Повисла тишина. Пета наверняка переваривала услышанное. А потом взорвалась смехом.

– Боже мой, я знала! Погоди, почему вы оба не работаете? Ох, нет. Не отвечай. Если вы оба не работаете, тогда какого черта ты принял звонок? Господи, Кэл. Вы в постели? Ты ответил, пока вы оба в постели?

Трой пытался сдержать смех, а я фыркнул в телефон.

– Нет, мы не в постели. Пока что. Но только что я предложил туда отправиться.

Пета засмеялась, а Трой забрал у меня мобильник.

– Он перезвонит тебе вечером. Может быть. – Он отключил звонок и бросил телефон на кухонную скамью. – А теперь, если мы на самом деле планируем перейти от друзей к любовникам, нам стоит сделать все должным образом, так?

Я улыбнулся.

– Мне казалось, эту границу мы уже перешагнули.

– Мы «отполировали» эту границу.

Я залился смехом.

– Тогда нам стоит пересечь ее тщательнее.

Трой хмыкнул и, глубоко вдохнув, взял меня за руку.

– Если мы это сделаем, дороги назад не будет.

– Знаю.

– Никаких сожалений?

– Никаких сожалений.

От его улыбки, наполовину страстной, наполовину нервной, захватило дух. Он взял меня за руку и, попятившись, повел по коридору в спальню. Только вот шел он прямо на стену. Он обернулся, будто наличие стены его удивило, и засмеялся.

– Не хочешь смотреть, куда идешь?

– Хочу видеть твое лицо, – ответил он, потом покачал головой, словно не намеревался произносить эти слова вслух. – То есть я веду тебя в свою спальню… Не хочу что–то упустить… – Предложение осталось незаконченным.

В этот раз я его повел – и смотрел, куда шел – а он держал меня за руку и двигал следом. Я чувствовал себя смелее, чем должен был. Я нервничал, но происходящее казалось правильным.

Его комната выглядела как всегда. Покрывала были темно–серыми, шторы все еще закрыты, комната тонула в приглушенном свете и уюте. Я обратил внимание на его кровать – высокую и по виду мягкую. За все годы знакомства я ни разу не был в его постели. Не думаю, что даже сидел на ней. Волнение пронзило меня при мысли о том, что должно было вот–вот произойти.

Я развернулся и обнаружил, что он таращился на меня. Рот его немного приоткрылся, а глаза потемнели.

– Я нервничаю, – прошептал он.

Никогда бы не подумал, что Трой умел нервничать. Я взял обе его руки в свои ладони.

– Почему?

– Потому что здесь ты. Потому что я ждал этого всю свою долбаную жизнь. – Он тяжело сглотнул. – А если… а если ты решишь, что я ужасен в постели? А если все продлится секунд тридцать? Есть такая вероятность.

Я притянул его ближе и, улыбаясь, поцеловал. Не хотелось, чтоб он распсиховался еще больше, поэтому я сказал:

– Ты слишком много думаешь. Не нервничай. Здесь только я.

Казалось, я его не убедил. Он нервно облизнул губы.

– Ты что, вообще не переживаешь?

Я медленно покачал головой.

– Это же ты. Я знаю, что ты никогда не поднимешь меня на смех и не обидишь. Часть меня нервничает, но ничто и никогда не казалось мне таким правильным.

Он уставился на меня, и я заметил изменения в его взгляде. Плечи его расслабились, и он протяжно выдохнул.

– Ты прав. Разумеется, ты прав.

Я скользнул рукой по его подбородку и приблизился губами к его губам.

– Я всегда прав, – прошептал я. Он улыбнулся, и я крепко его поцеловал, проникая все глубже и кружа языком у него во рту. Он застонал и приник ко мне наивкуснейшим способом. Будто находился полностью в моей власти. Я оторвался от него. Веки его налились тяжестью, а взгляд был мечтательным. Я прохрипел: – Как ты хочешь это сделать?

– Ты во мне, – прошептал он. – Я всегда фантазировал, что ты… – Предложение он не завершил, а его щеки вспыхнули розовым оттенком.

Боже, застенчивый Трой был мне в новинку.

– Ты фантазировал, что я что? Уложу тебя в постель и трахну?

Он резко втянул воздух.

– Ты пытаешься убить меня.

Пальцем я приподнял его подбородок и заставил смотреть на меня.

– Только самым приятным способом. Никогда бы не подумал, что в спальне ты такой стеснительный.

