь с ним дело, и будто подтверждая мои мысли, он снова произносит:

— Мне нравится твое платье!

Я смотрю на себя вниз. Мое платье ниже колена. В нем нет откровенных вырезов, и оно не обтягивающее. Оно цвета слоновой кости и застегивается на пуговицы. Единственная деталь - ремешок, что едва ли обхватывает мою талию. Вряд ли он сказал мне правду. Даже учителя одеваются и то сексуальнее. Почему-то мне кажется, что именно сексуальность и есть основным критерием оценивания одежды девушек для этого парня.