Глава 3

Динь. Динь.

Мягкий, настойчивый звон пробился сквозь мой сон. Мне было так тепло и уютно. Моя подушка была мягкой, одеяло — как облако, а сильная горячая рука Шона обвилась вокруг моей талии.

Динь. Динь.

Ммм… Я придвинулась ближе к Шону. Такой теплый…

ДИНЬ. ДИНЬ.

Я открыла глаза. Небольшой экран завис примерно в четырех дюймах от моего лица. В углу бледно-зеленым мигал маленький индикатор: 05:00. Поле позади гостиницы было сплошь покрыто пожухлой травой и сорняками, небо было еще темным, но уже начинало светлеть. Рябь в ткани существования висела горизонтально примерно в трех футах от земли…

Я резко выпрямилась на кровати. Шон схватил меня, оттащил назад, перепрыгнул через меня и приземлился на ковер, держа в руке зловещий зеленый нож. Он оглядел комнату, балансируя на носках, держась между мной и угрозой.

Офигеть.

— Что такое? — спросил Шон, и в его голосе послышалось низкое рычание.

— Ку-ко! — я вскочила с кровати и бросилась к мантии, висевшей на крючке.

— Они должны были появиться только сегодня вечером.

Я натянула на себя мантию.

— Они приехали на пятнадцать часов раньше.

Через тридцать секунд я выскочила из гостиницы на заднее крыльцо. Холод кусал мои голые ноги под мантией. Я едва успела натянуть мантию поверх ночной рубашки. У меня замерз нос. На мне были маленькие лавандовые кроксы с меховой подкладкой, которые я носила как домашние тапочки, потому что это было все, что я смогла быстро найти. Рядом со мной стоял Шон в своей собственной медной мантии.

Рябь усилилась, пульсируя, как будто невидимый поплавок танцевал в воздухе.

— Ты всегда спишь с ножом? — пробормотала я.

— Да.

Если сказать ему, что ему нечего бояться внутри «Гертруды Хант», это ничего не даст. Он и так это знает. Еще один шрам Нексуса. Со временем все наладится. По крайней мере, я на это надеялась.

В центре ряби вспыхнул желтый огонек, и над ним, словно из подземной пушки, выскочило круглое оперенное тело. Ку-ко расправил свои красновато-коричневые крылья, завис на долю секунды, его большие фиолетовые глаза широко раскрылись, и он приземлился на землю с пронзительным криком. Его перья встали торчком, а кожаный фартук слегка съехал набок.

Шон выругался.

Выскочил еще один ку-ко, потом еще и еще, потом по два за раз, как будто на нашем заднем дворе образовался гейзер из ку-ко. Ку-ко разделились на две примерно равные группы: те, что имели в основном красноватое и розовое оперение, и те, что имели бледно-лиловое и зеленое. Наконец, более старый, почти полностью белый ку-ко выпрыгнул из ряби и приземлился перед двумя группами. Два молодых ку-ко, с бирюзовыми перьями, окружили его с обеих сторон. Левый ку-ко протянул ему искусно вырезанную трость. Правый ку-ко протянул сложный головной убор из витой металлической проволоки, усыпанной драгоценными камнями, который он надел на голову старейшины, застегнув ремешок под подбородком.

Старейшина выпрямился в полный рост, который составлял около трех футов, три с половиной, если считать шляпу, поправил головной убор, прежде чем тот соскользнул с его головы, и направился к нам.

— Приветствую тебя хранительница, приветствую тебя тирсэль.

Должно быть, он использовал термин для приветствия мужчины-военного, и его имплантат в конечном итоге исказил его. Если Шон и был удивлен тем, что к нему обращаются как к самцу ястреба, то никак этого не показал.

Я кивнула.

— Приветствую вас, почтенный Первый филолог. Мы ждали вас сегодня вечером.

Старейшина ку-ко прочистил горло.

— Да, ну, хм, мы бы приехали сегодня вечером, если бы некоторые шумные члены клуба не начали дебаты о недостатке добродетели у тех, кто опаздывает.

— Если ты не пришел на пятнадцать минут раньше, значит, ты опоздал, — сказал Шон.

Старейшина указал крылом на Шона.

— Вот именно! В этой дискуссии о том, насколько раньше надо появиться, никто не хотел быть позже своего оппонента, поэтому, когда дебаты достигли своего шестого часа, дискуссию пришлось прервать, чтобы все могли переправиться, прежде чем начнут летать перья. Я приношу свои извинения от имени своих братьев. Надеюсь, наши комнаты готовы?

Слава галактике, что я вчера потратила несколько часов, создавая их курятники.

— Ну конечно, да. Следуйте за мной, пожалуйста.

Я шагнула в дверь. Старейшина и двое его помощников последовали за мной. Две группы ку-ко выстроились в две колонны, по две в ряд, и попытались войти в гостиницу одновременно. Две колонны наткнулись друг на друга. Послышался возмущенный вопль и легкие пихания, сопровождаемые поднятыми перьями. Ни одна из групп не выказала ни малейшего желания пропустить другую вперед. Очевидно, маневр слияния молнии-застежки не был их сильной стороной.

Я расширила дверной проем. Ку-ко по краям споткнулись, внезапно отцепились, выпрямились и двинулись вперед, подняв клювы вверх, не обращая внимания друг на друга. Это будет веселый визит.

Гостиница сканировала их, когда они проходили через дверь. Я поставила только одно условие для проведения этих дебатов: никакого оружия. Никаких сигналов тревоги не раздалось. Ку-ко были чисты.

Я повела их вглубь гостиницы, мимо портрета моих пропавших родителей. Никто из ку-ко на него никак не отреагировал. Однажды кто-нибудь узнает моих родителей, и тогда ничто не помешает мне найти их.

Мы прошли по длинному коридору к двери. Та распахнулась при моем приближении, и мы вошли в большую, хорошо освещенную комнату. В центре рядами разместились скамьи, по три с каждой стороны, расположенные как трибуны, причем самая дальняя скамья от центра была самой высокой. Между скамьями находилось открытое пространство с единственной трибуной. Перед трибуной стояло большое, похожее на трон кресло, окаймленное двумя стульями поменьше, по одному для каждого из помощников старейшины.

В противоположных концах комнаты разместились два больших курятника ку-ко, приподнятых над землей на традиционные пять футов, с туалетной комнатой в дальнем конце и впереди с двумя ваннами: одна с водой, другая с мелким нагретым песком. Внутренний канал шириной в тридцать футов, заполненный водой, отделял каждый курятник от амфитеатра, через который был перекинут арочный мост.

Как и многие разумные крылатые существа, ку-ко утратили способность летать, когда их ум и ловкость стали важнее. Крылья не помогали никому пользоваться инструментами или выполнять математические вычисления. Но ку-ко все еще могли скользить и прыгать на большие расстояния. Типичный прыжок для ку-ко был около двадцати футов, и они ненавидели плавать. Перспектива приземления в воду заставила бы даже самого безрассудного ку-ко дважды подумать.

Я указала метлой на роскошный курятник прямо за амфитеатром.

— Это ваши личные апартаменты, Первый филолог. Оба моста складываются назад. Гостиница будет слушаться только вас, и если вы пожелаете, вы можете убрать мосты, когда возникнет такая необходимость. Просто сказав «свернуть», вы сможете держать две группы разделенными. Скажите «развернуть», чтобы снова раздвинуть мосты. Пожалуйста, попробуйте прямо сейчас.

Первый филолог прочистил горло и взмахнул правым крылом.

— Свернуть.

Мосты втянулись.

— Развернуть. Свернуть. Развернуть. Очень хорошо.

Старейшина осмотрел каналы и курятники.

— Они точно такие же?

— Идентичные.

— Хорошо, Хорошо, хорошо. Разделенные, но одинаковые. Спасибо тебе, хранительница.

— Завтрак и все ваши блюда будут подаваться здесь. Мы просим вас оставаться в этой комнате все время для вашей безопасности. Мы ждем сеньору дрифана.

Старейшина резко повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и его головной убор чуть не съехал. Один из его помощников вскочил и вернул его на место.

— Понятно, — сказал старейшина. — Я буду сдерживать свою стаю.

— Если вам что-нибудь понадобится, произнесите мое имя, и гостиница свяжется со мной. Меня зовут Дина.

— Очень хорошо, Дина. Меня зовут… ну, на самом деле, оно слишком длинное. Пожалуйста, зовите меня Первым филологом Теком. — Он повысил свой голос. — Пойдемте, ученики-мыслители. Давайте устроимся с комфортом.

Ку-ко потоком проходили мимо меня, направляясь прямо к амфитеатру.

Я склонила голову, протискиваясь наружу.

Из коридора Шон наблюдал, как я тактически отступаю. Дверь за мной закрылась, и я прислонилась к стене коридора.

— Они устроились?

— Вроде. До сегодняшнего вечера мы не узнаем, насколько хороши курятники.

Он удивленно поднял брови.

— Столько времени займет у них выяснение, какой из идентичных курятников они могут занять. — Я двинулась дальше по коридору. Теперь сна не было ни в одном глазу. Я бы выпила чашку крепкого чая и поработала бы над апартаментами дворца дрифана.

— Когда ты хочешь позвонить злому миллионеру? — спросил он.

— Не знаю. Это номер с восточного побережья. Где-то в десять?

— Меня позови.

— Хорошо, — пообещала я и поцеловала его.

***

Заказанная первым делом первая партия из десяти Гранд бургеров прибыла в 6.15 утра. В отличие от большинства сетей быстрого питания, которые не продавали бургеры на гриле до 10:00 утра или около того, потому что они подавали еду для завтрака, «Пир бургеров» доставлял бургеры в любое время дня и ночи.

Орро изучал коллекцию бургеров так же, как охотник изучает добычу. Его длинный чувствительный нос дернулся. Он развернул один из них, с хирургической точностью двигая своими страшными когтями, чтобы снять фирменную оранжево-фиолетовую обертку, поднял бургер на уровень глаз, оценил мясо, снял булочку, посмотрел на котлетку, приправленную специальным соусом, положил булочку обратно и, наконец, откусил кусочек.

Тишина.

Орро прожевал.

Ни звука.

Он повернулся и выплюнул бургер в мусоропровод.