Последний ку-ко рванул к левому каналу в отчаянной попытке ускользнуть, но последняя клешня вцепилась в него, аккуратно подхватывая.

Первый филолог уставился на ряд клеток, подвешенных прямо под потолком.

— Хорошо. Я никогда раньше не видел такого устройства. Очень эффективно.

— Спасибо.

Большинство бойцов сдались, но несколько ку-ко все еще бились о прутья своих клеток, охваченные боевым безумием. Я тщательно спроектировала решетки. Они выгибались наружу с каждым ударом, не давая ку-ко пораниться.

— Последняя гостиница, которую я посещал, залила комнату клеем, — признался Тек.

— Я знакома с этим методом, но в последний раз, когда он применялся, один из гостей запаниковал и прокусил клювом собственную ногу, пытаясь убежать.

— Я тоже слышал об этом. Действительно, ваш метод намного лучше.

Ку-ко были маленькими и пухленькими, но очень проворными, и когда они были возбуждены, они метались вокруг, как широкий принимающий с футбольным мячом в руках. Хранители гостиниц веками пытались решить проблему их сдерживания. Все — от импульса ослепительного света до нокаутирующего газа — было уже испробовано. К сожалению, свет вызвал частичную слепоту, нокаутирующий газ приводил, по меньшей мере, к одному смертельному исходу, а запирание их в собственных крошечных камерах привело к глубокому психологическому срыву. Ку-ко жили стаями. Отделение их друг от друга приводило к немедленному и острому всплеску тревоги, особенно если использовались методы со светом и со звуком. Клетки были моим ответом. Они все еще могли видеть друг друга, они могли кричать друг на друга, их движения не были сдержаны, но они не могли причинить вреда себе или друг другу.

Центр потолка каждой клетки осветился, сканируя находящихся внутри существ. Тонкий стебель вырос из-под пола прямо передо мной и превратился в экран. Я просмотрела результаты сканирования.

— Две сломанные кости, три вывихнутых крыла и дюжина мелких рваных ран. Мои поздравления, Первый ученый. Никто не погиб, и никто не потерял глаз.

— Какое облегчение, — вздохнул Тек.

Пол гостиницы ощетинился соплами. Над амфитеатром поднялся дезинфицирующий туман, смывая кровь и кляксы фекалий с пола, сидений и подиума.

— Если позволите, можно узнать, какова цель этого маленького тигра? — спросил Тек.

Я обернулась. Олазард, иначе известный как Потрошитель душ, сидел у двери.

— Что ты здесь делаешь?

Большой кот мейн-кун посмотрел на меня своими большими зелеными глазами. Я спасла его из стеклянной клетки в соседнем зоомагазине около года назад. Теперь он ходил по гостинице, как ему заблагорассудится, и по какой-то таинственной причине «Гертруда Хант» устраивала его странствия.

— Он домашнее животное, — объяснила я.

Олазард выбрал именно этот момент, чтобы подойти и потереться о мои ноги. Я взяла его на руки, и он растянулся у меня на руках, мурлыча во весь голос. Я крепко держала его. Тек был достаточно крупным с точки зрения ку-ко, технически слишком крупным, чтобы считаться добычей домашней кошки, но осторожность никогда не помешает.

— На сегодня дебаты закончены? — уточнила я.

Тек оглядел свисающие клетки.

— К сожалению, нам необходим период медитации.

Я махнула рукой. Клетки скользнули в противоположные стороны зала. Мосты отодвинулись, и когти выпустили своих пленников, которые скользнули на пол возле своих соответствующих курятников. Философы спотыкались, пытаясь восстановить хоть какое-то чувство собственного достоинства. Из пола выскользнули две автоматические медицинские камеры, похожие на шестифутовые блестящие металлические сферы. Сферы открылись, и к ним неторопливо подошел первый из раненых бойцов.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — заявил Первый филолог.

Магия потянула меня за собой. Кто-то припарковался возле гостиницы.

— В таком случае прошу меня извинить, — сказала я. — Я нужна в другом месте.

— Благодарю вас за своевременную помощь, — поблагодарил Тек.

Я кивнула, вышла в коридор и опустила Олазарда на пол.

— Держись подальше от ку-ко.

Олазард заурчал.

— Я серьезно. Они убьют тебя, и это не просто слова.

Олазард потянулся. Почему я вела этот разговор с котом, было выше моего понимания.

Чудовище бежала по коридору ко мне, взрываясь лаем. Должно быть, она вышла наружу через собачью дверь, и ей не понравилось то, что она там обнаружила.

— Видео с передней камеры.

Я решительно зашагала по коридору. Видео с передних камер гостиницы скользило по стене передо мной, стараясь не отставать. С заднего сиденья черного внедорожника вышел подтянутый мужчина в черном костюме, огляделся и открыл переднюю пассажирскую дверь. Из машины вышел пожилой мужчина в дорогом плаще и темных очках и уставился на «Гертруду Хант».

По какой-то причине описание Шона заставило меня предположить, что он будет выглядеть как славный парень или как версия человеческого стервятника с лысой головой и глазами-бусинками. Этот человек был совсем не таким. Высокий и подтянутый, он чувствовал бы себя как дома на улицах Лондона или Нью-Йорка. Кожа у него была золотисто-бронзовая, как в модных журналах у моделей, которые всем своим видом кричат о здоровье, богатстве и отдыхе в тропических странах. Черты его лица были универсально красивы: четко очерченный подбородок с ямочками, квадратная челюсть, широкий рот, сильный нос, резко очерченные скулы и широкий лоб. Его густые волнистые волосы, когда-то темные, а теперь посоленные изысканным серебром, были длиннее короткой мужской стрижки. Они были короче на висках и достаточно длинные, чтобы уложить их на макушке.

Он мог быть уроженцем Средиземноморья, Ближнего Востока или Латинской Америки, а мог быть и англичанином с крутым загаром. Не видя его глаз, трудно было сказать наверняка.

Мужчина двинулся по моей подъездной дорожке, его телохранитель следовал за ним по пятам. Они даже не подъехали к дому. Интересно.

Я добралась до передней комнаты, сбросила мантию и повесила ее на боковой крючок. Чудовище издала медленный глубокий рык у моих ног. На всякий случай я взяла ее на руки.

Пара подошла к входной двери. Мужчина в возрасте поискал глазами звонок, но не нашел его и ограничился тем, что постучал в сетчатую дверь. Я позволила ему стучать несколько секунд и ответила.

— Добрый день! Чем могу помочь?

Пожилой мужчина снял темные очки. Его глаза были абсолютно черными и пронзительными, как два куска блестящего угля, вставленные в его лицо.

— Она здесь? — Его голос был глубоким и сильным, и он звучал как человек, привыкший отдавать приказы.

Я могла бы прикинуться тупицей, а могла бы и признать эту встречу. Прикидываться тупицей казалось бессмысленным, так как я должна была впустить его в назначенное время.

— Вы пришли слишком рано, мистер Питерсон, — ответила я ему.

Он посмотрел через мое плечо на переднюю комнату.

— Мне нужна комната.

— У нас нет свободных мест. В двух милях отсюда вниз по улице есть два отеля.

— Я буду платить вам тысячу долларов за ночь.

— Нет, не будете, у нас нет свободных мест.

— Десять тысяч за ночь.

— Мистер Питерсон, у этой встречи есть свои правила. Вы должны соблюдать их, иначе она не произойдет.

Его брови сошлись вместе. Он мотнул головой в сторону своего телохранителя. Второй мужчина приблизился к двери. Они планировали проникнуть сюда силой. То ли они обсуждали это по дороге, то ли запугивание в чужих домах было для Рудольфа Питерсона обычным делом.

Я могла бы остановить их миллионом способов, большинство из которых выдали бы особую природу гостиницы двум людям. Я остановилась на самом простом.

Телохранитель ухватился за дверную ручку сетчатой двери и потянул ее на себя. Дверь оставалась закрытой. Я вплавила ее в стену. Снаружи все выглядело нормально, но изнутри петли и очертания двери исчезли, растворившись в стене.

Телохранитель перестал тянуть и толкнул ее. Дверь оставалась закрытой.

Питерсон внимательно посмотрел на него. Телохранитель стиснул зубы, ухватился за дверную ручку, уперся ногой в стену и потянул. Он был на удивление силен, и пытался обрушить всю переднюю стену.

Телохранитель отпустил ее, резко развернулся и ударил каблуком в дверь. Она даже не вздрогнула.

Питерсон поморщился.

— Вырежи ее.

Телохранитель вытащил складной нож, привычным движением запястья раскрыл его и полоснул по сетке. Нож отскочил в сторону, разбрызгивая искры. Мои экранные сетки были сделаны из продвинутого металлического сплава. Он будет отражать продолжительный огонь из штурмового оружия в упор.

Телохранитель посмотрел на Питерсона.

Я погладила Чудовище.

Короткий вой полицейской сирены включился на две секунды и эхом разнесся по улице. За внедорожником притормозил черно-белый патрульный автомобиль. Офицер Мараис вышел из машины, демонстративно проверил номерной знак внедорожника и направился к моей парадной двери. Должно быть, Шон все-таки связался с ним.

Питерсон сурово посмотрел на Мараиса. Мараис оглянулся на него с тем бесстрастным выражением лица полицейского, которое заставляло чувствовать себя виноватым, даже если ты ничего не сделал, потому что этот взгляд говорил, что ты должен был что-то сделать, и теперь будут последствия.

Мараис закончил разглядывать Питерсона и решил вместо этого посмотреть на телохранителя. Его взгляд скользнул к ножу в руке телохранителя.

Телохранитель явно чувствовал себя неловко.

Мараис положил руку на табельное оружие.

— Бросьте нож.

Телохранитель отпустил нож, и тот упал на крыльцо.

— Я получил сообщение о вторжении по этому адресу. Мэм, не хотите ли вы, чтобы эти двое мужчин ушли?

— Хочу.

Мараис повернулся к Питерсону.

— Сэр, пожалуйста, покиньте территорию отеля.

Питерсон бросил на меня свирепый взгляд, его черные глаза были непроницаемы, повернулся и пошел вниз по подъездной дорожке, не говоря ни слова. Телохранитель последовал за ним. Мараис подмигнул мне, снова напустил на себя полицейское выражение и последовал за Питерсоном и его телохранителем вниз по подъездной дорожке.