Уже закончили упражнение первые пары. Уже отделению, в котором был и Медников, подали команду занять огневую позицию… И тут Алексей вдруг почувствовал легкий озноб, мгновенно сковавший тело. Воображению - этому кривому зеркалу действительности - тотчас предстала картина, непохожая на только что виденную, эффектную и впечатляющую. Мнилось: вот он, Алексей, длинно и зло бьет из автомата по далеким фанерным контурам, но пули идут куда-то совсем не туда, и фанерные манекены, дразня, маячат как ни в чем ни бывало, словно обрубки тугой резины, от которой отскакивает тяжелый, всепробивающий свинец…

Алексей встряхнул головой, сдул с бровей выступивший пот. Это было похоже на наваждение - так ясно он увидел несуществующий эпизод, так быстро уверился в том, что непременно промажет. К тому же руки налились ртутью: не поднять, не пошевелить.

Сержант, командир отделения, пристально вглядывался в лицо Алексея, и, похоже, знал истинную причину «недомогания» молодого солдата.

- Что, растерялся? - спросил он, подходя к Медникову вплотную. В руках командира отделения розовели вылинявшие флажки, а сам он улыбался понимающе и устало.

- Ты, Алексей, представь, что враг это перед тобой. Враг! И что он целит в тебя, а ты должен его опередить, сразить первым… Ну, давай на рубеж! Прицел не забудь поставить, чтобы врага своего - наверняка…

То ли ветер был в лицо, то ли досада, что непростительно расслабился, владела Алексеем, когда шел к огневому рубежу, только в глазах его стояла непривычная резь, и стыд жег щеки, будто пламенем их оглаживало.

«Дорогой ты мой человек! - хотел в эту минуту сказать Алексей сержанту.- Никогда не забуду урока. Догадался, понял, что не растяпа я, не хлюпик, так впервые случилось и никогда больше не повторится. За науку спасибо!»

Ничего этого не сказал Алексей, только подумал. Приладил к горячей щеке автомат, ставший вдруг легким, послушным, вгляделся в контур мишени д нажал спуск.

Отстрелялся Медников с оценкой «отлично». Отнес эту маленькую первую победу на счет сержанта. Здесь же, на стрельбище, еще раз вспомнил, как накануне призыва просил военкома направить его только в пограничные войска. На вопрос военкома, почему именно в пограничные, ответил, что они единственные из всех родов войск ежечасно находятся в полной боевой… Оценил по-новому эти слова, которые жили в нем задолго до того дня, когда Алексей впервые надел погоны с двумя буквами «ПВ»,

ЗАДОЛГО до своего первого армейского часа тринадцатилетний Алексей Медников, первый президент киевского клуба «Искатель», а потом - инструктор по туризму от райкома комсомола в городской детской экскурсионно-туристской станции, собирал минералы и гербы городов. У него была - специалисты подтверждали - редкая, поистине профессиональная коллекция, которую он выставлял в Киеве, показывал в своем родном клубе «Искатель».

«Искатель» - не просто красивое название. Его девизом всегда было: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». И ребята искали: себя, если в этом была нужда, места будущих маршрутов на карте, где понятие Родины как бы познается впервые… «Искатель» прошел туристскими тропами Кольского полуострова, Карпаты, Крым, Кавказ. Его члены участвовали в военизированных играх, проводили «Зарницы», учились стрелять из настоящих автоматов Калашникова,- словом, жили по законам маленькой военной республики.

Был у клуба и особый, праздничный день, когда на годовщину ВЧК-КГБ «Искатель» принимал в свои ряды прошедших кандидатский стаж новичков, которые при поступлении должны были показать не только доскональное знание истории страны, но и уметь подчиняться железной дисциплине, как подчинялся ей Феликс Дзержинский. Членами и полноправными хозяевами «Искателя» становились хорошо подготовленные, обладающие необходимыми навыками, грамотные ребята. Здесь они учились не только преодолевать трудности, ходить в турпоходы под снегом и дождем, но и решать сложные жизненные проблемы. В клубе был совет ветеранов - солдат, отслуживших свой срок в армии. Они направляли работу «Искателя», зная, что многих его питомцев в скором времени ждет нелегкий солдатский труд.