– Обычно нет, – протараторил он. – Но здесь же ты.

Я приподнял низ его футболки и стянул с него. Соски его напряглись, а дыхание ускорилось. Я провел рукой по его груди, наблюдая, как от моего прикосновения по его телу бегали мурашки.

– Черт, Трой. Ты так чутко реагируешь.

Он стащил с меня рубашку.

– Клянусь, Кэл, если в ближайшее время ты что–нибудь со мной не сделаешь, я умру.

Я целовал обнаженную кожу его плеч и пробежался губами по уху.

– Ладно. Расскажу тебе, как все будет. Я уложу тебя в постель и буду трахать до тех пор, пока из твоего тела не испарятся все силы. А потом ты возьмешь меня. Как тебе?

Он взволнованно кивнул и быстро расстегнул рабочие брюки. Скинул ботинки, словно они полыхали огнем, потом стащил штаны и остался лишь в трусах. Затвердевший член прижимался к бедру, уютно устроившись под материалом. Черт, он был превосходен. Он был всем, что я представлял. Он был моим, и я мог его взять.

Нет, не так. Он был моим. Просто моим.

Из–за осознания меня переполнили эмоции. Я прижался лбом к его плечу и провел носом по шее.

– Ложись на кровать. На спину, – прошептал я.

Он сделал, как я попросил. И наблюдал, как я раздевался. Я снял ботинки и носки, стащил футболку и расстегнул пуговицу на штанах. Он уставился на мою открытую ширинку и накрыл ладонью свой член. На трусах в районе набухшей головки появилось влажное пятно. Рот наполнился слюной. Я облизнул губы, оторвал взгляд от его промежности и перевел на лицо.

– Смазка? Презервативы?

Казалось, мой вопрос его удивил, словно он слишком отвлекся на полоску волосков, тянувшуюся от пупка до трусов. Он бросил на меня взгляд и моргнул.

– Э–э… в тумбочке.

Я нашел необходимое в верхнем ящике и кинул рядом с ним на кровать. Потом опустился на колени и пополз к нему.

– Как же долго я ждал, – полным страсти голосом произнес я. Расположился между его ног, присев на корточки, и погладил его бедра. – Хочу насладиться каждой деталью.

Трой начал извиваться и вновь опустил ладонь на член.

– Кэл, ты убиваешь меня.

Удерживая его взгляд, я наклонился и уткнулся в выпуклость в его трусах. Его аромат опьянял. Медленно я потянул эластичный материал вниз и освободил его член.

– Ох, блин, – выдохнул я.

Член его был толстым, венка пробегала от основания до кончика. Он был обрезан, с лиловой набухшей головкой. Я не мог ничего поделать. Мне требовалось его попробовать. Я аккуратно провел языком по щелке, и его бедра напряглись.

– Кэл. Прекрати меня дразнить, или все закончится очень быстро.

Я облизал его член.

– Не сдерживайся. Если хочешь кончить, кончай.

Он издал стон и рухнул обратно на матрас. Руками вцепился в волосы и ерзал бедрами. Он был так близок.

Я взял смазку, и Трой с облегчением вздохнул. Я нанес ее на пальцы, а другой рукой приласкал его промежность и яйца. Он зашипел, бедра взлетели над матрасом. А затих он, только когда я проник в него пальцем. И протяжно и хрипло застонал, когда я добавил второй палец.

– Кэл, – пробормотал он. – О, Господи, Кэл.

Не вынимая пальцев, другой рукой я взял маленький пакетик из фольги и положил ему на живот.

– Можешь открыть?

Он разорвал пакетик и протянул мне. Я покачал головой. Вытащив из него пальцы, я стянул с себя нижнее белье, потом вновь устроился между его бедер и приподнялся на коленях, а член направил прямо на него.

– Одень его на меня.

Его глаза потемнели, а грудь от неровного дыхания тяжело вздымалась.

– Боже, Кэл.

Он сел и, обхватив мой член рукой, раскатал латекс по всей длине. Его прикосновение, теплое, восхитительное, всепоглощающее, будто обожгло огнем. Он все еще сидел, и я взял его лицо в ладони и поцеловал. Крепко.

Я подтолкнул его обратно на матрас и устроился сверху. Он расставил ноги шире, колени расположили в районе груди. Будто он предлагал мне себя. Склонив голову, я углубил поцелуй. Но он отстранился от меня, чтоб отдышаться и взмолиться: