– Навели, всё таки, – зло сказал Седой. – Дай бог, чтобы успели те, кого я навел.

– Сейчас будет стрелять! – крикнула Леся.

Француз резко кинул машину в лево и в этот момент «Абрамс» выстрелил. Снаряд пронёсся в метре от машины и попал в здание торгового центра. Грохот разрыва, летящие осколки стекла и бетона вызвали панику на Крещатике. «Абрамс» выстрелил ещё раз – и опять мимо. Француз стал кидать автобус из стороны в сторону и передвигаться методом восьмёрки. Второй снаряд смертельным шквалом пронёсся в нескольких сантиметрах от автобуса и опять попал в торговый центр. Там начался пожар. Танк на всём ходу врезался в прижавшийся к обочине микроавтобус и тот, сломав ограждение, влетел в витрину универмага ЦУМ. В это мгновение со стороны бульвара Шевченко появилась чёрная «Мазда». Двери открылись – из машины появилась двое парней в чёрных очках. За одну секунду они вытащили из салона гранатомёты и, став на колено, нанесли огневой удар по «Абрамс». Кумулятивные гранаты белыми стрелами впились в цель. Танк взорвался. Детонировал боекомплект. От взрыва вылетели все стёкла Старого Крещатика. Стрелки бросили трубы, «Мазда» рванула с места и исчезла за поворотом.

Автобус, визжа тормозами, развернулся и сквозь дым горящего танка помчался в обратную сторону.

– Ты куда это? – крикнул Моня.

К речному порту, – зло проговорил Француз. – Там мой катер. Уйдём по воде.

На Европейской площади уже стояли две американские полицейские машины. Из-за них выглядывали стволы винтовок. Пули стали шлёпать по бортам. Лобовое стекло превратилось в дуршлаг. Длинный схватил пулемёт и сквозь стекло, в упор, выпустил всю ленту по полицейским машинам.

Американцы попадали на землю. Один автомобиль загорелся, второй отлетел в сторону, отброшенный бампером автобуса. Промчались Владимирский спуск и на пустынной Почтовой площади повернули в сторону причалов речного порта. Но дорога оказалась уже перекрыта. Затрещал пулемёт, пули смертельным дождём застучали по лёгкой броне автобуса. Несколько штук влетели в окно и горячими блинами, после рикошета, лежали на полу. Все упали и вжались в колючий американский коврик. Длинный высунул в окно пулемёт и стал стрелять. Салон наполнился пороховым дымом. Моня в выбитое стекло кинул две гранаты. Грохот разрывов и шквал осколков заставил блокирующие войска прекратить огонь. Француз развернул автобус в сторону моста метро и нажал на педаль газа до отказа. У Седого зазвонил телефон.

– Да, – хрипло крикнул в трубку.

– Это полковник Дубина. В конце Набережного шоссе вас ждёт блокпост.

– Я понял, спасибо, – сказал Седой и спрятал телефон. – Подгоняй автобус к станции метро, – сказал Французу. – Дальше пути нет – нас ждут. – Тот в ответ кивнул головой. С глухим детонированием винта над беглецами завис вертолёт. Это был не истребитель танков, а лёгкая, полицейская машина без тяжёлого вооружения. Пули стали бить по крыше автобуса. Моня взял у Длинного пулемёт и выпустил вверх ещё одну ленту – сто двадцать четыре патрона. Такого удара вертушка не выдержала. Она стала дымить, её начало кидать из стороны в сторону и за несколько секунд вертолёт рухнул в Днепр на глазах у толпы изумлённых рыбаков.

Француз подогнал автобус прямо к дверям метрополитена. Все выскочили наружу и устремились к входу. Вбежали внутрь под свист пуль. Метрах в пятистах неслись машины НАТО, стреляя на ходу. Шальная пуля чиркнула Парковщика по руке. Он бежал, зажав рану. Винтовка болталась за спиной. Бледный милиционер отшатнулся в сторону, увидев такую зверскую толпу с оружием. Выбежали на платформу, и в эту секунду подошёл поезд.

– Как обстановка, Ибрагим?

– Мы приближаемся. Осталось семь минут. Ждём уточнения по целям.

– Ждите. Бен тоже ждёт.

– У нас полный свободный доступ?

– Пока нет. Будет после уточнения позиций целей. – Это радует.

– Как Измаил и Абдулла?