Их малолетний, но очень напористый президент, первый член клуба, вложил в свое детище все, чем может обладать тринадцатилетний мечтатель. В нем, мальчишке, всегда жили святые слова: дружба, бескорыстие, помощь. Потом, с годами эти черты лишь укреплялись в Алексее, приобрели устойчивость, прочность, как приобретает прочность горячий металл после закалки. Отец, главный его консультант по всем жизненным вопросам, был доволен сыном.

Любовь к путешествиям в Алексее - от отца. Жажда познаний, увлечение физикой, математикой и жгучая необходимость быть всегда с людьми, быть полезным им - тоже все от отца.

Отец всегда был озабочен тем, какой собственный след в жизни оставит сын…

СЛЕД нарушителя на контрольно-следовой полосе был обычным отпечатком человеческой ноги. Но в переносном значении он тоже означал след человека в жизни - тайный, неисповедимый, преступный. Глядя на эти углубления в земле - той земле, которая могла в разных точках земного шара родить добро и зло,- Алексей задумывался: отчего их - Медникова и нарушителя - цели и судьбы такие разные? Что помогает одному ходить по земле в полный рост, а другого, слеп-ленного, казалось бы, из того же человеческого материала, заставляет пробираться крадучись, с оглядкой?

Верно говорят, что нет ничего выше головы, опущенной в печали. Когда над нашей страной нависла черная тень войны, головы многих были опущены в скорби. Но скорбь эта была гордая, мужественная… Или его отец… Разве он, вчерашний школьник, оказался сломленным варварским пленом? Разве не острее стал воспринимать жизнь и стремление всех честных людей планеты к миру?..

И если он, Алексей, едва придя на заставу, усиленно помогал своему отстающему напарнику Шевченко, однопризывникам Рысичу, Бахтееву,- то не от избытка же сил и времени он это делал! А его энергичные, поначалу удивившие и взбудоражившие заставу усилия по созданию заставской самодеятельности, кстати, потом занявшей первое место в смотре-конкурсе части! А многочисленные, несмотря на малый промежуток времени от начала службы, диспуты, устраиваемые им, а лекции, доклады? Что все это? Только ли желание выразить себя иначе, чем все, как поначалу склонны были думать те, кто поленивей?

Вот тут и скрывалось главное его, Алексея, качество как человека. Для него были флагом, жизненным знаменем слова Горького: «В жизни всегда есть место подвигу». Подвигу, который в мирные дни заключен в упорном труде, в кропотливом приобретении знаний. Ведь Алексей, урывая где от сна, где от личного времени, помогал и помогает другим стать политически зрелыми людьми только лишь потому, что знает, как это важно - всегда помнить, осознавать, нутром чувствовать, что ты защищаешь! Грамотный, всесторонне развитый воин, истинный патриот,- вот что, по его мнению, определяет истинное лицо сегодняшнего солдата Страны Советов.

Когда ты поймешь эту простую и мудрую истину,- только тогда чужой след на священных метрах твоей земли будет вмещать в себя не просто физические понятия глубины, объема, длины. За всем этим ясно будут различимы преступные замыслы тех, кто рассветным утром тысяча девятьсот сорок первого стянул к мирным границам нашей Родины варварские дивизии, кто нацелил жерла своих орудий в сердца наших матерей и отцов, кто однажды уже пытался отнять детство у вчерашних мальчишек, сегодняшних воинов в зеленых фуражках…

Такие мысли владели Алексеем, когда к контрольно-следовой полосе подъехала машина с группой преследования. К Медникову подошел раскрасневшийся, разгоряченный недавней погоней рядовой Полуцыган.

- Устал? - спросил он участливо и только потом добавил, как о чем-то само собой разумеющемся: - Взяли мы нарушителя. Петлял, прятался, а попался.

Иначе и быть не могло. Потому что на самой длинной в мире дороге - дозорной тропе, окаймившей нашу страну, стоят такие люди, как Полуцыган, как Медников, как тысячи и тысячи других солдат, которые хотя и родились уже после войны, но всегда помнят о ней, которые не умеют говорить вполголоса, работать вполсилы. Таковы пограничники.