– Что «как»? Как положено. Они ждут команды. От Бена и от меня. Оба за моей спиной. Измаил и Абдулла – тигры! Им нужна только команда. Всё остальное они решат сами.

– Я знаю. Команда будет через три минуты. Засветка есть?

– Уже есть. Со спутников.

– Это не показатель.

– Да, это не показатель. Очень большой инерционный разброс. Янки тупеют с каждым днём. Надеются на свои микросхемы.

– Мы их поправим. Большой Бен уже перезагружается.

– Есть цели?

– Осталось сорок четыре секунды.

– Я даю готовность Абдулле и Исмаилу.

– Давай, Ибрагим. Уже меньше сорока секунд.

– Есть. Мы в полной готовности. Высота 150.

– Курс?

– Ровно по азимуту 22.

– Аккуратнее с высоковольтными линиями. И, если будут проблемы, не потеряйте из вида телевизионные вышки.

– Спасибо, Бен. Но мы их не потеряем. Ты это знаешь.

– Знаю, но даю команду.

– Понял.

– Всё, загрузка закончена. Принимай азимут ориентировочных целей.

– Есть, принял. Меняем курс.

– Запускайте целеопределители.

– Запустили.

– А теперь работайте. И с богом!

– Принято.

Тройка истребителей-штурмовиков СУ-27 на бреющем полёте устремилась в сторону Софиевской площади. Пилот ведущего самолёта передал команду ведомым:

– Готовность один. Азимут 2205. Скорость 400.

– Принято.

– Цели на Софиевской площади. Работайте. Лазерные метки поставлены. План В-12.

Пилот ведущего самолёта снова связался с базой.

– Бен, я Ибрагим. Есть спутниковый захват.

– Работайте и отваливайте.

Самолёты пересекли Днепр и устремились к Софиевской площади. Там, по периметру, стояли американские танки. Тринадцать штук. Всё их противовоздушное вооружение заработало одновременно с появлением российских самолётов. Зенитные пулемёты затарахтели тяжелыми выхлопами, засыпая площадь гильзами. В ответ штурмовики дали залп системой ПТУР и, ревя форсажем двигателей, свечой пошли вверх, одновременно выпустив несколько десятков теплоотводов, дезориентирующих самонаводящиеся ракеты. «Стрингеры» уже мчались вдогонку. Больше половины из них ушли в сторону, сбитые с курса теплоотоводами. Остальные понеслись вслед СУ-27, уходящих от погони на максимальной скорости в сторону солнца.

Все цели на площади были поражены одновременно. Глухие взрывы бронетехники погнали воздух штормовой волной во все стороны, выбивая стёкла в зданиях и круша всё на своём пути. Тринадцать факелов запылали яркими кострами, покрывая копотью крыши домов и гудя пламенем кумулятивного возгорания.

СУ-27 резко изменили курс, выполнили манёвр «кобры», развернулись в «мёртвой петле» и ушли на левый берег. Ракеты полетели в сторону Солнца. Пилот ведущего самолёта доложил на базу:

– Бену от Ибрагима. Цели поражены.

– Принято. Вас догоняют четыре F-117. Набирайте скорость и снижайтесь до минимума. Через полторы минуты вас прикроют МиГ-37. Уходите от F-117! И быстро!

– Мы уже за Борисполем.

Через девяносто секунд штурмовики разминулись с двумя парами МиГ-37, хищно выставивших передние закрылки и несущихся навстречу американским истребителям, думающим, что их не видят радары.

Схватка была стремительной и быстротечной. На расстоянии десяти километров F-117 выпустили ракеты RS-80 матричного наведения, от которых, как считается, нельзя уклониться. В ответ МиГ-37 нанесли удар лазерными генераторами.

В эфире потекла речь оперативного дежурного российской авиабазы в Прилуках:

– «Вампирам» от Бена. Поражение целей и ракет противника зафиксировано. Переходите на потолок 15. В квадрате 077 эскадрилья F-16. Приказ – уничтожить.

– Принято.

Истребители стали набирать высоту и через десять секунд исчезли из поля визуального контроля. На радарах НАТО отметки их движения остановились на месте и продолжали давать сигнал контроля, но эти отметки могли отрицательно воздействовать на психику операторов. Что и происходило.

– Джеймс, ты посмотри, что твориться. Они, по-моему, зависли на месте. Этого не может быть! На высоте пяти миль они висят на месте!